Мысли цеплялись одна за другую и уводили слишком далеко. Так далеко Агате было не нужно. Она приняла решение: не только помочь Валерии, но и приложить к этому все умения. Теперь это стало ее личным делом. Она никому не позволит чернить в глазах Пушкина честное имя баронессы фон Шталь. Ну, почти честное…

Планы Агата меняла, как обманутых мужчин, то есть мгновенно. Поймав извозчика, приказала везти на Большую Пресненскую улицу. Она сошла с пролетки невдалеке от особняка Алабьева. Открылась новая сложность, о которой она сгоряча не подумала: как войти в дом? Даже если дверь не заперта, велик шанс столкнуться с Лидией Павловной. Ее визиту трудно будет найти оправдание, что может сильно навредить плану Валерии. Как ее вызвать? Не телеграмму же отправлять… Агата стала оглядывать улицу, чтобы приметить какого-нибудь бездельника-мальчишку, который за рубль послужит курьером – передаст Валерии записку. Когда мальчишки нужны, как назло, ни одного нет. Зато из дома вышел молодой человек, затянутый шарфом так туго, будто ему предстояло пробираться через вьюгу. К себе он прижимал коробку с бабочками. Удача была за нее. Агата догнала Матвея, который вышел на прогулку, и присела перед ним. Разговаривать с глухим и немым ребенком она не умела. Агата улыбнулась самой ласковой улыбкой из имевшихся в запасе и потыкала пальчиком себе в грудь.

– Я баронесса фон Шталь, – сказала она, тщательно проговаривая буквы и широко раскрывая рот. Будто так ее услышат. – Помните меня?

Кончик носа виднелся над шарфом, отчего взгляд Матвея казался исключительно хмурым. Мальчик кивнул.

Агата взяла его за руку, потрясла ею, похлопала себя ладошкой и указала на дом. Эта игра означала вопрос: «Валерия дома?» Сообразить было трудно, но Матвей опять кивнул. Оставалось надеяться, что он понял. Агата принялась быстро-быстро загребать ладошкой морозный воздух, будто манила к себе и потыкала пальчиком в шубку. Что было просьбой: «Позови ее ко мне». На всякий случай Агата произнесла просьбу по слогам. Мальчик был настолько смышленый, что вернулся в дом.

Чтобы не увидели из окон, Агата не перешла улицу, а осталась на стороне особняка. Оставалось надеяться, что Матвей сможет передать сестре весточку. И не попадется в лапы ужасной мачехи.

Ждать пришлось долго. Агата замерзла, ботиночки не справлялись с морозом. Она притопывала на месте, гадая, что там происходит. Может, мальчик ничего не понял. Или Валерии нет дома, а вместо нее явится Лидия Павловна. Но удача не подвела. Когда Агата потеряла всякую надежду, из дома выбежала Валерия. В домашнем платье, только голова и шея закутаны шалью.

– Дорогая баронесса, не представляете, какое счастье видеть вас! – Валерия схватила руки Агаты и крепко сжала. – Мне так не хватало вас именно сейчас…

Девушка дрожала, Агата подумала, не закрыть ли ее своим полушубком.

– Милая, вы совсем замерзнете, что вы делаете… Мороз нешуточный…

– Пустяки, какая разница. Главное, увидеть вас снова. Сегодня утром случилось ужасное…

– Что такое?

– Эта мерзкая дрянь напала на меня за завтраком… Представляете, кинула вазочкой варенья, а потом хотела опрокинуть самовар… Она не успокоится, пока не сживет меня со свету… Как мою матушку…

Агата подумала, что варенье – равноценный ответ за чашку кофе. Но обварить кипятком из самовара – преступление. И эта женщина посмела явиться в сыск жаловаться и сплетничать. Какое бесстыдство.

– Успокойтесь, моя милая, мы не оставим это просто так…

– Баронесса, так вы со мной? Вы согласны?

– Я дала слово и не откажусь от него, – ответила Агата, не раскрывая истинные причины верности слову.

Привстав на цыпочки, Валерия ткнулась ледяными губами в ее щеку. И накрепко обвила шею руками.

– Вы моя спасительница. Теперь я ваша должница на всю жизнь. Можете просить все, что угодно…

Детская клятва была довольно трогательна. Агата потребовала, чтобы мадемуазель срочно вернулась в дом, а все детали они обсудят через пару часов в кофейной. Только появляться снова в Театральном проезде Агате не хотелось. Встреча была назначена на Петровке. Расставаясь ненадолго, барышни расцеловались так крепко, будто прощались навек. Валерия побежала в дом.

На душе стало легко и просто. Сердце подсказывало, что Агата поступила правильно. Агата доверяла своему сердцу. Потому что больше доверять было некому. До кофейной осталось достаточно времени, чтобы нанести еще один визит. Не замечая мороза, как всегда бывает, когда согревает хорошее настроение, Агата направилась к Большому Пресненскому мосту. По которому вчера спасалась от неизвестной угрозы. А была ли угроза? При свете дня ночной страх выглядел сущим пустяком.

Она шла, спрятав руки в муфту, и поглядывала на Верхний пруд и зоосад, что открылись по левую руку, не замечая ничего впереди. К большому облегчению тетушки. Агата Кристафоровна имела небольшую фору, чтобы скрыться с моста и не быть пойманной. Она так устала бегать за Агатой, что разочаровалась в своей затее.

…Началось с того, что тетушка услышала тайные сборы Агаты рано утром. Оставить их без внимания она не могла. Как только гостья тихонько прикрыла дверь, хозяйка последовала за ней. К ее радости, Агата направилась в сыск. Тетушка уже хотела вернуться, но любопытство, настоящее проклятие ее семьи, заставило дожидаться, что будет дальше. Она видела, как Агата вышла на Тверскую, как повернула к Тверскому бульвару и вдруг взяла извозчика. Такой поступок тетушка не одобрила, нашла другого извозчика и приказала следовать в отдалении.

Агата Кристафоровна наблюдала все подробности встречи и поняла, с кем Агата обнимается. Что было не лучшей новостью: вчера ночью клялась ей, что больше не сунется к Алабьевым. И вот, пожалуйста, обещания забыты.

Самые сложные ребусы Агата Кристафоровна щелкала, как орешки. Разгадать этот ребус труда не составило: мадемуазель Агата что-то замышляет. Бросать дело незаконченным было не в правилах тетушки. Она решила, что замерзнет, умрет с голоду, устанет до изнеможения, но узнает, куда отправилась Агата.

• 32 •

Неторопливо проходя через зал для посетителей, Пушкин остановился у стола, за которым сидел Малецкий. Страховой агент старательно писал в конторской книге.

– Прошу извинить, – сказал Пушкин. – Позвольте вопрос.

Страховой агент отложил перо и встал с поклоном.

– Чем могу служить?

– У меня есть престарелая родственница, тетушка. В последнее время интересуется выгодами страхования: застраховать жизнь и получить прибыль. Что порекомендуете?

Малецкий старательно делал услужливое лицо. Глаза его говорили, что он хочет нечто сообщить. Но боится. Хочет и боится.

– Позвольте узнать возраст вашей тетушки?

Пушкин не помнил, сколько Агате Кристафоровне. Для него она всегда была молодой.

– Дама в почтенном возрасте.

– Насколько почтенном?