class="p">Что по-настоящему заинтересовало и увлекло в это

время Василия Семеновича, так это судьба планеты Гея,

которую легко можно было проследить с помощью УПа.

Трагедия людей, заселивших эту планету, заключалась,

кажется, в том, что их деятельность оказалась

неорганичной самой природе планеты и, в конце концов,

Гея, как взбрыкнувшая лошадь, просто сбросила человека

со своей спины. Трагедия эта закончилась одной

любопытнейшей историей, которая глубоко запала в душу

Василия Семеновича.

…Планета Гея предстала пред глазами специальной

экспедиции лишь после тридцатилетнего полета.

Космонавты, увидевшие ее впервые, легко согласились с

тем, что она и впрямь очень сильно напоминала Землю.

Солнце этой планеты давало почти такой же спектр

воздействия, как и Солнце Земли, потому-то земляне и не

удержались в свое время, чтобы не заселить ее. Год на Гее

так же разделялся на лето, осень, зиму и весну, и на все те

же двенадцать месяцев, которые были тут, правда, чуть

длиннее земных, потому, что год планеты, состоял из

четырехсот четырнадцати суток. Масса планеты была чуть

больше земной, и здесь наблюдались другие аномальные

явления, от чего весь животный и растительный мир на Гее

был неожиданно причудливым.

Сам полет для космонавтов, участвующих в экспедиции,

был той же жизнью, какой она была и на Земле, если не

считать некоторых возможностей, которые были доступны

142

только дома. Семь человек команды провели эти годы в

анабиозе. Это состояние не противоречило условием

экспедиции, хотя анабиоз для бессмертных был нелеп.

Семерка решилась на эту долгую спячку лишь потому, что

ранее не испытывала ее. За месяц до приближения к Гее

они были разбужены и, теперь отличались от других разве

что тем, что ничего не знали о жизни экспедиции без них.

За время полета число участников экспедиции увеличилось

на пятнадцать человек. Это были люди, родившиеся в

пути. Самому старшему из них было уже двадцать восемь

лет, и безжизненная планета была первой твердью,

которую ощутит его нога…

С тех пор как земляне стали обживаться вне Земли такое

качество, как «патриотизм» несколько поблекло. Люди

поневоле уходили в жизнь своей планеты или

космического поселения и уже от гордости за место своего

обитания считали себя самодостаточными. К моменту,

когда жизнь на Гее окончательно определилась, как

самостоятельная, философы на Земле заговорили о том,

что цивилизация невольно дробиться на разные рукава, со

своими отдельными направлениями, хотя ни в одном из

этих направлений не отрицалась идея всеобщего

воскрешения.

Во время невиданной эпидемии на Гее, люди умирали

тысячами, и миллионами в одно мгновение. Причина была

кратковременной, вроде какого-то импульсного излучения.

В течение трех недель погибло все население планеты в

три миллиарда семьсот миллионов триста двадцать шесть

тысяч двести пятьдесят четыре человека. Трагедии такой

величины человеческая история еще не знала. Люди при

этом не болели и не страдали. Просто жизнь отскакивала

от них как резиновый мячик и все. На Землю, как на

планету-праматерь неслись трагические репортажи,

послания и мольба о помощи. На Земле видели картины

этого жуткого мора, но чем можно было помочь на таком

143

безумном расстоянии, да еще не понимая причины

происходящего? Все, у кого была возможность, бросились

в космические корабли и пытались бежать с планеты, но

смерть настигала их и в космосе. Единственно, что могли

сделать тогда земляне, кроме различных, бесполезных

рекомендаций – это собрать специальную спасательную

экспедицию на Гею.

Теперь, три десятка лет спустя, экипаж корабля,

достигшего цели, ясно понимал, что они здесь уже не для

спасения людей, а для того, чтобы хоть что-то понять в их

ужасной гибели. За эти годы было уже много

перетолковано о случившемся. Ученые склонялись к тому,

что в дальнейшем Гея может быть пригодна лишь как

материал для строительства новых планет, и что, вообще,

видимо, не следовало в освоении космоса идти по легкому

пути, обживая готовые планеты, которые все равно не

могут быть точной копией планеты-праматери, так

привычной людям. Безопасней было строить новые

планеты, как можно жестче следуя эталону Земли. Теперь,

пожалуй, следовало насторожиться и пристальней изучить

планету Тантал, которая была отыскана в космосе и так же

заселена без всякой спец переработки.

Посадка произошла на обветшавшем космодроме.

Пробы воздуха и почвы показали, что на Гее все

нормально. На сегодняшний день планета снова была

безопасна и страха у экспедиции, численностью сто

шестьдесят шесть человек, включая и всех родившихся в

пути, не было, тем более что это была команда

высококлассных профессионалов. Все уже спокойно знали,

что это поход в пустыню, где сохранилось все, кроме

людей.

Весь космодром зарос буйной зеленью: травой и

деревьями. Всюду пели птицы, мелькали насекомые: вся

живность планеты, издревле существующая на планете, не

пострадала, пострадавшими были только пришельцы. Все

144

это, в сущности, казалось раем, который когда-то освоили

люди, и который теперь, уже в течение тридцати лет,

стирал всякое упоминание о них. Видя прежнее буйство

жизни на планете, космонавты без страха покинули

корабль. В административном здании космодрома был

сплошной мусор и пыль. По видеозаписи хроники

помнилось, что все эти залы были заваленные трупами

людей и, вероятно, эта-то пыль и была их прахом.

Первое, что сделала экспедиция, это посетила

Центральный Банк Информации, который до сих пор

работал, питаемый резервными атомными батареями. В

электронной памяти планеты, хранились сведения обо всех

жителях Геи с отметкой дат рождения и смерти. Досье

было настроено на импульсы каждого человека,

автоматически фиксируя обрыв любого жизненного

импульса. Да, так и есть, все жители Геи умерли тридцать

лет назад в течение трех недель. И лишь одна отметка

вызвала взрыв изумления. Импульс Андрея Болотова,

одного из жителей планеты, оборвался лишь летом

прошлого года!

Головная часть экспедиции немедленно понеслась в

другое полушарие, чтобы отыскать дом этого человека.

Оказалось, что Болотов был художником, владельцем

громаднейшей мастерской. Там и нашли его тело, если это

можно было так называть. В летнем кресле-качалке лежал

скелет с бородой, накрытый истлевшей одеждой. Тело

тщательно собрали и поместили в консерватор: теперь оно

станет одним из объектов исследования. Мастерская была

заставлена большим количеством запыленных, но не

тронутых временем полотен. Работы исчислялось

многими сотнями. Все картины были датированы, и легко

прослеживалось, что рождались они с невероятной

быстротой. Кажется, все двадцать девять лет художник

работал без перерывов. Но вот смерть на полотнах этого

свидетеля невиданной катастрофы отсутствовала. Всюду

145

были только живые люди и, в целом, на полотнах была

отражена, пожалуй, вся история планеты. Трудно было

вообразить, как жил он все эти годы. Робинзону целой

планеты