Поежившись под неласковыми взглядами Шалого и Борисова, тот проворчал недовольно:

– Ну давайте уж, излагайте, зачем пожаловали?

– Дело у нас к тебе, Сеня, нестандартное. Необычное, я бы сказал, – тоном бабки-рассказчицы проговорил Степа. – Узнать нам кое-что о твоем клиенте нужно. Станислав Штыменко. Знаешь такого?

– Ты, верно, шутишь? – Сеня аж захлебнулся от возмущения. На самом деле он, конечно, выразился ярче и эффектнее, но, как говорится, не для печати. Весь дальнейший разговор был наполнен таким великим, а главное, могучим русским матом, что оставалось только догадываться, в какой подворотне рос этот пацан. Богатое воображение тут же нарисовало мне, как маленький Сеня, потерявшийся в лесу, был подобран и воспитан стаей одичалых портовых грузчиков или суровых строителей, специализирующихся на возведении объектов в условиях Крайнего Севера. По-другому объяснить богатство словарного запаса рыжеволосого паренька не представлялось возможным.

Ниже изложена расшифровка Сениного разговора, сделанная мною, признаюсь, не без труда. Увы, но некоторые слова мне так и не удалось перевести на этичный русский. Я хоть и не росла под сводами дворцов, с такими выражениями, которые лихо заворачивал рыжеволосый хакер, познакомиться за всю свою жизнь не успела.

– Ты совсем обалдел, да? – кипятился наш юный друг. – Ты серьезно думаешь, что я стану выдавать клиентов? И кто после этого ко мне обратится? В моем деле репутация – главное!

– В твоем деле, как, впрочем, и в любом другом, – спокойно парировал Степан, – главное – остаться живым и желательно здоровым. И вот с этим, – Степан сжал руки в кулаки и недобро сверкнул глазами, – могут возникнуть определенные сложности, если ты не расскажешь нам, за каким чертом к тебе обращался вот этот парень.

Степан ткнул Сене в лицо мой мобильник, на экране которого красовалось фото Славки Штыменко, сделанное на одном из корпоративов компании.

– А ты мне не угрожай, понял? – Мальчишка хорохорился, пытаясь создать образ стреляного воробья. Подозреваю, что и щедрое пересыпание речи матерными словами преследовало ту же цель. Как ни крути, а пацанчик в бандитской среде выглядел существом инородным, и нецензурная брань через слово, по его мнению, была призвана уменьшить ту пропасть, которая лежала между ним и его обычными клиентами.

Разумеется, все это просчитать удалось не только мне, Степан тем более все прекрасно понимал, поэтому выстроил беседу четко и грамотно. Благодаря чему уже очень скоро мы получили всю необходимую нам информацию о Штыменко, включая его новое имя, фамилию и даже адрес прописки, по которому, впрочем, он не проживал.

В числе богатейших Сениных талантов значилось и мастерство изготовления фальшивых документов. Парень мог создать что угодно: начиная с военного билета и заканчивая загранпаспортом и дипломом престижного международного вуза. Более того! За отдельную, весьма внушительную, правда, плату наш юный друг проникал в базы образовательных учреждений и включал данные о новом выпускнике в официальные реестры. Таким образом, выдаваемые им дипломы приобретали легальный статус. Даже самый дотошный работодатель не мог разоблачить фальшивку. Обо всем этом Сеня поведал нам не без гордости, неожиданно разговорившись под конец.

С паспортами, пояснил он, дела обстоят несколько сложнее, но ненамного. Разоблачить подделку, конечно, можно, но только если провести соответствующую экспертизу. А так как клиентами Сени ни ФСБ, ни ЦРУ не интересовались, парень находился в относительной безопасности. Обычная полицейская проверка не имела ни малейшего шанса выявить фальшивку.

Собственно, как и предполагал Степан, именно эти таланты рыжеволосого паренька привели к нему моего пропавшего сотрудника, нуждающегося, как выяснилось, в новом имени и фамилии. И Сеня ими его наградил в полной мере, превратив Штыменко Вячеслава Георгиевича в (внимание!): Жеглова Глеба Викторовича.

– А ты юморист, – усмехнулся Степан.

– Не, ну а че, – изготовитель фальшивок сплюнул себе под ноги и откинулся на лавку, изображая, как мне показалось, Сеньку Тузика. Во всяком случае, определенное сходство имелось.

– Не все же Ивановых, Петровых да Степановых плодить. Скучно работать стало, Шалый, скучно… Драйва нет, огонька. Вот хоть так…

Степан развивать эту линию разговора не стал, а сосредоточился на более интересной для всех присутствующих теме:

– И где нам теперь искать новоиспеченного Глеба Жеглова?

Сеня только плечами пожал:

– Я такие вопросы не задаю – деньги за доки получил и разбежались. Меньше знаешь, лучше спишь.

– Ясно, – Степан кивнул, соглашаясь. – Просто подумал, может, он обмолвился о чем-то, что могло бы навести нас на след.

– Не-а, – Сеня отрицательно помотал головой, – ничего такого. Хотя… – он задумался, а мы затаили дыхание, подняв голову, словно гончие, учуявшие след.

– Слышал я, как он такси вызывал, вроде на автовокзал ехать собирался. Но это все, что я знаю. Может, и вовсе следы путал, кто ж его разберет. Сами понимаете, такие дела…

Мы, разумеется, все понимали. И даже больше.

Жизнь – это небольшая прогулка перед вечным сном.

Ф. Раневская

– Мы едем в Борисовку, – Илья вернулся из кассы автовокзала, куда он ходил опросить работниц. Шансы, что кто-то из них вспомнит Славку, конечно, стремились к нулю, но попробовать стоило. Как выяснилось, не напрасно.

– Он там? – поинтересовались мы дружно.

– По крайней мере, билеты приобрел именно туда. Так что проверить не мешает.

– Отлично! – воскликнула я. – Значит, снова «по коням»?

Илья отрицательно замотал головой.

– Я все же настаиваю, чтобы ты осталась дома, – твердо произнес он.

– Этого не будет! – не менее твердо ответила я.

– Лен, ну чего ты? – вмешалась в разговор Лариса. – Илья абсолютно прав, лучше бы тебе не ездить. Ну, сама подумай, мало ли что нас там ждет? А убегать придется или как-то еще скрываться, а ты еле ноги передвигаешь.

Конечно, в словах подруги имелся резон, но признавать это мне категорически не хотелось.

– Ну и пусть! – топнула я ногой. – Если что, бросите меня, – я усмехнулась, – готова принести такую жертву. Никого не прошу с собой таскаться, можете ехать без меня, возьму такси!

Подруга только горестно покачала головой, а Илья, налив в свой голос медовой патоки, принялся убеждать меня в необходимости поберечься и подумать о моем здоровье. Все это время Степан лениво рассматривал свои ногти, демонстрируя полное отсутствие интереса к нашей беседе.

Кода же ему, по всей видимости, надоело происходящее, он оторвался от созерцания своих ногтей и рявкнул:

– Да отстаньте вы уже от нее. Наверное, не хуже вашего знает, что для нее лучше. Так и будем сиськи мять или уже поедем?