– То есть ты хочешь притворяться, что мы встречаемся, отчего Хартли станет меня ревновать, но я могу спать с ней, если мы будем держать это в тайне?

Кажется, я слишком пьян для такого разговора. Но мне нравится идея заставить Хартли ревновать. Пусть теперь она за мной побегает.

– Это чисто деловые отношения. Я сделаю кое-что для тебя, а ты сделаешь кое-что для меня. Никто не пострадает.

Никто не пострадает. Мне это нравится. Очень напоминает мой девиз по жизни. Живи на всю катушку, но чтобы от этого не страдали другие. Я пытаюсь сфокусироваться на Фелисити, потому что ее лицо опять стало как в тумане.

– Ладно.

– Ладно? – кажется, она удивлена.

– Да, ладно, – заплетающимся языком повторяю я. – Давай заставим Хартли ревновать.

Мне реально понравилась эта идея.

Фелисити, кажется, немного раздосадована.

– Но это не единственная причина…

– Пока, – говорю я, открывая дверь. Вернее, пытаясь ее открыть. Спустя три попытки она распахивается.

– Спасибо за водку! – кричу я через плечо и неровной походкой выхожу из домика у бассейна.

Я не опаздываю на утреннюю тренировку в понедельник, несмотря на жуткое похмелье, которое не давало мне подняться с кровати все воскресенье. Большую часть времени мы знакомим Брэна с нашей схемой растянутой обороны. Он схватывает на лету, а еще у него отличное игровое чутье.

– Неплохо, Мэтис.

– А я рад тому, что в этом году мне не придется выходить против тебя, – отвечает он, похлопывая себя по тренировочной майке, надетой поверх формы в знак того, что игрокам защиты нельзя трогать квотербека, пока она на нем.

– Не забудь, есть еще Карсон Данн из «Норта» и Ти-Джей Прайс из «Гибсон-Хая», – предупреждаю я.

– Да знаю я. Но в этом году ты лучший дефенсив-энд в лиге. Снишься в кошмарах всем квотербекам. – Брэн хлопает меня по плечу. – Когда в прошлом году у меня была травма, товарищи по команде первым делом сказали, что я сделал это специально, чтобы мне не пришлось выходить на поле против братьев Ройал.

Когда он говорит о своей прежней школе, в его голосе появляются ностальгические нотки.

– Скучаешь по своим парням? – сочувственно спрашиваю я.

– Есть такое. – Он запрокидывает голову, как делают все парни, когда хотят скрыть свои эмоции. – Там было немало хороших ребят. Но ты должен чем-то жертвовать ради будущего, разве нет?

– Нет, если ты меня спрашиваешь, – откровенно отвечаю я.

Брэн опускает подбородок, а уголки его губ приподнимаются в печальной улыбке.

– Да, я кое-что слышал про тебя. Как только окажусь в колледже, попробую не волноваться о том, что думают мои родители.

Он снова хлопает меня по плечу и убегает в раздевалку. Я плетусь за ним. Сегодня мне не нужно спешить на занятия, потому что я еще не решил, по какому расписанию учиться: своему собственному или Хартли. Наверное, сегодня буду по своему. Первым уроком у меня самостоятельные занятия, а у Хартли – история феминизма, поэтому самоподготовку можно и проспать.

И нет, я не забыл, что провалялся весь вчерашний день. Уверен, что если бы Элла не укатила, чтобы повидаться с Ридом, то прочитала бы мне длинную-предлинную лекцию о том, что мои отношения с алкоголем стали выходить из-под контроля.

И была бы права. Не помню ни черта из того, что произошло субботним вечером. Только обрывки: как влил в себя половину содержимого нашего домашнего бара, как шел пьяным вдоль берега. И еще, кажется, у меня был секс. Наверное. Но, похоже, все было плохо, раз я его не помню.

После душа я отправляюсь в кабинет для самоподготовки. Брэн бежит впереди меня, торопясь куда-то, и притягивает к себе многообещающие взоры не одной девчонки. В «Асторе» они ничуть не уступают парням. Пожирают новичка глазами. Хоть Брэн и скучает по своей старой школе, но здесь, в частной академии «Астор-Парк», он сможет утешиться миллионом разных способов.

Он слишком торопится и в итоге сбивает с ног зазевавшуюся ученицу. Она падает назад, ее черные волосы взмывают вверх.

Вот черт! Это же Хартли.

Я бросаюсь вперед, но Брэн успевает подхватить ее, не дав приземлиться на плиточный пол, помогая ей встать на ноги, и Хартли, девчонка с вечно хмурым выражением лица, улыбается ему. По-настоящему улыбается. Они начинают болтать.

Почему она все время такая милая с ним?

– Эй, Ист, ты куда? – кричит мне Паш из дверного проема классной комнаты.

– Иду на урок.

– Твой урок здесь, – напоминает он. – У нас самоподготовка.

– Нет.

Планы изменились.

Когда я захожу в класс Хартли, там уже нет мест. Я подхожу к парню, который сидит рядом с ней, и приказываю:

– Двигай отсюда.

Он вскакивает на ноги. Хартли притворяется, что ничего не замечает, глядя прямо перед собой.

– О чем вы с Брэном разговаривали? – спрашиваю я.

– А как это тебя касается? – отвечает она, даже не повернувшись ко мне.

Я сжимаю зубы.

– Что, теперь бегаешь за качками?

– Ты издеваешься, что ли? – Недоуменно спрашивает она. – Истон, у тебя серьезные проблемы.

Да, много проблем. И одна из них – мне не хочется быть ей просто другом.

– Ты еще сердишься на меня? – брякаю я.

Хартли немного расслабляется. Она переводит на меня взгляд, видит выражение моего лица и тихонько вздыхает.

– Ой, знаешь, ты как маленький ребенок!

Я уже собираюсь дерзко ответить, что я мужчина с головы до ног, но Хартли продолжает, не дав мне шанса.

– Когда ты понимаешь, что серьезно разозлил кого-то, у тебя на лице появляется точно такое же виноватое выражение, как у маленького нашкодившего мальчика.

– Значит, ты еще сердишься на меня, – мрачно констатирую я.

Она молчит.

– Но ты сказала, что в понедельник мы поговорим, – напоминаю ей.

Хартли выгибает темную бровь.

– Разве мы не говорим?

– Да, но… – В кои-то веки я по-настоящему нервничаю. – Я просто…

Но мне не удается сказать ни слова больше, потому что перед моим столом появляется Фелисити Уортингтон. И тут же, к моему полнейшему шоку, наклоняется и целует меня прямо в губы.

– Доброе утро, милый.

Я в недоумении таращусь на нее и тупо спрашиваю:

– Что?

Почему она целует меня?

– Доброе утро, – повторяет Фелисити и переводит взгляд на Хартли. – Доброе утро, Хартли, верно?