– Понятия не имею. – Фантус и сам пребывал в растерянности.

– Я вспомнил человека, который сидел там, рядом с главным, – задумчиво произнес Ирвин. – Это Горг – ловец единорогов.

Сроут ахнул и еще раз помянул добрым словом Мудрого, которого он упорно продолжал винить во всех бедах на земле.

– Смотрите! – воскликнул Пилат. – Смотрите туда!

По соседней улице везли две клетки, в одной находился Поинтбулл со спутанными ногами, в другой сидела Амиель.

– Амиель! – закричал Ирвин, бросаясь через толпу, но его тут же схватили и вернули обратно.

К женщинам присоединились воины и люди в белых балахонах. Они окружили друзей плотным кольцом, исключая всякую возможность побега. Клетки с Поллом и Амиель скрылись из вида. Сроут с Пилатом с ужасом смотрели по сторонам, а Ирвин ничего не видел, перед его глазами мелькало перепуганное лицо Амиель.

Друзей подвели к разукрашенному орнаментом храму, сунули в руки Ирвину и сроуту по большому кувшину, втолкнули внутрь и захлопнули двери.

– Где мы? – спросил Пилат, и эхо полетело к высоким сводам.

Друзья стояли на пороге просторного, богато убранного помещения, у дальней стены полукругом стояло пять каменных кресел, на них восседали здоровенные каменные скульптуры.

– Подумать только! – кипятился сроут. – Что все это значит? Откройте, откройте, мерзавцы! Откройте! – он забарабанил в двери руками и ногами.

– А ну, тихо! – внезапно раздался чей-то скрипучий голос.

Друзья обернулись и с изумлением обнаружили, что эту фразу произнесла одна из статуй.

– П-простите, что вы-ы-ы сказали? – заикаясь, прошептал сроут.

– Я сказал – тихо! Не ори, не на базаре! – статуй поднялся с кресла и потянулся. Остальные тоже задвигались, кто зевнул, кто почесал затылок…

– Батюшки, да что же это твориться! – застонал Пилат. – Я не хочу в это верить! Кошмар! Кошмар!

– Извините, что мы не поздоровались, – откашлялся Ирвин, – но нам сначала показалось, что вы… как сказать… ну, немного каменные…

– А мы и есть каменные, – проворчал Первый, заканчивая свою гимнастику. – Мы Каменные Вожди.

– Что такое, а? Опять прислали не поймешь что! – возмутился Второй Вождь. – Я же сказал, хочу жареной дичи! Повторяю: ди-чи! А это что, спрашивается?

– Верно, – подхватил Третий. – И с каких это пор нам стали присылать живых, да еще и собаку, когда я заказывал свинину?

– Они, верно, забыли, что мы не людоеды, – отмахнулся Четвертый. – Кстати говоря, сроуты вообще ядовитые. Зачем нам все это прислали? Пирожков с грибами я, наверное, никогда не дождусь!

– Нет, это совершенно никуда не годится, – поддакнул Пятый. – Совсем уважать перестали! Надо срочно что-то придумать!

Раскрыв рты, друзья слушали эти разговоры, прижимая к груди кувшины.

– Что это там у вас? – проворчал Первый, оборачиваясь к застывшим друзьям.

– Ку… ку… ку… – у сроута никак не получалось выговорить все слово целиком.

– Ну-ка, дайте сюда, – взяв кувшины, Вождь понюхал содержимое каменным носом и расплылся в довольной каменной улыбке. – Это вино!

– Правда? – оживились остальные. – Ну, хоть за это спасибо!

Передавая кувшины из рук в руки, они быстро осушили их.

– И это все? – снова возмутился Второй. – Они хотят сказать, что этим они от нас отделались?

– И что, завтрака не будет? – грустно поинтересовался Третий.

– Ну, не будешь же ты есть худосочного мальчишку или псину! – Брезгливо скривился Четвертый. – Или сроута, они же…

– Ядовитые! – закончил Фантус.

Вожди уставились на него тяжелыми каменными взглядами.

– Я это так… молчу… – пролепетал сроут.

– Что будем с ними делать? – почесал каменный затылок Первый. – Куда их девать?

– Давайте отдадим обратно, – предложил Второй, – заодно и выскажем, что мы про этот народец думаем.

– Нет, – возразил Первый, – так нельзя, скажут, что мы совершенно заелись, тем более, главный уже неоднократно намекал, что мы могли бы не протирать здесь свои каменные штаны, а решать сельскохозяйственные проблемы.

– Ну, тогда давайте принесем их в жертву богам, – предложил Пятый, – а там уже не наше дело.

– О, давайте! – обрадовался Первый скорому решению проблемы.

Вожди расселись в кресла, напустили на себя важный, недосягаемый вид и одновременно хлопнули в ладони. Ничего не произошло. Они хлопнули еще раз. Тот же результат.

– Ну и где эти дурацкие жрецы?.. – проворчал Первый.

Словно услышав его слова, «дурацкие жрецы» в белых балахонах влетели в распахнувшиеся двери.

– Боги говорили с нами! – прогремел Первый. – Они пожелали жертву: двух животных и человека! Подарите их богам и засуха закончится!

Низко кланяясь, жрецы вытолкали несостоявшийся обед из храма и потащили к главной площади, прямиком к жертвенным столбам.

– Я протестую! – голосил, потерявший ожерелье Пилат. – Я протестую! Варвары!

– Я не животное! – возмущался сроут. – Вожди все врут! Ни с какими богами они не говорили! Пьяницы каменные!

– Отпустите, что вы делаете?! – пытался вырваться Ирвин.

Невзирая ни на какие протесты, друзей приволокли на площадь и привязали к столбам. Народ расступился, образовав большой круг, и толпа принялась петь, покачиваясь из стороны в сторону. На шею Пилату вновь водрузили цветочное ожерелье и, как он ни мотал головой, сбросить его не получилось. Народ принялся за следующую песню, пританцовывая на припевах.

– Катастрофа! – бился в путах сроут. – Нельзя так обращаться с личностью!

В толпе началось какое-то движение и вскоре к последнему свободному столбу выволокли Амиель.

– Амиель! – одновременно закричали жертвы. – Спаси нас!

– Дорогие мои! – по щекам девушки потекли слезы. – Простите меня! Простите! Я никак не могу вам помочь! Я не хотела, чтобы все так безобразно получилось!

– Это ты меня прости! – зарыдал Пилат. – Это я во всем виноват! Я ведь все тебе наврал! Наврал из ревности! Сроут сказал, что я очень ревнивый из-за каких-то там комплексов неполноценности, а еще…

– Что ты сказал? – Амиель перестала обращать внимание на привязывающих ее к столбу людей и посмотрела на собаку. – Наврал? Значит, у Ирвина нет никакой невесты?

– Нет! – надрывно всхлипнул Пилат. – Они просто друзья!

– Ах ты, гадкий пес! Я так тебя люблю!

– Амиель, как они тебя схватили? – крикнул Ирвин. – Как это произошло?