очень грамотно встали и распределили цели. И когда вся энергия, внимание, да вообще всё противников было сконцентрировано на «нашем уничтожении» — их начали выбивать, начиная с самых опасных. Собственно, часть азартно палящих долбоклююев даже не въехали, что происходит, пока их не захватили полями арбитры поединка.

— Меня поцарапали барионником, — склочно ныл Эмик по пути в ангар. — Ты ОБЕЩАЛ, что меня не заденут! ДУРАЧЬЁ!!!

— Ты на арене не проорался? — поинтересовался я. — А Макенси ты так зажигательно помахивал!

— Гален, ты — сволочь! Я спасал твою репродуктивную партнёршу от деструкции!!!

— И хороший Инвиктус и его пилота. И твою бронзовую задницу Макенси действительно хорошо прикрывал, — отметил я, на что «послышалось», а точнее чувствовалось сопение.

Причём уникальное — Эмик одновременно надувался, был доволен и гордился. Но это ничуть не мешало ему вредничать — ну или занудствовать, сволочиться, много названий можно подобрать. Не по необходимости, а в силу его бронзовости. То есть ощущение сопение выходило и гордым, и оскорблённым одновременно.

— Но в целом — да, поцарапали, — вынужденно признал я. — Правда я не «обещал», а говорил что «высока вероятность», — на что бронзовое «сопение» усилилось. — Ну да ладно, ты — хороший Инвиктус, местами… — после чего, не став дожидаться могучего и продолжительного ора, уточнил: — И чего твоя бронзовая поцарапанность хочет?

Дело в том, что у Эмика довольно «специфический» характер. Ну это как бы немного слышно, бедные мои барабанные перепонки. На противников — плевать, а вот свои жалко… Ну да не важно. Просто дело в том, что вот просто «попросить» — Эмику бронзовое самомнение позволяет исключительно когда совсем «жопа». Обычно это «попросить» происходит в виде: «Моё Бронзовое Величие изволит выдать тебе указание… БЕГОМ ИСПОЛНЯТЬ!!!»

А сейчас Эмик что-то хочет, но не настолько важное, чтобы «просить» даже в его манере. Но что-то чего ему именно хочется, ну вот и выдаёт просьбу в такой форме — мол, ты вот обещал, не выполнил, давай исправляй, осыпая мою бронзовость всяким нужным. Даже в чём-то трогательно… Бронзово, орально, ну и вообще — но всё равно. А поскольку Эмик и вправду молодцом сегодня — ОЧЕНЬ помогал, не вытянули бы мы ни черта. Да и с тем же прикрытием Макенси — не только не возмущался-не возражал (а мог, если бы захотел!), но и помог. Молодец, в общем.

Кроме этого: меня вот искренне заинтересовало, а что это Бронзовому захотелось-то? Ну это не оборудование-оружия, из-за такого он оралом бронзовым реветь будет так, что не то что Академия, а вся система Вирде Грамен в курсе того, что: «Потребно самому Энеусу Эквису!». И на то, что звуковые волны в вакууме не распространяются — Эмик и эмиковый крик плевал, всё равно на всех наорёт. Не удивлюсь, что орёт он тоже не без помощи всяких запредельных эффектов пограничной физики…

А вообще — и заслужил (чего заслужил — не знаю, но выслушать его точно надо), ну и мне интересно. Так что спрашивал я вполне благожелательно, без желания его крикливость поставить на место.

— Ионник надо менять, — наставительно выдал Брнозовый, явно «заходя издалека».

— Естественно надо, — не стал спорить я. — И ионник поменять надо, и броню починить и вообще тебя проверить надо. И даже боеприпас для Жнеца надо возобновить. Это всё «надо», это я помню и это будет сделано. А хотел-то ты чего?

— Зануда, — буркнул Эмик. — Скучно в ангаре сидеть, Гален.

— Эээ — ответил я с некоторой оторопью.

Ну то есть ИЛ — личности и в общем их «живыми» можно назвать. Ну, не в физическом, а философском смысле. Хотя с определением «жизнь» чёрт ногу сломит, хуже только с «разумом»… Ну и чёрт с ним, живые в общем. Желания есть, всё такое, но редуцированные под их смысл жизни — бытие Инвиктусом. И вот как-то даже на намёки о подобном «скучно сидеть в ангаре» не натыкался. А учился я неплохо, вообще-то!

И вот говорит «скучно». И что ему ответить-то? Или выпустить… На последнем я чуть не заржал, невесело, но всё-таки. Представился Бронзовый, в качестве хобби выращивающий кактусы какие-нибудь в парке Академии. Или кроликов разводящий, поливающий бедолаг из бочки средством для «предотварщения повреждения деталей, подверженных нагрузками трением».

В общем — каким-то чудом я не заржал, да и перестал глупости думать. Пусть говорит, чего хочет. А там посмотрим, в принципе кактусы и кролики — не самое страшное… И НЕТ, представлять Бронзового в халате, в холле апартаментов, оглашающего наше жилище рёвом — я не буду!

— Полетать хочу, — вдруг выдал Бронзовый.

— Так, погоди. То есть тебя в принципе ангар устраивает…

— Гелен, ты — ДУРАЧЬЁ! Конечно устраивает, я Инвиктус, дурацкий ты пилот! Ангар — мой дом родной! Просто вот мне ионники сломали — полетать захотелось. Не в Академии, а вообще. На орбите, да и наш Великий Бой над Ульвеюлом вспомнился… А ты — дурачьё! Не надо ничего! — надулся Эмик.

— Ну хочешь — полетаем. Сложности какие-то будут, но в принципе — я вроде никаких запретов не припомню. К стратегическим объектам вроде приближаться не стоит, а так — почему нет. Займусь, — решительно подытожил я.

Ну и занялся, после празднования. Троица меня прямо порадовала — не только в ночь после поединка, и ночь после ночи поединка, и в ночь после ночи после ночи… Ну в общем порадовали, да. Но не только супружеской жизнью: они от меня, к счастью, практически не отходили. Не думаю, что любовь к голосериалу в реальности «Гален и его фан-клуб» у них пропала. Но девицы из этого клуба устроили в столовой совершенно ужасающее по силе скандирование (хоть с Бронзовым их знакомь, чтоб орали друг на друга) на тему «Уррра, Безмолвный Принц — чемпион, возьми нас всех и прям сейчас, а свидетелей мы того!»

Ну про свидетелей — прямо не оралось. Но отчётливо ощущалось, как и желание поставить галочку «потрахалась с прынцем», в глазах этих бешеных дамочек. Так что супруги впечатлились, и за мной приглядывали, за что им большое спасибо. А то: то ли отбиваться с использованием оружия различной летальности, или печально затрахиваться, как бы не насмерть: они, блин, энергичные, их дохренищща… Ну, в общем, спасибо Мари, Веснушке и Кудряшке, что не оставили на растерзание. Хотя с чего-то есть у меня подозрения, что они о себе заботятся.

Занялся я огласованием с администрации Академии, службами планетарной и системной обороны, представителями Космофлота (и они тут, в столице субсектора, копошились и имели свои взгляды на то что можно и нужно. Пиратов бы лучше гоняли, или ещё чем полезным занялись!) операции «Бронзовый полёт». То есть «не запрещено», это я правильно подметил. Но оказалось, что чуть ли не восьмому помогальщику второго убиральщика нужно доложиться. Получать «согласие» к счастью не нужно: через три дня кромешной бюрократчины я с Хлоей засел за терминал и перетряхнули вообще все законы, эдикты и постановления. И какому-то там капитану третьего ранга, который с засранской физиономией протянул" я поду-у-умаю… И через месяц сообщу" — я ответил, очень довольный.

— Не думаю что вы на это способны, капитан. Впрочем — чудеса встречаются. Результаты ваших занимательных мыслительных изысканий можете оставить при себе: Имперский Космофлот я оповестил. Этого достаточно для Империи, а ваши размышления — ваше личное дело, — радостно выдал я.

Просто взбесил этот капитанишка, ну точнее — разозлил. Он «ду-у-умает», да и на связь засранец такой двое суток не выходил — типа «дела Флота». А по всем законам, постановлениям, указам и эдиктам я должен ОПОВЕСТИТЬ, то есть поставить перед фактом. Обозначить область пребывания Инвиктуса и сроки. И — всё. Никаких там «разрешений» от всяких там капитанишек, адмиралишек, префектишек и прочей публики мне получать не нужно.

Разрешение от Академии мне, конечно, нужно — тут вопрос того что я слушатель. Но Магистр, пожевав ус, спросил у меня:

— И нахера тебе это нужно, Безмолвный⁈

— Ну, у меня Инвиктус, — издалека начал я.

— Я В КУРСЕ, — очень ехидно ответил глава Академии. — Даже общался, — слегка передёрнул он плечами.

— И он, Магистр, хочет полетать.

— Инвиктус⁈

— Угу.

— Твой Энеус?

— Точно так.

— Как ты с ним уживаешься — не понимаю! — буркнул дядька. — Ладно, если один раз — то хрен с тобой. А то ещё твоё бронзовое чудовище начнёт… Не знаю что, но мне заранее страшно! И ведь не сотрёшь его, — скорее себе, чем мне забормотал дядька. — Герой, понимаешь… Как и ты, Безмолвный, — зыркнул он на меня живым взглядом так, как будто я во всём виноват. — Короче: на сутки валите, щит откроем на вход и выход. С администрацией и флотскими сам разбирайся. Ступай.

Я и начал разбираться, на третий день «разборок» наконец выяснив то, что все мои копошения ограничиваются «уведомительным порядком». Правда капитанишка на меня выпчил глаза, мордасом покраснел и рявкнул:

— Тебя собьют к дьяволу! Думаешь — герой, всё можно⁈

— Я — думаю. Ты — нет. Я уведомил, этот факт запротоколирован. Читай законы, — отрезал я, разрывая