Мог заставить строить что-то, воевать или же делать что-то ещё. Всё это обязательно учитывалось писцами. Каждый грамм зерна, каждый час работы и любое вообще действие, особенно на государство, всё тщательно учитывалось. Именно поэтому писцы составляли тут отдельное сословие, в рамках чиновничьего или управляющего аппарата. Ведь читать, а главное писать здесь практически не мог никто, я в том числе.

Вернулись мои спутники слегка пьяными, поскольку ещё потом и отметили успешную сделку, причём Бенермерут показал мне договор, включающий оплату и доставку товара на баржах по Нилу, которую торговец обещал осуществить в течение недели. Что было очень хорошо для моих планов.

— Я думаю бог Монту, они даже могут прибыть раньше нас в поместье, — задумчиво сказал он.

— Наверно тогда лучше всего будет отправить с ними Меримаата, — решил я, — договорись о его проезде, пусть заодно передаст Рехмиру часть золота под его нужны, а мы останемся здесь ещё на пару дней, чтобы полностью нагрузить колесницы.

Бенермерут кивнул соглашаясь и пошёл снова договариваться. За дополнительную плату, торговец с радостью взял пассажира, тем более что его огромная баржа уже стояла под погрузкой, так что простившись с парнем, мы его проводили вечером и он уплыл с нашим товаром домой.

— Что же, — тихо сказал я, обращаясь к Бенермерут, — нам нужно будет ускориться, если хотим тоже поскорее попасть домой.

— Да, к тому же у нас есть всего несколько дней, — ответил мне он, — обещают к концу недели прибытие большого количества жрецов разных богов, которые хотят лично увидеть воскресшего царя и возможно поговорить с ним.

— Тогда тем более, нам не стоит здесь задерживаться, — хмыкнул я, прикидывая, что всего пара дней расхищения пирамид, и мы тоже отправимся в обратный путь.

***

Пропылённые до самых глаз, уставшие, но очень довольные, мы радостно поймали взгляд друг друга, когда после семи дней дороги увидели впереди поместье. Оставался всего один момент, как проехать мимо стражей, но тут опять помог мой головной убор, и словоохотливость Бенермерута, который поехал первым и на посту стражи сразу заболтал разомлевших в тени шатра воинов, вручив им кувшин с вином, посетовав только на то, что оно уже тёплое, но они его радостно заверили, что ничего страшного, они опустят кувшин в Нил и уже через час будут наслаждаться прохладным, прекрасным напитком.

Так мы и проехали с ним к самому въезду, а я с радостью заметил, что наше дерево уже было на месте и бережно хранится под навесами. Торговец и правда успел по реке раньше нас, так что строители должны были начать использовать его для оконных проёмов и укладки потолочных балок. Нас сначала никто не встретил, поскольку большая часть людей была в поле, собирала урожай, но вскоре колесницы увидела одна из рабынь, которая закричав, побежала куда-то к домам крестьян. Уже через пять минут появился Рехмир, а также большая куча людей, которые упав на колени, встречали своего сильно уставшего царя.

Поручив отнести тяжёлые мешки с ценностями в свой шатёр, я отдался в руки рабынь и слуг, которые стали отмывать меня и Бенермерута после дальней дороги. Вскоре появился и Меримаат, радостно поприветствовавший нас, рассказав, что прибыл два дня назад и подписал выполнение контракта торговцу, оставшемуся крайне довольным сделкой. Он пригласил заглядывать таких щедрых покупателей к нему почаще.

— Дерево пригодится в том числе и на починку колесниц, — заметил молодой человек, — военные уже взяли себе часть досок, у них на одной из повозок сломалась ось, да и на наших, если честно, их уже пора менять.

— Меняйте, — согласился я, — повозки нам ещё точно не раз пригодятся.

Увидев мнущегося Рехмира, который видя, что мы разговариваем, стеснялся подходить, я позвал его взмахом руки.

— Рехмир, ты чего, как не свой? — удивился я, когда он низко мне поклонился, — случилось чего?

— Нет царь, — смутился он, — просто Меримаат, когда приехал так много рассказывал о том, что ты встречался с богом Осирисом, что я бы хотел услышать от тебя об этом лично и написать дяде. Он будет тоже весьма впечатлён этим рассказом.

Сначала я хотел отказаться, поскольку уже не помнил точно, что я врал обоим мужчинам, смешивая правду с собственным вымыслом, но видя лицо Рехмира, мучащегося от любопытства, вздохнув, подозвал его сесть рядом с собой. Работящий парень, на котором сейчас держалась вся работа в поместье, явно заслуживал минуты моего внимания.

— В общем слушай.

По мере рассказа я видел, как его глаза всё больше округляются, как впрочем и у моих постоянных спутников тоже, хотя они слышали это уже по второму разу. Наверно не стоило столько врать, но меня понесло и было не остановить, поэтому я закончил тем, что мы с моим близким другом Осирисом договорились ещё раз встретиться, чтобы выпить вина и обсудить насущные проблемы загробного мира.

— Как-то так, всё и было, — я помахал рукой перед лицом замершего Рехмира, который словно маленький мальчик слушал детскую сказку и никак не мог прийти в себя после того, как она закончилась.

— Простите мой царь, — он низко поклонился и бросился бежать, — нужно срочно всё записать, пока я не забыл.

Проследив за его бегом, я удивлённо пожал плечами.

— Бог Монту, — робко обратился ко мне Меримаат, — а ты можешь за нас пару словечек шепнуть? Ну чтобы бог Осирис не слишком строг с нами на своём суде. Не хочется, чтобы моё сердце сожрало чудовище Амат.

— Будете меня слушать и хорошо себя вести, то конечно, — легко согласился я, поскольку не собирался этого выполнять и более того, сильно надеялся, что больше этого бога никогда не увижу. Мне и краткого знакомства с ним хватило за глаза.

Оба тут же упали на колени и стали заверять меня, что преданнее друзей и слуг я никогда и нигде себе больше не найду. Хмыкнув, я успокоил их, что и так им верю, а сам направился к дому, чтобы посмотреть, как идут строительные работы. Новости о том, что царь Менхеперра встречался с ещё одним из богов, видимо знали уже все в поместье, спасибо видимо болтливому Меримаату, который всё пытался расстаться с девственностью, не прибегая к насилию или подкупу, а рассчитывая на какую-то свою природную привлекательность. Потому часто вертелся возле одной, самой смазливой служанки в свите госпожи Исиды. Видимо он рассказывал ей, а та уже дальше, раз даже сторонние мастера при виде меня падали на колени и молили, чтобы я спустил на них своё благословение.

— Показывайте сначала работу, — проворчал я, — потом уже решу,