Надежда отхлебнула кофе и разложила перед собой распечатку.

Горожанкина Елизавета Петровна… Ну это ничего не дает, наверняка вымышленное имя. Надежда и сама представилась в клинике Верой Ермолаевной Гусевой, никто и сомневаться не стал.

Дальше был напечатан адрес и телефон.

Надежда Николаевна почти не сомневалась, что телефонный номер не существует, и набрала его просто от бессилия.

Трубку сняли в ту же секунду, и прозвучал приятный женский голос:

– Оперативная полиграфия «Пять минут».

Совершенно машинально, без всякой надежды на успех, она проговорила:

– Можно попросить Елизавету Горожанкину?

Надежда была уверена, что ей ответят в том духе, что никакой Елизаветы Горожанкиной здесь знать не знают, и посоветуют следующий раз правильно набирать номер. Однако голос в трубке совершенно спокойно проговорил:

– Елизавета Петровна будет минут через двадцать. Ей что-нибудь передать?

– Спасибо, не надо… – растерянно ответила Надежда.

Из трубки послышались гудки отбоя, а она еще несколько минут удивленно смотрела перед собой.

Выходит, данные, которые пациентка триста седьмого номера оставила в медицинском центре, самые настоящие? Правда, оставленный ею телефон не домашний, а служебный, но в остальном все правда? Она действительно Елизавета Петровна Горожанкина и она жива и здорова?

Не может быть! Надежда своими глазами видела, как ее душил неизвестный злодей… И какого тогда черта убили докторшу?

Нет, нужно немедленно идти в эту фирму… как ее… «Пять минут», и своими глазами убедиться, что Елизавета Петровна Горожанкина действительно жива!

Надежда в спешке собиралась, и тут проснулся внутренний голос.

«Недолго музыка играла, – сказал он грустно, – ненадолго тебя хватило. Забыла уже, что в клинике случилось?»

Оттого, что голос не зудел, а говорил по-человечески, Надежде стало не то чтобы стыдно, а жалко голос.

«Я только посмотрю на эту Горожанкину и больше ничего делать не стану!» – заюлила она.

«Свежо предание, а верится с трудом!» – сказал голос, и Надежда удивилась – уже цитатами заговорил из Пушкина, скоро «Евгения Онегина» наизусть читать будет!

На улице она сразу же увидела нужную маршрутку, села в нее и через полчаса подходила к стеклянной двери с табличкой «Пять минут. Оперативная полиграфия».

На большом окне офиса для тех, кто не знал, что такое оперативная полиграфия, было подробно разъяснено, что фирма «Пять минут» в кратчайшие сроки выполняет самые различные полиграфические работы (ну, не в пять минут, конечно, но от получаса до трех дней, в зависимости от сложности заказа). Надпись на окне предлагала Надежде изготовить визитные карточки и календарики, рекламные буклеты, постеры и любую другую рекламную продукцию. Также ей обещали сделать ручки или блокноты с названием фирмы, а если у нее пока нет собственной фирмы – можно заказать футболку или кружку с портретом любимого человека или своим собственным.

– Заказать, что ли, для Саши кружку с портретом Бейсика? – вслух подумала Надежда, входя в помещение фирмы. – Ему должно понравиться…

В офисе в самом разгаре был скандал.

Перед стойкой приема заказов стоял толстый мужчина с красным лицом и каплями пота на бритом затылке. Мужчина стучал кулаком по стойке и кричал срывающимся от возмущения голосом:

– Безобразие! Вы мне ответите за моральный урон, причиненный Леопольду Матвеевичу! Он был возмущен! Его день рождения был совершенно испорчен! Нам с трудом удалось его успокоить! Я этого так не оставлю!

Приемщица, бледная тоненькая девушка с густой россыпью веснушек на лице, еще больше побледнела, отчего ее веснушки проступили ярко, как звезды в августе.

– В чем дело, гражданин? – проговорила она едва слышно. – Объясните толком, что случилось?

– Вы спрашиваете, в чем дело?! – рявкнул возмущенный клиент. – У вас еще хватает совести задавать мне такой вопрос? Так я вам отвечу! Дело в вашей вопиющей некомпетентности! Дело в безнадежно испорченном празднике! Дело в истрепанных нервах Леопольда Матвеевича, а также моих нервах и нервах моей жены! Но разве это кого-либо интересует? Вас интересует только одно – получить наши деньги, а дальше хоть трава, извиняюсь, не расти!

Несчастная приемщица обернулась и крикнула куда-то в глубину офиса:

– Елизавета Петровна! Выйдите, пожалуйста, в зал!

Надежда насторожилась: сейчас она своими глазами увидит таинственную Елизавету Горожанкину, убедится в том, что та существует в природе и что с ней ничего не произошло… Можно ли спросить ее откровенно, что она делала три дня назад в офисе фирмы «Тетрис», с кем встречалась и как ей удалось убежать?

Дверь в глубине помещения распахнулась, и в комнату вошла рослая широкоплечая женщина с очень короткими темно-рыжими волосами, цветом и фактурой напоминающими медную проволоку.

У Надежды отлегло от сердца: не та. Эта гораздо старше, фигура плотнее, опять же плечи широченные, как у старшины-сверхсрочника.

– Что здесь происходит? – проговорила женщина металлическим голосом, каким говорил Арнольд Шварценеггер в роли Терминатора.

– Гражданин жалуется, что мы некачественно выполнили его заказ, и требует возмещения морального урона! – торопливо сообщила приемщица Горожанкиной.

– Изложите свою версию! – проскрипела та, повернувшись к клиенту.

На краснолицего клиента появление Елизаветы Петровны подействовало, как холодный душ. Он резко убавил громкость голоса, перестал махать руками и заговорил почти спокойно:

– Мы заказали в вашей фирме подарок для Леопольда Матвеевича. У него, видите ли, день рождения, и мы решили подарить ему что-нибудь оригинальное. Выбрали красивую миску и сделали в вашей фирме заказ – портрет юбиляра на этой миске…

– Миску? – удивленно переспросила Елизавета Петровна. – На день рождения?

– Леопольд Матвеевич – это наш кот! – проговорил клиент немного смущенно, и на лице его проступила самая настоящая нежность. – Замечательный сибирский кот, очень крупный и авторитетный…

Надежда Николаевна по-новому взглянула на возмущенного гражданина: как котовладелец, он вызывал у нее симпатию и сочувствие. Ясно, человек вовсе не мается дурью, его претензии полностью обоснованны.

– Понятно! – кивнула Горожанкина. – Продолжайте!

– Так вот, я заказал в вашей фирме портрет Леопольда на этой самой миске. Миску с портретом доставили нам прямо на дом, в подарочной упаковке, и мы развернули ее в самый торжественный момент, чтобы Леопольд не обрадовался раньше времени… и что же мы там увидели, а самое главное – что увидел Леопольд Матвеевич?

– Что? – хором воскликнули все присутствующие, включая Надежду, которая внимательно слушала рассказ и сопереживала незнакомому коту.