— Понятно, — сказал его собеседник, — кроме нас, об этом могзнать один наш друг.

— Его имя?

— Нам известна лишь его кличка. Он живет в Сан-Франциско итоже знал о приезде гостей.

— Это вы ему сообщили?

— Он знал до этого.

— Как его кличка?

— Сокол. Он довольно известный человек в бывшем Союзе.

— Понятно. Адреса его в Сан-Франциско вы, конечно, незнаете?

— И даже не хочу знать. Просто мы выяснили, что знает и он.Это все, что вы хотели от меня узнать?

— Все. Спасибо вам. Вы нам очень помогли. До свидания.

— Подождите. Я хотел вас предупредить. Этот Сокол, как этопо-русски, довольно опасный тип. Он стучит, вы меня понимаете?

— Стучит здесь или стучал раньше?

Людям, не знающим жаргонный русский язык, трудно понять, чтостукачами называли провокаторов и доносчиков. А стучать, соответственно,означало доносить.

— Может, и раньше тоже стучал, но теперь определенно стучитна дядю Сэма. Вы меня понимаете?

— Спасибо, мы учтем. Всего наилучшего, не беспокойтесь, вытут совершенно ни при чем. Еще раз хочу заверить вас, что мы абсолютно убежденыв вашей полной непричастности к этому преступлению.

— Вы можете это повторить еще раз? — донесся озабоченныйголос. Все-таки записывает нашу беседу, осторожный сукин сын, подумал Нестор.

— Конечно, — любезно ответил он, — я готов повторить этислова даже под присягой.

— Очень любезно с вашей стороны. Так вы убеждены в полнойнепричастности наших людей?

— В полнейшей. Они тут совершенно ни при чем. У них естьалиби, и они никак не могли совершить это преступление. Кроме того, мы знаем,что вы никогда не отдали бы такого приказа. Вы лишь поручили следить загостями, что ваши ребята и делали. Достаточно?

— Да, спасибо, — кажется, они договорились к выгоде обоих, —но почему вы не приехали ко мне в офис? Такие разговоры лучше вести с глазу наглаз.

— Наоборот, такие разговоры лучше вести по телефону, —возразил Нестор, — чтобы все, кто захочет узнать, могли бы слышать о вашейполной непричастности. По-моему, это правильно. До свидания.

Он отключился, заметив, с каким нетерпением следит за ихразговором его невольный водитель.

— Что он сказал?

— Ему было важно мое подтверждение, что я не сомневаюсь ввашей невиновности, — ответил Нестор, — его вы беспокоите больше всего. Боюсь,парень, что дела у вас не такие уж хорошие. После этого убийства полиция будетискать не только меня, но и вас. Понимаешь, что это означает?

— А при чем тут мы?

— Полиция может выйти на ваш след, и в интересах всех выдолжны будете исчезнуть. У тебя есть место, куда бежать?

— Нет, — мрачно ответил парень.

— Плохо. Во всяком случае, я бы не очень верил твоему шефу.Он, похоже, хитрит и после вашего возвращения захочет избавиться от такихопасных свидетелей, как вы.

Парень молчал, и Нестор видел, что он не очень верит в егослова. Зашевелился Григор. Он с трудом раскрыл глаза.

— Голова болит, — сказал он первые слова, взглянув на своегонапарника, и лишь затем, вспомнив, что произошло, вскочил на сиденье. — Ах тысука! — гневно закричал он.

— Спокойно, — посоветовал Нестор, — без крика.

— Я тебя придушу своими руками.

— Только сначала успокойся.

— Ты меня пистолетом не пугай, все равно я тебя убью.

— Дурак, я только что говорил с Лос-Анджелесом. У тебя нетникаких шансов. Вас вообще могут убрать после возвращения домой. Неужели это непонятно?

Григор взглянул на своего напарника и увидел, как тот,кивнув головой, нахмурился.

— Ну это мы еще посмотрим, — недовольно заявил он.

— Сколько осталось до Балтимора? — спросил Нестор.

— Часа полтора, — ответил Карен.

— Давай сандвичи, нам нужно подкрепиться.

Пока они ели и пили, Григор все время невольно оборачивалсяназад, словно пытаясь своим взглядом достать обидчика. Правда, никаких активныхдействий больше не предпринимал.

— Будь готов, — вдруг прошептал он на своем языке Карену.Тот кивнул головой. Нестор, понявший, в чем дело, нахмурился и вдруг спросилпо-армянски:

— К чему ему нужно быть готовым?

— Ах ты подлец, — разозлился Григор, — значит, ты знаешь инаш язык?

Водитель резко нажал на тормоза, и Нестор, не удержавшись,полетел вперед. Пистолет, лежавший на сиденье, вместе с бутылкой минеральнойводы полетел вниз на пол, и Григор в бешеном прыжке с каким-то звериным крикомбросился на заднее сиденье в попытке отобрать оружие у своего обидчика.

Машина шла из стороны в сторону, и драться приходилось сотчаянно рвущимся к оружию Григором. Карен наконец догадался свернуть с трассыи остановил машину в небольшой роще.

Только теперь он потянулся за оружием. Нестор понял, чтонужно быстро уходить. Он оттолкнул изо всех сил Григора и, дернув за ручкумашины, вывалился из автомобиля. Пригнувшись, он поспешил к роще. Сзадираздался выстрел, еще один. Видимо, их услышали с трассы. Послышался громкийвизг тормозов другой подъехавшей машины, и Нестор поспешил дальше. Положениебыло отчаянным.

Осторожно посмотрев в глазок, Дронго почувствовал, как унего портится настроение. Там стоял совершенно незнакомый мужчина. Дронго непонравилось все в этом человеке. И его манера держаться, и его лицо, слишкомбесстрастное и спокойное, и его глаза какого-то непонятного желтоватого цвета.И даже его неброская манера одежды. Так обычно одеваются либо полицейскиеинспектора, либо профессиональные убийцы, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Что вам нужно? — спросил Дронго. — Кажется, вы ошиблисьномером.

— Нет, не ошибся, — упрямо возразил незнакомец, — мне нужныименно вы, господин Крылов.

Нужно было открывать, а открывать дверь не хотелось. И,кроме всего прочего, на кровати лежала Лона.

— Хорошо, — немного раздраженно ответил Дронго, — увидимсячерез десять минут внизу в баре, на седьмом этаже. Я спущусь вниз.

— Нет, — упрямо ответил незнакомец, — это нежелательно,чтобы нас видели вместе. Это очень нежелательно. — По-английски он говорил ссильным акцентом, и внезапно Дронго спросил его, обращаясь на русском языке: