Ему вновь вспомнилась девушка на качелях, которая занималась тем, что так свойственно всем людям, покрывающим шоколадной глазурью торт из дерьма носорога, – позитивное мышление, так ведь это называется? Это сработало, только ненадолго, пока сердце не начало отбивать странный ритм, а пустота в животе не стала мучительней, чем обычно. Он проголодался, но это был другой вид голода.

Решив, что все еще чувствует вкус дерьма под тонким слоем глазури, Кай прогнал из головы все мысли о девушке, во всяком случае пока. О ней можно подумать позже, сейчас он нуждался в еде, а не в сексе. Кай с трудом попытался подняться на ноги, поморщился от боли, пульсирующей в боку, мгновение переждал, пока она стихнет, а затем встал и оделся. Ополоснув лицо водой, он ухватился за края раковины в ванной и взглянул в зеркало. Дыхание все еще оставалось немного затрудненным, но сердце окрепло достаточно и билось сильно и ровно. Он пригладил волосы мокрой рукой, по-собачьи отряхнулся и, прихватив нож и бумажник, вышел из хижины. Выглядел он не лучшим образом, но не настолько, чтобы у прохожих возникло желание подойти и спросить, все ли с ним в порядке.

Когда Кай добрался до города, солнце уже садилось за горизонт, однако сегодня в людской дыре царила необычная атмосфера, и дело вовсе не в сияющих лучах заката, окрашивающих город в теплые тона. Повсюду на улицах висели баннеры, рекламирующие какое-то мероприятие… организованное неким историческим обществом… спонсируемое некой сетью ресторанов быстрого питания. Он искренне не понимал, чем заведения, торгующие болезнями сердца и картошкой фри, так заинтересовала местная история, но надеялся, что мероприятие достаточно масштабное, чтобы на нем можно было заполучить бесплатную еду.

Праздник, о котором шла речь, оказался вечеринкой по случаю дня рождения какого-то полусгнившего фермерского дома. Прекрасная возможность для местных подростков напиться и покурить за ближайшим кустом, в то время как дети помладше носились вокруг, доводя родителей до белого каления. Кай не мог взять в толк, зачем люди празднуют тот факт, что старое здание – старое. Все равно что поздравить восьмидесятипятилетнего старика с наличием морщин. Тем не менее бессмысленные народные гулянья означали бесплатную еду, а бесплатная еда – выживание.

Возможно, если бы он обладал хоть толикой человеческой гордости, то предпочел бы утопиться в ведре с котятами, а не унижаться, питаясь человеческими подачками, и притворяться одним из них, вставая в очередь, как дрессированная обезьяна, чтобы получить в награду печенье и одобрительное поглаживание по голове. Однако Кай не позволял своему низкому мнению о человечестве подыгрывать сладостному негодованию собственной гордыни. Само собой, он считал людей паразитами, оскверняющими землю, но пинать их задницы просто из принципа было так… По-человечески.

Аромат дыма от барбекю усиливался, пока Кай, следуя за толпой, приближался к ранчо. Самым замечательным в людях ему казалось то, насколько притуплены их чувства: они совершенно не подозревали, кто рыщет поблизости. Никогда не задумывались, что у водопоя среди стада газелей мог притаиться хищник. Встречая незнакомое лицо, спокойно предполагали, что это приезжий турист, родственник или просто чей-то знакомый из соседнего городка, а в большинстве случаев люди настолько были заняты своими делами, что вообще не обращали ни на что внимания. Кай пристроился к очереди за барбекю и поймал на себе несколько изучающих взглядов. Он чуял их любопытство, оно змеилось по коже, заставляя его губы изгибаться в ухмылке. Кай знал наверняка, что, если станет вести себя непринужденно, никто не удосужится затевать с ним беседу или выспрашивать, откуда он родом.

Добровольцы, обслуживающие вечеринку, оказались слишком загружены работой, чтобы приглядеться к нему как следует. Девушка, готовящая хот-доги, даже не потрудилась взглянуть ему в глаза, когда пихнула в его сторону угощение с говядиной, одновременно выкрикивая, чтобы ей принесли еще пакет булок.

– Можно еще одну? – слова Кая, произнесенные монотонным, лишенным эмоций голосом, не подразумевали вопрос. Девушка подняла взгляд и моргнула, глядя на него сквозь прямоугольную оправу очков.

– Простите, только по одному на гостя, – прозвучало достаточно вежливо, но по едва заметному движению бровей, подергиванию левой ноздри и тому, как она вздернула подбородок, Кай понял, что она считает его придурком.

– Это для моей младшей сестры, – ответил он тем же ровным тоном, кивнув в сторону группы детей, сидящих на траве. Два рыжих мальчика и темноволосая девочка.

Волонтер взглянула на них, затем вновь повернулась к Каю и нахмурилась, от чего сквозь слои тонального крема вокруг ее рта проступили складки.

– Ладно, – сказала она, открывая новый пакет с булочками и собирая еще один хот-дог. Люди, стоящие в очереди позади Кая, сверлили его взглядами, но никто не издал ни звука, когда он налил себе кофе. Не поблагодарив, парень побрел прочь мимо сопляков на траве.

Потребовалось меньше четырех укусов на каждый, чтобы проглотить оба хот-дога. Чувствуя себя гораздо более расслабленным с полным желудком, Кай сделал глубокий вдох и позволил разнообразию запахов вокруг окутать себя. Среди множества ароматов он уловил один, от которого трепещущая масса в его груди дрогнула. Кай вздохнул, чтобы ослабить давление в груди, и оглядел поле в поисках источника аромата. Он исчезал так же быстро, как угасающие лучи солнца скрывались за горизонтом.

Слизывая жир с пальцев, Кай двинулся по стремительно исчезающему следу. Он чувствовал себя неуютно в окружении толпы горожан, но не мог остановиться и продолжал преследовать ускользающую тень. В этот раз им двигало нечто большее, чем обычный аппетит.

Несомненно, это был голод. Только голод другого рода.

Мир вокруг исчез, его фокус сузился до единственной цели – погони. Объект убегал, удаляясь от толпы в поисках безопасного и тихого места, где можно спрятаться.

Отлично, подумал он про себя. Люблю хорошую охоту.

МИЯ

ВЫТАЩИ МЕНЯ. Вытащи меня. Вытащи меня.

Твердила Мия, спеша по высокой скользкой траве. Она спасалась бегством, с трудом продираясь сквозь зелень, шум толпы стихал, оставаясь позади. Запах сырого, горелого дерева и привкус золы, осыпающейся с неба, постепенно рассеивались. Детская площадка находилась почти в километре от ранчо, но она пробежала весь путь, невзирая на грохот сердца в груди.

Споткнувшись о песок и едва не упав, девушка трясущимися от адреналина руками судорожно вцепилась в колени. Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на дыхании, чувствуя головокружение, поскольку напряжение постепенно спало и легкие раскрылись, впуская кислород. Растерянно прошагав вперед, девушка нащупала цепь качелей и рухнула на сиденье, ее ноги почти превратились в желе.

Мия пошарила в рюкзаке в поисках ключей и наткнулась на пакет вяленой говядины, один из многих, что она купила за последнее время. Она совсем позабыла, что сунула один в рюкзак, и теперь смеялась сквозь слезы, уставившись на него. От вида упаковки с мясом ей стало легче, напомнив о причине, по которой она неизменно возвращалась на детскую площадку. Она разорвала упаковку и принялась за ее содержимое, утирая слезы рукавом и шмыгая носом.