— Отец выполнит мою просьбу. Ему это ничего не будет стоить, — продолжил между тем Тесей. — Я мог бы сказать, что вы из благородных семей, но из провинции, откуда прибыл я, и что мы хорошо знакомы. Связаны крепкими узами дружбы…

Эмили хмыкнула — в дружбу между молодым парнем и двумя девицами едва ли кто-то поверит. Впрочем, ее это не смущало.

— Отлично, — одобрила Кэролайн. Слухи ее тоже не волновали. — Действуй.

Эмили ограничилась молчаливым кивком. Все решилось наилучшим образом. Собственно, им даже удалось избежать контакта с Эгеем, что можно было считать удачей. Неизвестно еще, поверил бы царь Афин в богинь, сошедших с Олимпа, а Тесея удалось убедить быстро и легко.

«Нет, рано тебе еще в политику, парень», — хмыкнув, подумала Эмили.

Она бросила взгляд на Тесея и, убедившись, что тот смотрит на Кэролайн, спрятала транслятор в висящую на поясе сумку.

— Как мне представить вас отцу?

— Роксан и Меланта.

— Тогда нам стоит поторопиться, чтобы успеть решить все вопросы до пиршества.

Эмили заметила легкую заминку, сопроводившую слова Тесея, и коротко бросила:

— Ты прав. Собирайся. Мы подождем за дверью.

Эмили первой покинула комнату. Ее примеру последовала и Кэролайн. Как только они обе оказались в коридоре, Кэролайн не упустила возможность съехидничать:

— Бриг смутилась, что этот парень станет переодеваться в твоем присутствии?

Эмили уже хотела было уколоть в ответ, но неожиданно поняла, что не хочет этого делать. Вместо этого она закатила глаза и беззлобно поинтересовалась:

— Морган, тебе знакомо понятие «тактичность»?

— Да, что-то такое мы проходили в школе. — По лицу Кэролайн пробежала едва заметная тень. — Почему ты не сказала, что у тебя с собой транслятор?

— Разве это не сработало?

— Ты же знаешь, что сработало. Но ты должна была меня предупредить.

— Так же как и ты меня перед тем, как устроить целый концерт у стен дворца.

Эмили сложила руки на груди и спокойно выдержала взгляд напарницы. Пару секунд они молча изучали друг друга, а затем Кэролайн первой отвела глаза.

«Ну что ж. Это нельзя назвать взаимопониманием, но…худой мир лучше доброй ссоры», — решила Эмили.

***

Расположившись за длинным столом в большом церемониальном зале, Эмили не могла не отметить оперативность, с которой действовал Тесей. После короткой беседы с Эгеем, парень быстро и без лишнего шума выдворил из дворца двух девиц, предназначенных в дар Миносу. При этом Тесей лично переговорил с родителями несостоявшихся жертв и настоятельно порекомендовал молчать о произошедшем, как он выразился, «чуде». Эмили подозревала, что Тесей заручился не только обещанием держать язык за зубами, но и еще некоторыми клятвами, однако сказать наверняка не могла, поскольку лично при разговоре не присутствовала. Обо всем случившемся она знала со слов самого Тесея, а тот о нюансах дела предпочел не распространяться.

Солнце уже скрылось за горизонтом, и на улице сгустились сумерки, из-за чего весь зал погрузился в таинственный полумрак. Мрачную обстановку разбавлял слабый свет, исходящий от танцующих язычков пламени в небольших каменных чашках, в которые вместе с ароматическими маслами был добавлен мох, пропитанный, очевидно, неким горючим веществом. Чаши стояли на массивных треножниках и исполняли роль восковых свечей. Освещение эти прародители канделябров давали неплохое, но Эмили все равно приходилось напрягать зрение, чтобы рассмотреть гостей.

На самом деле определение «скромный пир» не подходило торжественному приему, который Эмили сейчас наблюдала. Во всю длину огромного зала растянулся длинный стол, по обе стороны от которого сидели жертвы, их родственники и просто влиятельные люди дворца. Эмили отметила, что стол, вполне ожидаемо, возглавляет царь Эгей, по правую руку от него расположилась женщина потрясающей красоты — его жена Медея, а по левую — царский советник. Тесей скромно затесался в компанию людей, предназначенных в качестве живой дани Минотавру, и, соответственно, занял место, конечно, не в самом конце, поближе к выходу, но все же достаточно далеко от своего отца.

«Впрочем, имеет ли право незаконнорождённый сын рассчитывать на большее?», — меланхолично подумала Эмили.

Торжественные речи, наполненные пафосом, уже отзвучали и все приглашенные на пиршество погрузились в гастрономическое удовольствие, отдавая должное ужину и вину, которого было в избытке. Поначалу робкие перешептывания все смелее разрезали тишину, пока говор людей не стал похож на монотонный гул. Эмили внимательно прислушивалась к тому, что говорят ее соседи, не потому что действительно надеялась получить какую-то информацию, а просто в силу привычки, вбитой в нее за годы работы с Аллистером. Тот любил повторять, что за шелухой слов может скрываться кусочек паззла, важность которого понимаешь не сразу.

— Так значит, Тесей и правда рассчитывает одолеть это чудовище?

— Говорят, да. Он даже взял с собой два паруса — белый и черный. В случае победы Тесей обещал прийти под белым парусом, чтобы возвестить всех о своей победе.

— Отважный юноша… Жаль, что он погибнет.

— Кто знает планы Богов? Ты слышал, что во время путешествия в Афины, Тесей одолел нескольких кровожадных разбойников. А ведь эти бандиты держали в ужасе всю округу!

— Да ну?

— Точно тебе говорю! Я сам слышал, что…

— Бриг, — тихо позвала Кэролайн, и Эмили пришлось оторваться от подслушивания чужого разговора. — Ревность не гложет?

Кэролайн кивнула куда-то в сторону, и Эмили прищурилась, пытаясь понять, о чем идет речь.

Она не сразу разглядела Уолта, сидящего поодаль от них. С ним она еще в самом начале ужина обменялась молчаливыми взглядами. В глазах друга Эмили сразу уловила облегчение от того, что с ней все в порядке, а сама операция продвигается в нужном русле. После этого Эмили на какое-то время позабыла об Уолте, сосредоточившись на ближайших соседях по столу. Поэтому Эмили не сразу поняла, на что намекает Кэролайн. Понадобилась пару минут, прежде чем она сообразила что имеет в виду ее напарница. Медея кидала многозначительные взгляды на Уолта. Казалось, еще немного и ее жгучие черные глаза, ярко сиявшие из-за жирно нанесенной подводки, прожгут его лоб насквозь. Ее друг явно нервничал от такого пристального внимания и старался его игнорировать, но безуспешно. Медея действительно была редкой красавицей с оливковой кожей, правильными чертами лица, большими глазами — омутами и длинными темными волосами, в которые были вплетены золотые нити, струящиеся по всей длине локонов и обрамляющие голову на манер короны. В хитоне из дорогой ткани Медея держалась с достоинством истинной царицы, и возраст только придавал перчинку ее красоте. Да и не выглядела Медея на свои годы, которых, если Эмили не путала, набежало не так уж много — чуть больше тридцати. А вот Эгей с обильной сединой в волосах, усталостью в глазах и обрюзгшим телом смотрелся на фоне своей жены стариком.