Только на участке тамплиеров пока, к счастью, ничего не произошло. Осада продолжалась в прежней поре. У осаждающих сил для штурма не имелось, а осажденные не могли организовать должное противодействие, чтобы попытаться осаду снять. Да они и не особенно спешили, надеясь на то, что Бейбарс достаточно быстро пришлет городу помощь.

Используя свободное время, Григорий спешно рисовал чертежи и таблицы для наведения, срочно вспоминая химию, баллистику и оружейное дело. К полудню следующего дня ему доложили, что кузнец закончил работу с заказом. А потому Родимцев поспешил в кузницу. Результатом работы парня он остался доволен. Перед ним на настоящем деревянном лафете, оборудованном прицельной перекладиной, стояла самая настоящая пушка. Получилось нечто вроде небольшой кулеврины, напоминающей уменьшенную копию горной гаубицы середины девятнадцатого века. Только довольно короткий ствол был выполнен не из бронзы, а из мягкого железа и снаружи имел шестигранную форму. Зато калибр в два дюйма при толстых стенках ствола выглядел достаточно убойным.

Дюбуа высверлил и обработал канал ствола достаточно аккуратно. Запальное отверстие тоже соответствовало чертежу. Конечно, очень повезло, что в захваченной кузнице имелась железная заготовка нужного размера и даже подходящие сверла, а также примитивный сверлильный станок. Но и парень, разумеется, очень постарался. И Родимцев дал ему серебряную монету, пока никто не видел. Такая пушечка, хоть и казалась небольшой, но, при правильном подборе заряда, могла наносить достаточно серьезный урон живой силе противника, пусть пока и на не очень далеком расстоянии.

— Я не знаю, для чего вам такая штуковина, мессир, но я старался, как мог. Спасибо большое, что оценили мой труд, — сказал парень, пряча монету в карман своего кожаного фартука.

— Если "штуковина", как ты выразился, хорошо сработает, то заказов будет много, — сказал Григорий, внимательно рассматривая обрезки железа, являющиеся отходами кузнечного производства. Потом добавил:

— И вот еще что. Собери мне вот эти небольшие кусочки металла, которые валяются на полу, в отдельный мешочек. Я заберу чуть позже вместе с изделием.

Примерно рассчитав заряд, Родимцев вернулся на затрофеенный пороховой склад и взял оттуда нужное количество пороха. Порох у индуса оказался довольно примитивным, дымным и представлял собой отнюдь не гранулы, а мякоть, подверженную накоплению атмосферной влаги. Технологию предстояло совершенствовать. Тем не менее, порох был самым настоящим.

Первое самодельное взрывное устройство Григорий испытал прямо в заброшенном дворе рядом со складом индуса, прихватив заранее с собой зажженную медную масляную лампу. Он сделал тлеющий фитиль из скрученного куска материи и, отойдя на достаточное расстояние, осуществил первый подрыв. Оглушительный хлопок заставил вздрогнуть сержанта, стоящего возле погреба в карауле. Он немного задремал на посту, разморившись на жаре, и начал клевать носом. Потому ничего и не понял. А Родимцев, между тем, улыбался своему удачному эксперименту. Теперь ему оставалось испытать орудие в деле. Григорий приказал сержантам выносить пушку из кузницы и послал гонца на другой конец осадного лагеря за графом Ибелином.

Глава 15

Когда граф Жан Ибелин прибыл в расположение храмовников, все уже было подготовлено для демонстрации нового оружия. Пушку установили на самой окраине города, на пустыре за постоялым двором, занятым тамплиерами, в двух десятках метров напротив мишени, деревянного щита, сделанного из толстых досок. Граф предоставил коня в распоряжение оруженосца, а сам внимательно осмотрел изделие. Потом, потрогав пушку, спросил:

— Это, как я понимаю, оно и есть, то самое новое оружие?

— Так точно, ваша светлость. Это орудие называется пушкой, — кивнул Грегор Рокбюрн.

— Напоминает просто какую-то трубу, установленную на подставку. Признаться, я пока не представляю, как оно работает, — заметил граф.

— Орудие способно выбрасывать с большой скоростью заряд под действием пороховых газов, создавая значительную убойную силу. А подставка, называемая лафетом, позволяет осуществлять прицеливание, — объяснил Григорий назначение конструкции.

— И все равно, пока я не совсем понимаю, как такая небольшая железная труба может создавать большую убойную силу, — недоверчиво проговорил Ибелин.

— Конечно, монсеньор, лучше один раз увидеть, чем много раз услышать, — кивнул Родимцев, зажигая фитиль от масляной лампы.

Раздался грохот, пушка выстрелила, и деревянный щит, выставленный в качестве мишени, разнесло в щепки шрапнелью. Граф инстинктивно зажал уши и даже присел. Ибелин и все остальные присутствующие при испытании, знаменосец тамплиеров, оба капеллана, оруженосец графа и орденские сержанты в неподдельном недоумении долго пялились на разбитый щит-мишень и на дымящуюся после выстрела пушку. В воздухе повис запах пороха. Наконец, граф пришел в себя и произнес:

— Вот это да! Такого увидеть совсем не ожидал. Вы меня действительно сильно удивили, Грегор!

— Это пока еще малокалиберный пробный вариант артиллерийского орудия. Что же касается боевого применения артиллерии, то возможности этого оружия очень велики. Сейчас выстрел был произведен зарядом железной картечи. Такой заряд эффективен против вражеской пехоты и кавалерии, потому что дает достаточно большую площадь поражения. А если применить пушки побольше и цельные снаряды достаточного калибра, то можно разрушать каменные здания целиком за один залп, — объяснил Григорий.

— Иными словами, это оружие для метания металлических предметов россыпью или целиком? — уточнил граф.

— Совершенно верно. Пушки предназначены для поражения снарядами или картечью живой силы и укреплений противника на расстоянии, — кивнул Родимцев.

— Действие немного напоминает катапульту. И далеко ли бьет подобное орудие? — поинтересовался граф.

— Вот эта маленькая пушка способна эффективно поражать противника на расстоянии сотни шагов. А если сделать нормальную достаточно большую пушку с хорошей длиной канала ствола, то можно без труда бить по противнику с расстояния в милю, — ответил Гриша.

— Ну и дела! Это может очень многое поменять в военном искусстве! — воскликнул Жан Ибелин.

— Так и есть, монсеньор. Артиллерия будет настоящим богом войны, — согласился Грегор Рокбюрн.

— Это просто невероятно! — не переставал восхищаться граф. Потом добавил:

— А нельзя ли произвести испытания непосредственно по неприятелю?

— Конечно, ваша светлость, — согласился Родимцев и дал команду сержантам.

Из этих бойцов прямо на глазах рождался новый род артиллерийских войск. Выполняя приказ, четверо из них подхватили орудие, а еще двое подняли зарядный ящик со всеми необходимыми принадлежностями и поволокли все в сторону городской стены. Для такого случая Григорий уже заготовил импровизированные снаряды из круглых камней подходящего размера.

Наконец пушку перенесли и установили на позицию напротив стены там, где находился водопой. Григорий самостоятельно зарядил орудие и выставил нужное возвышение ствола. А сержант поджег фитиль, после чего пушка выстрелила, заставив лошадей,