Они пошли назад к офису на Западном Бродвее, лавируя в почти нескончаемом потоке людей, под серым небом, зловеще нависающим над ними. Лиам двигался неуклюже, и, глядя на него, Максу всегда хотелось улыбнуться – для спортсмена-любителя походка у него была до смешного неграциозной, точно он, с одной стороны, выделывался, а с другой – стеснялся своей массивной, ростом под два метра, фигуры, и выходило что-то среднее, ни то ни се. На подходе к офису они, не сговариваясь, завернули в «Старбакс». Оба понимали, что без кофеина им не высидеть собрание, назначенное после обеда, учитывая, как тягуче излагают свои мысли эти клиенты, а кофе в офисе, несмотря на шикарное здание, был паршивым.

Здесь всегда были очереди, и, оказавшись у стойки, оба улыбнулись розовощекой рыжеволосой девушке, которая точно сошла со страниц ирландского романа, но почему-то подавала кофе «белым воротничкам» на Манхэттене. Когда Лиам заказал двойной капучино с каким-то экзотическим сиропом, она кивнула и с улыбкой посмотрела на Макса.

– Черный американо, пожалуйста, – улыбнулся он, и на ее щеках заиграли ямочки.

– Вы англичанин? – спросила она, пробивая заказ и принимая оплату от Макса. Он снова кивнул, она просияла, и в уголках ее зеленых глаз появились «лучики». – Это так круто. Я всегда хотела поехать в Англию. Давно коплю на это. Лондон классный? Могу поспорить, что классный.

– Он классный, – сказал Макс, и, когда стоявший рядом Лиам тихо фыркнул, предположил, что его тон не совсем соответствовал словам. Если серьезно, подумать только, сколько людей считает, что Англия – это Лондон. Да, конечно, в какой-то момент он действительно жил в Лондоне, но это тут ни при чем. Тем не менее он изобразил улыбку для симпатичной бариста.

– Надеюсь, однажды вы там побываете.

– И загляну к вам в гости? – просияла она.

На этот раз Лиам закашлялся – по-настоящему, – когда Макс сказал:

– Макс.

– Макс, – кивнула она. – А я – Эми. – Снова улыбка.

Со стаканчиками в руках они вышли на улицу, где уже падали первые капли дождя. Хорошо, что он начался в конце перерыва, а не в начале. Лиам покачал головой.

– Тебе даже напрягаться не надо, да?

Макс хмыкнул как ни в чем не бывало и отхлебнул кофе.

– Ты хоть понимаешь, что это все благодаря твоему сексуальному английскому акценту?

Макс насмешливо мотнул головой.

– Не завидуй так явно, дружище, это нехорошая черта.

Лиам поднял стаканчик.

– Я просто хочу удостовериться, что ты не слишком зазнался, только и всего. Считай, что это моя обязанность как твоего единственного здешнего друга.

Макс фыркнул, но Лиам ничего больше не сказал, и последний отрезок пути до офиса он прошел, глядя себе под ноги и размышляя на тему «что, если бы…». Что, если бы он стал заигрывать с симпатичной рыжулей, пригласил ее выпить и дал чаевые, которых хватило бы на поездку в Лондон? Это было бы так просто, забавно и ненапряжно. Год назад – это было в период разрыва с Эрин – он поступил бы именно так, но сейчас у него просто не было сил, чтобы суетиться в том или ином направлении.

– Ты в порядке? – спросил Лиам, когда они дошли до изящного кирпичного здания, в котором располагалась их контора. Построенное в начале 1990-х по проекту какого-то крутого архитектора, в то время оно считалось достопримечательностью Нью-Йорка, а сегодня, как бы замыкая круг, вмещало архитектурную фирму.

Пройдя через стеклянные двери, они попали в приемную – Макс сделал еще один глоток кофе и кивнул, прекращая бесполезные самокопания.

– Да. Просто думал об этой встрече. Будет над чем посмеяться, как считаешь?

Лиам не успел ответить, потому что в этот момент девушка лет двадцати с небольшим, листавшая архитектурный журнал на одном из диванов, встала и направилась к ним. Она была темноволосая, худощавая и загорелая, в плотно облегающей спортивной одежде, не оставлявшей никакого пространства для воображения. Посверкивая темными глазами, она двигалась прямо на них, и Лиам буквально прирос к месту. Сейчас будет орать, подумал Макс. Наверное, раздражена, потому что ей пришлось из-за него сделать крюк, а его не было на месте. Макс по выражению ее глаз всегда знал, о чем она думает, и она могла сказать про него то же самое. В детстве они так хорошо научились понимать друг друга, что их мама усматривала в этом нечто сверхъестественное, точно они на самом деле были близнецами, только одна яйцеклетка отделилась и на четыре года осталась в ее матке – Макса все эти разговоры про то, что у мамы есть яйцеклетки и матка, настолько смущали, что он отключался всякий раз, когда она принималась развивать свои бредовые идеи. Вопреки всем теориям, они были абсолютно не похожи внешне. Сестра была не низкорослой, но миниатюрной, а почему, непонятно, ведь и Макс, и родители – выше среднего роста. Она была темноволосой и темноглазой, он – гораздо светлее, так что с ходу распознать в них родственников было маловероятно.

Подойдя к ним вплотную, она резко затормозила и вскинула голову на Макса, так что угловатость ее лица – выразительные скулы и заостренный подбородок – стала еще заметнее. Она недавно коротко подстриглась, что лишь усилило это впечатление, хотя Макс был уверен, что отчасти это было сделано назло матери, которая немедленно стала сокрушаться, что дочь стала похожа на мальчика. Но что бы там Хлоя ни вытворяла со своими волосами, принять ее за мальчика было решительно невозможно, теперь она выглядела еще более сокрушительно. Макс с одного взгляда понял, что Лиам считает так же. Макс автоматически прищурился – Лиам кашлянул и быстро поменял выражение физиономии.

Честно говоря, ему можно было только посочувствовать. Хлоя производила такое впечатление на всех мужчин, и Макс, как полагается старшему брату, на протяжении многих лет ввязывался из-за нее в драки, чтобы защитить ее честь или наказать за разбитое сердце. Это привело однажды к серьезной размолвке, в ходе которой он потребовал не натравливать его на людей, а она сказала ему, что он должен беспокоиться об их чести. В итоге была достигнута негласная договоренность, согласно которой Хлоя меняла мужчин как перчатки, разбивала сердца направо и налево, заявляя, что все не то, а он закрывал на это глаза.

– Привет, Хлоя, – спокойно произнес он, допивая остатки кофе. – Какими судьбами?

– Сейчас узнаешь какими, – она ткнула в него пальцем. – Я здесь уже черт знает сколько – ты упорно не отвечал на звонки, и мне пришлось тебя дожидаться. – Макс нахмурился и достал из кармана телефон. Она действительно звонила почти двадцать минут назад. – К счастью, – продолжала Хлоя, указывая на стойку, за которой сейчас восседал практикант, – Стив был настолько мил, что разрешил мне подождать, хотя понятия не имеет о том, кто ты такой – вероятно, особого впечатления ты здесь не производишь.

Стоящий рядом Лиам прикусил губу, явно стараясь не улыбаться.

– В отличие от тебя, – сказал Макс намеренно легкомысленным тоном, чтобы унять ее, это всегда действовало безотказно при вспышках гнева, которые проходили так же быстро, как возникали. – Тебя помнят только потому, что ты производишь дурное впечатление, так что радоваться нечему.