И сделала всё это я.

—Не было другого, Саша. Никогда и никого кроме тебя не было. И я любила и люблю всю жизнь только тебя.

—Красивая сказка, Руфи,— горько усмехнулся.— Наличие у тебя дочери говорит об обратном. Кто-то, всё-таки, был.

—Был только ты. И есть только ты, Саш. Настя… Настя — твоя дочь.

Время для меня остановилось. Пространство вокруг потеряло цвета и звуки. Я была сосредоточена на Саше и не до конца понимала, расслышал ли он и понял ли смысл того, что я только что ему сказала.

Спустя пару секунд Саша слегка нахмурил брови, а затем с его губ слетел небрежный смешок.

—Отличная попытка, Руфи. Ничего лучше придумать не могла?— он резко встал со скамейки и, поправив воротник рубашки, явно вознамерился уйти.

—Я не вру, Саша. Настя — твоя дочь.

—Это уже даже не смешно, Руфи,— качнул Саша головой. Взъерошил волосы и, посмотрев куда-то вдаль вдоль узкой тропинки, устало выронил.— Ладно. Закончим на этой попытке. Мне пора.

Едва он сделал шаг, я метнулась к нему и поймала за локоть, встала прямо перед ним и заставила посмотреть на меня.

—Услышь меня, Саша. Настя — наша с тобой дочь. Наша. Твоя.

Слёзы текли по щекам. Я едва могла держать себя в руках и не начать реветь в голос. В карих глазах не было ни намёка на то, что он поверил хоть одному моему слову.

—Саш…

—Что ты несёшь, Руфи?! Твою мать!— вырвал он резко локоть из моего захвата и отошёл в сторону.— Как она может быть моей дочерью? Как?!— едва не кричал он, снова и снова взъерошивая свои волосы, почти вырывая их.— Мы с тобой не трахались без защиты!

—Трахались,— перебила я его тут же.— В машине. Вспомни.

Саша нахмурился сильнее. Взгляд его смотрел куда-то сквозь меня. Он явно вспоминал, когда и при каких обстоятельствах такое могло произойти.

—Нет,— выронил он едва слышно. Начал качать головой и топтаться с места на место, как психопат.— Нет. Ты не могла… Ты бы рассказала мне… Нет. Не моя.

—Любая экспертиза подтвердит, что твоя. Хочешь? Хоть сейчас,— говорила я, утирая слёзы со своих щёк.— Я ничего у тебя не прошу. Можешь не признавать Настю своей дочерью. Просто знай, что…

—Знай, что?— крикнул Саша и пнул недавно оставленный им стаканчик кофе на асфальте. Темные капли оставили следы на дорожке и скамейке.— Что я должен знать?! Что я олень? Осёл? Что именно я должен знать?! У меня столько лет есть дочь, а я об этому узнаю только сейчас на скамейке в парке?! Ты серьёзно, Руфи? Ты думаешь, я настолько идиот?

—Ты не идиот, Саша,— меня трясло. Я не знала, хвататься ли мне за сердце, которое щемило в груди, или вцепиться в Сашу, мечущегося по тропинке, как дикий зверь, чтобы успокоить его.— Это я дура. Это я должна была тебе сразу всё рассказать.

—Так почему не рассказала? Почему только сейчас?— кричал на меня Саша, пугая и вместе с тем игнорируя прохожих.

—Так надо было. Тогда так надо было. Я соврала тебе насчёт другого, чтобы ты отказался от меня.

Тяжело дыша, Саша смотрел мне буквально в самую душу из-под сведенных бровей. В карих глаза плескался беспокойный океан непонимания и абсолютной потерянности.

—Что ты несешь? Что ты, твою мать, сейчас несешь?!— жесткие пальцы вцепились в мои плечи, но больно мне не сделали.— Почему я должен был от тебя отказаться? Кто, вообще, придумал эту хрень?

—Я,— тихо прошелестела я в ответ, глотая новую волну слёз.— Иначе ты бы не уехал. Не исполнил бы свои мечты, не стал бы тем, кто ты сейчас есть. Так надо было, Саш.

—Бред,— брезгливо поморщился Саша и убрал руки с моих плеч так, будто коснулся чего-то мерзкого.— Это какой-то бред.

Качая головой, он растирал своё лицо, подбородок и губы ладонью. Бегал взглядом по пространству вокруг нас, словно пытался найти объяснения происходящему. Словно не верил тому, что всё, происходящее здесь и сейчас,— реально, а слова мои правдивы.

—Саша,— потянулась я к нему, роняя всхлипы.— Выслушай меня, пожалуйста.

—Нет,— дёрнул он рукой и отступил на шаг, едва я прикоснулась к нему.— Нет. Не подходи ко мне. Не разговаривай со мной. Нет…

—Прошу тебя…

—Нет.

Больше не взглянув на меня, и, не сказав ни слова, Саша широкими шагами пошёл прочь, оставив меня в одиночестве в старом парке.

Накрыв ладонью губы, я пыталась хоть как-то сдержать рвущиеся из меня всхлипы, но ничего не вышло. Я ревела в голос, не в силах контролировать себя. Смотрела в спину удаляющемуся высокому силуэту, размытому из-за слёз, и внутренне молилась, чтобы он обернулся и вернулся. Пусть лучше здесь передо мной кричит и рвёт волосы, чем уходит в неизвестном направлении.

После ухода Саши я еще около двух часов просидела в парке, надеясь на то, что он вернется и потребует объяснений. Но нет. Ожидание оказалось тщетным.

Вернувшись домой, я первым делом проверила не случилось ли чего с Настей. Дочка чувствовала себя великолепно, привычно играя с Ариной в настольную игру. Немалых усилий мне стоила короткая улыбка, адресованная дочери, которая, к счастью, была слишком увлечена подсчетом шагов в игре.

—Всё нормально?— Арина теперь тоже старалась улыбаться, но по в глазах ее была видна тревога.

Я не смогла выдавить из себя короткое слово, поэтому просто кивнула, зная, что сестра и без слов поймёт, что что-то не так.

Погладив дочку по плечам и, поцеловав в макушку, я пошла в свою комнату, где переоделась в домашние шорты и футболку, и смыла макияж.

Я не выходила из комнаты, не выпускала телефон из рук и почти не отходила от окна, боясь пропустить Сашин возможный приезд.

Примерно через два часа после моего возвращения домой в комнату вошла Арина и тихо прикрыла за собой дверь.

—Что случилось?— спросила она тихо и подошло к окну, встав у него вместе со мной.

—Настя что делает?

—У нее по расписанию чтение. Я ей сборник сказок дала,— ответила Арина быстро и, взяв меня за запястья рук, заставила посмотреть ей в глаза.— Что случилось? Кому втащить?

—Мне. Можно с разбега, и двумя ногами,— усмехнулась я невесело. Глубоко вдохнула и плавно выдохнула, взглянув в окно.— Я рассказала Саше про Настю.

—Иди ты?!— сестра явно не ожидала такого поворота. Выпустив мои запястья из своих рук, она сдвинула в сторону горшок с цветком и уселась на подоконник, чтобы как сова смотреть на меня с него своими большими глазами.— И что он?

Я молча пожала плечами и опустила взгляд на свои пальцы, снова начав ковыряться под ногтями.

—Не поверил и ушёл. Что он еще может сделать? Столько лет прошло…

—А ты не могла для начала переспать с ним раз-другой, чтобы он помягче был? Может, он, вновь тебя влюбленный, не спешил бы с выводами? Или надо было раздеть его, чтобы далеко не ушёл, и ты бы успела ему всё объяснить, пока он одевается…— Арина рассуждала больше сама с собой, но делала это вслух.