в стиле «как прошел твой день». Это когда обоим есть что сказать, но обе стороны раздумывают, стоит ли это делать.

На следующий день, съездив с Максимом Григорьевичем в больницу и окончательно уверившись в том, что ничего пока не меняется, я, заручившись очередным клятвенным обещанием сообщить о любых изменениях, набрала в грудь воздуха и позвонила по оставленному мне Лесей номеру телефона. Трубку поднял ее муж, Шон:

— А, Русалочка, привет. Тебе Рыжую давать, или мне скажешь, где тебя забирать? — Такое ощущение, что только моего звонка он и ждал. Ну что же, да здравствует вежливость.

— Дмитрий, ты уверен, что я вас не стесню? Точно-точно? — Блин, как же мне некомфортно все-таки кого-то напрягать, аж чесаться вся начинаю.

Шон коротко хохотнул:

— Ты нас не только не стеснишь, ты нам, я бы сказал, руки развяжешь. Потому как Настена нам все уши прожужжала про то, что с нами едет сказочная русалка, с которой она собирается познакомить всех своих подружек. Так что давай, готовь уши на девчачью болтовню, бери теплые носки, свитер и говори, где тебя подхватить. — Это уже больше напоминало ЦУ.

После я уже особо не раздумывала: подготовила фотоаппарат к следующей, надеюсь, интересной фотосессии, кинула в рюкзачок пару шерстяных носков, запасное белье, пару баночек с солнцезащитными кремами, одела старенькие потрепанные джинсы, яркие кедики, привезенные Киром из Испании, завязала на поясе ветровку и с легким сердцем отправилась на оговоренное место, где меня должна была подхватить семейка Федоровых.

Давно я не ездила по трассе, ведущей в ту сторону — дорога приятно удивляла ухоженностью, свежей четкой разметкой и побеленными деревьями, мелькающими на обочинах с обеих сторон. В самой станице пляжный сезон как таковой еще не начался, все-таки рановато для массовых купаний на море и возлежаний на песке. Так что я предположила, что все увиденные мною машины имели отношение к тому мероприятию, о котором мне рассказывала Леся: внедорожники всех мастей и форматов, обыкновенные легковушки с прикрепленными на крышах багажниками, минивены, под завязку забитые досками, парусами и прочим снаряжением — длинная вереница автомобилей тянулась по узкой дороге, на которой две машины могли с трудом разминуться. В определенном месте колонна растекалась на два ручейка, которые, как объяснил Шон, направлялись на два спота — один для новичков, второй для более уверенных в своем мастерстве и умениях райдеров.

Рыж не обманула, народу действительно было немало. Небо пестрело поднятыми в воздух воздушными змеями, коих лично я, пока не сбилась, насчитала под сотню, на пляже звучали радостные голоса, приветственные возгласы, громкие шлепки по плечам и хлопанье на ветру полотнищ уложенных на песке кайтов. До меня то и дело доносились обрывки фраз о проведенной в Египте или Вьетнаме зиме, все делились впечатлениями и строили планы на наступающее лето. Быть частью этого всего было непередаваемо возбуждающе, и я просто боялась, что мои глаза и мозг глюкнут от обилия новых красок, сияющих лиц и впечатлений. Ох, бедная же моя камера, ей то все это еще и запечатлеть пришлось.

К Лесе постоянно кто-то подходил здороваться, кидая на меня любопытные, но доброжелательные взгляды, и особо с расспросами не лезли, а она лишь вскользь представляла меня как свою хорошую подругу, решившую поближе посмотреть кайтсерфинг. Через пару часов фотик уже под завязку был забит кадрами моря, лимана, песчаной косы, парящих в воздухе С-образных ярких змеев, катающих райдеров с загорелыми докрасна лицами, старательно «работающих на камеру», их детей, носящихся по пляжу с пилотажками, стоящих рядом с машинами детских колясок… Вокруг меня царила атмосфера непринужденного праздника, кому-то показавшегося бы, наверное, совершенно неорганизованным, но мне, смертельно скучавшей на столь любимых Кириллом тусовках, здесь дышалось вольготно и спокойно. И я через какое-то время почувствовала, что оттаиваю, что ледяная корка, так долго покрывавшая броней мою душу и сердце, доступ к которым имел только Кирилл, потихоньку сползают, слезают лохмотьями обгоревшей на солнце шкурки. Захотелось поднять к сияющему невыносимой голубой беспредельностью небу руки и закружиться, вопя во все горло и выпуская к чертовой матери все, что мучает, жмет или лишает способности дышать упоенно, жадно, полной грудью.

Когда солнце стало клониться к закату, а основная масса уехала в станицу на ночевку, на пляже остались всего с десятка полтора-два уже знакомых мне ребят из нашего города. Один из них, распахнув багажник мощного внедорожника, установил на нем аппаратуру и подключал колонки и усилители.

— О, Сега сейчас нам крутой опен-эйр забахает, — Машка в восторге захлопала ладошами. — Ты пиво будешь? Только оно такое, не совсем пивное пиво, вот, держи. Меня на него Рыжа подсадила, когда еще тонкая да звонкая была, — девушка протянула мне изящную бутылочку с ярко-бордовой этикеткой.

Хмыкнув при взгляде на наклейку, я все же решилась попробовать пиво со вкусом черной смородины. Но оно неожиданно оказалось вполне себе приятным, а будучи холоднющим, еще и пилось легко, и я даже не заметила, что на третьей, такой, казалось бы на первый взгляд, маленькой бутылочке в голове «приятная гибкость образовалась», и я уже начинаю пританцовывать под звуки бухающего клубняка, грамотно микшируемого нашим личным ди-джеем. Свет костра, разведенного ребятами в наспех сооруженном мангале, отдающие в груди звуки басов, льющиеся из динамиков, смех стоявших рядом новых подруг — все казалось таким простым, таким понятным и… правильным. Очень правильным для меня сейчас, очень уместным и нужным.

Окинув взглядом нашу стихийную дискотеку, я обратила внимание, что все машины, выставленные полукругом, чтобы немного прикрывать пятачок от порывов ветра и несомого им песка, стоят с включенными фарами, свет от которых образует дополнительные пляшущие тени, убегающие вдаль к морю. И только одна смутно знакомая очертаниями огромная машина расположилась немного поодаль с выключенным светом. А на ее капоте, сидел, не сводя с меня пристального взгляда… Арсений.

— Седенький приехал! Братик мой ненаглядненький! — дурной чайкой заорала Рыж прямо мне в ухо и кинулась к Арсению обниматься, при этом намертво впившись в мое запястье, так что мне волей-неволей пришлось поспевать за ней.

ГЛАВА 10

Арсений.

Утро вечера мудренее, поэтому, встав еще затемно, я решил выдержать паузу в общении с Василисой. В конце концов, поругаться мы всегда успеем. Так что, днем раньше днем позже — погоды не сделает. А за майские, может, я все же проветрю мозги и определюсь, чего мне от всей этой ситуации и от самой Василисы нужно. Хотя тут лукавлю, конечно. С одним конкретным желанием относительно моей Снежной Королевы у