– Слушай, ты… – закусился Илья, а я, закатив глаза, застонала.

– Хватит уже! – я крикнула на ходу и резвой рысью, а точнее, подстреленным кроликом, потрусила к автомобилю. – Все решено, и точка.

Двоим друзьям и одному недругу не оставалось ничего другого, как подчиниться. Лариса плюхнулась на сиденье рядом с водителем, а мы с Ильей сели сзади. Я тут же уставилась в затонированное окно, всем своим видом демонстрируя нежелание продолжать дискуссию. Илья сопел рядом, то и дело порываясь что-то сказать. Надеюсь, он хорошо читает знаки и не собирается нудеть и дальше? В противном случае мне придется выпрыгнуть из машины на ходу и продолжить путь пешком.

Но он, видимо, понял, что переборщил, и в конце концов успокоился.

Вот чего я не люблю, так это подобные ситуации. Ну знаете, есть люди, пафосно заявляющие, что настоящий друг тот, с кем не скучно помолчать часок-другой. Может, и так, но мы-то с Борисовым друзьями не были, а потому наша игра «в кошка сдохла, хвост облез, кто слово скажет, тот и съест» меня порядком утомляла. Можно было бы хоть о погоде побеседовать.

Несколько раз я порывалась нарушить молчание и даже набирала с этой целью в легкие воздух, но тут же выдувала его вновь, так и не придумав, что сказать.

Илья же, напротив, чувствовал себя вполне комфортно, явно не тяготясь царившей на заднем сиденье автомобиля тишиной. Меня это почему-то задело. Особенно обидно было то, что впереди щебетала Лариса, которая каким-то непостижимым образом нашла общий язык со Степаном. Парочка хохотала, обсуждая нечто очень веселое, в то время как мы сидели соляными столбами, уставившись в окно и делая вид, что поглощены созерцанием мелькавших за ним пейзажей.

На самом же деле унылые деревушки с покосившимися избами да погосты – обязательные их спутники, зрелище, чего греха таить, далеко не самое интересное.

– Знаешь, – проговорили мы с Борисовым одновременно и так же вместе замолчали.

– Говори ты первый, – предложила я.

– Нет, давай ты, – ответил он.

Я пожала плечами. На самом деле я понятия не имела, что бы такого сказать.

– Ты извини за тот наш разговор, – выдохнул Илья.

– Ты о чем? – искренне удивилась я. – Ах, это. Господи, кажется, в другой жизни все это было. И не с нами. Это ты меня прости, – я улыбнулась. – Мои претензии нельзя назвать справедливыми. В конце концов, ты занимаешься моим делом бесплатно, глупо с моей стороны еще и на бескорыстность рассчитывать. И чего я тогда на тебя так взъелась? Подумаешь, пиаришься на моих неприятностях. В конце концов, не ты же их создал. Так что… – я вновь отвернулась к окну, сглатывая ком, непонятно почему подкативший к горлу.

– Господи, как же меня все достало! – фраза вырвалась помимо воли, и я тут же прикрыла рот ладонью. Ныть и стенать не в моих правилах, тем более прилюдно, тем более при Борисове.

– Потерпи чуть-чуть, маленькая моя, – с чувством произнес тот.

Я с удивлением и настороженностью посмотрела на него – дразнится он, что ли?

– Как будто у меня есть выбор, – буркнула в ответ. Вышло грубо, и чтобы как-то смягчить неоправданное хамство, добавила, вложив в голос всю благодарность, на которую только оказалась способна: – Спасибо! Ты действительно очень-очень мне помог! Даже не представляю, что бы я без тебя делала!

Илья посмотрел на меня с удивлением. Как я его приложила! А! Не ожидал? Да чего там, я и сама, если честно, не ждала от себя подобного великодушия. Видимо, удар по голове оказался гораздо сильнее, чем я предполагала.

– Да не за что, – проговорил Илья, немного запинаясь, и как-то странно на меня посмотрел. – Ты заслужила.

– Интересно только чем, – горько усмехнулась я.

– Тем, что ты – это ты, – простота, с которой это было сказано, меня не обманула. В душе поселилось смятение, заставив сердце забиться чаще. Сцепив руки в замок, чтобы унять охватившую пальцы дрожь, я силилась придумать какой-нибудь ответ, но, как назло, слова не шли в голову.

Воцарившуюся между нами неловкую тишину нарушил Степан.

– Да уж, – повернувшись к нам, со смехом провозгласил он, – а деревня Гадюкино-то и впрямь существует.

Я смотрела в окно автомобиля, пытаясь сфокусировать взгляд на окружающем нас пейзаже, но изображение почему-то плыло. Черт бы побрал этого Борисова с его неожиданными признаниями, ни о чем другом теперь и думать не могу.

– Да брось ты! – весело щебетала Лариса. – Не будь так строг – обычное сельское поселение средней полосы России. Дороги обозначены пунктиром в виде направлений, дома эпохи раннего социализма демонстрируют возможности архитектуры, выражающиеся одной фразой: «Мы их слепили из того, что было».

– Ага, помню, – клокотание, вырывающееся из моей груди, призвано было обозначить смех. Если честно, вышло не очень естественно. – А потом что было, то и полюбили.

Вывалившись из машины, я тут же утонула в чем-то мягком. Бросив взгляд вниз, тихо выругалась. Ну конечно, кто бы сомневался. Вот уж не думала, что в этой деревне еще и коровы водятся. Но уж одна-то по крайней мере точно имеется. И, судя по всему, у этого животного отменный аппетит.

– О, подруга, – заржал Степан. – Кто в партию, кто в брак вступает, а ты в навоз, да?

– Отстань, а, – прошипела я, сгорая от стыда. Оглядевшись по сторонам, к вящей радости обнаружила колонку с водой, куда и потрусила, припадая на одну, испачканную в продуктах жизнедеятельности рогатого парнокопытного ногу. Верный Санчо Панчо Лариса побежала следом.

– Лен, – спросила она довольно громко, пытаясь перекричать шум льющейся под напором воды, – что у вас с Ильей происходит?

Я густо покраснела и шикнула на нее, указав взглядом в сторону парней, которые хоть и стояли далеко, могли нас все же услышать.

– Нет, ну, правда, – зашептала Лариса, – я же тебя знаю. Ты влюбилась в него, что ли?

– С ума сошла? – воскликнула я чересчур, впрочем, поспешно и полностью сосредоточила внимание на ноге, демонстрируя окончание разговора.

Лара обиженно фыркнула, но вопреки ожиданиям, не отошла, а продолжала сверлить меня пристальным взглядом, ожидая ответа. А что я могла ей сказать, если и сама понятия не имела, что такое у нас происходит и существуют ли эти самые «мы» в природе. Тут самой бы разобраться в этом непростом вопросе.

Я вдохнула полной грудью свежий, наполненный характерными деревенскими запахами воздух, прислушалась к традиционным для села звукам. Господи, как же здесь хорошо! Особенно если не забывать смотреть под ноги.

– Ларис, – обратилась я к подруге, выключая воду, – слушай, а давай, когда все это закончится, уедем куда-нибудь в глушь, а? Хоть бы и в эту деревню даже, а? Снимем домик, будем пить парное молоко и есть огурцы прямо с грядки.

– Ага, – рассмеялась Лариса, – причем одновременно. Боюсь, правда, окружающий мир тогда станем лицезреть исключительно в окошко деревенского клозета. Как тебе такая перспектива?