Следующей проблемой, которую следовало решить после планирования и дизайна, было, как и в Городе больших горизонтов, управление. И снова решающий прорыв произошел в Южной Калифорнии, в авиационном пригороде Лейквуд. В 1950 году рядом с кварталом, построенным для рабочих завода Douglas Long Beach, появился еще один квартал – крупнейший в Америке на тот момент. Площадь Лейквуда составила 1400 гектаров сельскохозяйственных земель. На этих землях построили 17 500 домов площадью 1100 квадратных футов. Дома строились по нескольким поэтажным планам так, чтобы одинаковые дома не соседствовали друг с другом. Правительство выделило на этот проект 100 миллионов долларов, и застройщики создали полномасштабный индустриальный строительный конвейер: в день с полной загрузкой строилось 100 домов, 500 домов в неделю, и весь проект был завершен в три года. Когда открылись продажи, в очереди уже ожидали 25 000 человек.

Лейквуд и подобные районы в 50-е годы привлекали людей своей отделенностью: не только от центра города, откуда люди вслед за рабочими местами перебирались на периферию, но и от других людей – в особенности от других людей определенного вида. Лос-Анджелес с начала ХХ века позиционировал себя как «белое пятно» на карте Америки. Город всегда стремился привлекать белых мигрантов и первым начал использовать частное домовладение – обычно подобной собственностью распоряжались местные органы власти. Так подчеркивалась отделенность – через ограничения по купле-продаже, строгое зонирование и регулирование дизайна. Первой такой компанией стала Los Feliz Improvement Association, основанная в 1916 году в квартале Лос-Фелис. Ее примеру последовали другие. Майк Дэвис писал: «Их главной целью было обеспечение социальной и расовой однородности»85. К 1941 году большая часть города, а также соседние городки Вестсайда, долины Сан-Габриэль и Пасадены были закрыты для цветного населения. Но приток чернокожих с Юга во времена Великой депрессии и в годы войны постепенно нарушил существовавшую однородность86. Чернокожих привлекала возможность работы на оборонных предприятиях: на пике производства в город прибывало до 10 000 чернокожих в месяц. Они селились в определенных районах, преимущественно в центре города и отдаленных промышленных кварталах – на долю таких районов приходилось около 5 процентов жилой площади города. В конце войны количество цветного населения увеличилось вдвое. На прежних местах им стало тесно, и они стали селиться в других районах. Когда японцев переселили в лагеря для интернированных, чернокожие стали селиться в Маленьком Токио. Жители соседних районов отвечали еще большим ужесточением расовых ограничений или просто уезжали. В 1948 году Верховный суд принял решение о запрете дискриминации в области жилья. Так постепенно начался процесс устранения расовых барьеров – а вместе с ним ускорился процесс переселения белого населения из центра города в новые, периферийные пригороды, которые даже после 1948 года рекламировались как предназначенные исключительно для белого населения. В рекламных буклетах Лейквуда с гордостью говорилось о «расовых ограничениях», которые делали район «стопроцентно американским семейным районом», «белым пятном» Лонг-Бич87.

В 1953 году Лонг-Бич объявил о намерении присоединить к себе Лейквуд. Некоторые жители Лейквуда потребовали предоставить их району права муниципалитета. Развернулась настоящая общественная война, но в конце концов Лейквуд был присоединен к Лонг-Бич в 1954 году. Решение об этом диктовалось новаторским соглашением, по которому правительство округа Лос-Анджелес обязывалось оказывать населению те же услуги, что и в неприсоединенных районах, – то есть заниматься строительством и обслуживанием дорог, решать вопросы здравоохранения, содержать строительную инспекцию, библиотеки, школы, пожарную команду, службу шерифа и собирать налоги88. Это соглашение, получившее название «Лейквудского плана», позволило небольшим сообществам, которые не могли позволить себе услуг городского уровня, эффективно контролировать свои границы, одновременно поддерживая низкий уровень налогов. В 1956 году штат Калифорния гарантировал городам получение 1 процента местного налога с продаж89. Такие районы, как Лейквуд, которые строились вокруг торгового центра, неожиданно получили надежную налоговую базу, которая позволила диверсифицировать центральный деловой квартал, выстроенный по принципам традиционного урбанизма. Лейквудский план распространялся как лесной пожар: через два года еще четыре сообщества округа Лос-Анджелес стали аналогичными городами; в 1957 году их примеру последовало еще пять, а двадцать три начали процесс90. За два года сформировалось тридцать городов – а ведь за предыдущие 106 лет городами в округе стали всего 45 поселений. Вокруг Лейквуда выросло множество миниатюрных муниципалитетов: Пико-Ривера, Парамаунт, Монтебелло, Серритос, Беллфлауэр, Белл, Белл-Гарденз, Гавайэн-Гарденз, Мэйвуд, Кадахи, Коммерс и т. п. Этому примеру последовала и долина Сан-Габриэль. Южная часть округа Лос-Анджелес заполнилась решетками улиц, а дома покрыли сотни квадратных километров.

С 1954 года все города, включенные в округ Лос-Анджелес, приняли Лейквудский план. Их примеру последовали 80 процентов присоединенных городов Калифорнии. В целом по такому плану стали жить 30 процентов всех калифорнийских городов. Постепенно этот опыт распространился на все Соединенные Штаты. План имел реальные преимущества: люди могли получать разнообразные услуги, имели пониженную ставку налога и в то же время могли контролировать облик и содержание собственного города на уровне отдельно взятых домов. Не все подобные города задумывались или были «чистыми» в расовом отношении, но многие были и остаются. Когда после 1948 года расовые барьеры рухнули, многие из представителей первого поколения ограничительных ассоциаций домовладельцев не смогли реализовать своих замыслов. Но новое поколение городов, подобных Лейквуду, сумело добиться успеха, сформировав своеобразную пригородную «белую стену» вокруг обезлюдевших центральных городов, таких как Детройт, Сент-Луис и Нью-Орлеан. Расовое разделение здесь обеспечивалось через резидентную и экономическую сегрегацию. К 90-м годам в одной лишь Калифорнии действовало 16 000 ограничительных ассоциаций домовладельцев – и их число постоянно растет. Все больше появляется огороженных районов, которые наглядно демонстрируют свою закрытость с помощью самых настоящих оград и частной охраны91.

С самолета бóльшая часть территории в урбанизированных регионах США и рядом с ними видится как пригородная зона, застроенная частными домами-усадьбами, или как псевдосельская и полусельская зона, занятая трейлерами и большими особняками. Обязаны ли мы этим Фрэнку Ллойду Райту? Конечно, изоляционистские намерения и действия ограничительных ассоциаций являют собой гротескное преувеличение его основополагающего принципа независимости патриархальной семьи и индивидуума. В его трудах нет никакой пропаганды расизма. И все же это именно тот принцип: разделение через строгий пространственный контроль. И то, что мы видим сейчас, – именно это так тщательно планировал Райт. Сравните его идеи с определением роста городов за счет сельской местности, которое дал градостроитель и архитектор Джон Даттон: «рассеяние, децентрализация, отсутствие четких границ и доминирование автомобилей»92. Вид из окна самолета показывает, что американцы, сами того не сознавая, фактически реализовали идеи Райта о безграничном пространстве, на котором господствуют автомобили, и псевдосельские поселения покрыли весь континент от побережья до побережья, а единственными ограничениями для них являются горы, водоемы и пустыни. В этом есть некая ирония судьбы: если Райт считал свои дома-усадьбы средством частичной экономической независимости, жители реальных пригородов целиком и полностью зависят от огромных внешних корпораций и банков, а все необходимые услуги им оказывает центральное правительство. Пригороды нуждаются в огромных субсидиях, поскольку децентрализованное расширение городов – это огромная сеть инфраструктуры в сравнении с традиционными городами (дороги, вода, канализация, передача электроэнергии). Пригороды потребляют массу ресурсов (бензин для автомобилей, энергия для обогрева, охлаждение и энергоснабжение больших домов и поддержание ландшафтной архитектуры). Кроме того, они вырабатывают значительное количество парниковых газов. На территории США, покрытой подобными пригородами, проживает всего 4,5 процента населения Земли, но при этом страна потребляет 25 процентов глобальных ресурсов. И этот факт заставил архитектора-утописта Паоло Солери, который в 1947–1948 годах 18 месяцев был учеником в Талиесине (потом Райт его выгнал), так сказать о своем учителе в 1992 году: «Это большая, огромная неудача Фрэнка Ллойда Райта… Это даже не неудача, а трагедия… потому что она стимулировала и гламуризировала жизнь в собственном доме… в семейном доме. И распространение этой идеи способствовало распространению потребительства. Ничто не потребляет больше, чем пригороды. Это… колоссальная машина потребления. Поэтому я считаю, что, если бы мистер Райт был жив сейчас, он изменил бы свое представление о Городе широких горизонтов»93.