Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Может, вы откроете книгохранилище с древними книгами? — попросила я.
— Только по специальному указу ректора Тори или декана Матеуша, — строго сообщил библиотекарь и отвлекся на других студентов.
— Но может… — не сдавалась я.
— Не может! — сказал как отрезал библиотекарь и забрал у меня «Бестиарий», взглядом указывая на выход.
Времени на препирательства, увы, не было, Яцек с Вилкой и Змиевским позвали меня на практикум. По дороге мы с подругой кратко рассказали адептам о фуриях, а они посетовали, что мы не взяли их с собой в Циркус.
— Да мы сами случайно попали на представление, — повинилась я.
Правду-то сказать не могла, что шли мы не на клоунов смотреть, а вести переговоры с адептом Райтом. Можно сказать, решался вопрос жизни и смерти. Моей жизни в академии и смерти Райта от руки разъяренной Валежки. Но пока обошлось.
— Может, у смотрителя Костюшко спросить про этих фурий? — предложил Змиевский.
— Отличная идея, — улыбнулась я.
Помимо смотрителя Костюшко, наших магических питомцев сегодня осматривал декан Матеуш вместе с двумя старшекурсниками. Декан объяснял нам способы лечения легких травм у разных видов. Считалось, что тему ухода за зверьем мы благополучно прошли в первом семестре и сейчас приступили к главной теме — исцелению. Жаль, что подопечных у нас было не так много, но, с другой стороны, и эти звери до конца не изучены. Вон альрун Крылатик так и не раскрыл свои способности. Да и Базя с Васей кроме ментального общения и огромной выносливости других своих качеств не демонстрировали. А в «Бестиарии», увы, о таких зверях сообщалось немного, лишь скупые фразы: «Способность к трансферальному переходу», «оказание магической помощи», «трансформация»… Кстати, о трансформации.
— Декан Матеуш, — обратилась я к главе целительского факультета в конце занятий, — а вы что-то знаете о таких зверьках, как масси или фурии?
— Масси — редкий зверь, в основном обитает на Лазуритовых островах, — задумался декан, а лер Костюшко прислушался к беседе. — Вроде бы живут небольшими стаями, как единый организм…
— Так и есть! — закивал смотритель. — В этом их особенность. Они все делают вместе, но если с одним из масси что-то случится, остальные тоже будут страдать. Друг без друга не могут существовать.
— Как это? — охнула я.
Другие адепты уже подошли ближе, заинтересовавшись разговором.
— Буквально, адептка Комарек. Бук-валь-но! — поднял палец вверх смотритель. — Если погибнет один, погибнут и остальные зверьки. Давно дело было, мне как-то привезли в заповедник таких масиков, подвид доги. Один из масси-доги был совсем плох и погиб. И вслед за ним погибли и остальные…
Повисла пауза, а я пыталась осознать сказанное.
Вилка первой пришла в себя:
— А фурии — это тоже подвид масси?
— Ни о каких фуриях я не слышал, — пожал плечами лер Костюшко.
— Возможно, еще одна разновидность, — предположил декан. — Вы смотрели в учебном «Бестиарии», Элиска?
— Смотрела, — вздохнула я. — Увы, там лишь общая информация и блеклые картинки. Поэтому я хотела попросить вас предоставить мне доступ к спецхранилищу с редкими книгами.
Сокурсники оживились, взяли нас с преподавателями в круг и загалдели, высказывая просьбу тоже пойти в книгохранилище к редким книгам.
— Тише, тише, — попытался остановить крики декан и обернулся ко мне. — А с чего у вас вообще возник интерес к этим животным? Вы где-то их видели?
Мы с Вилкой обменялись взглядами. Скрывать правду не имело смысла. Ректор Тори уже знает, что мы были в Циркусе, да и ничего запрещенного мы не сделали. Разве что билеты стоили запредельно, но, как я поняла, адепт Райт из богатой семьи, чуть ли не сын какого-то министерского работника, и может себе позволить купить лишний билетик. То есть четыре билетика.
— Вчера мы были в Циркусе и видели магических фурий, — призналась я. — Но в «Бестиарии» о фуриях ни слова, а вот на масси, которые там упоминались, звери похожи. Только в Циркусе они замученные и злобные.
— Это точно не про масси, они милейшие создания, — возразил лер Костюшко, а я засомневалась. У него и дракономопс, который пытается укусить незнакомцев, а у знакомцев слопать какую-нибудь вещь, тоже милейшее создание. А смотритель уже приложил руки к груди и вдохновенно вещал, словно говорил о собственных детях: — Росточком, наверное, с наших потто, с такой же пушистой шкуркой, с тонкими блестящими крыльями, в которые они оборачиваются и напоминают праздничные шары…
— Точно наши! — закивала Вилка. — Только меньше потто раза в два.
— Так и Вася с Базей должны быть меньше, если бы кое-кто из старшекурсников не проводил бы над ними опыты с зельями, — строго произнес смотритель, а адепты-старшекурсники вдруг торопливо попрощались, объяснив, что им надо писать рефераты.
Мои же одногруппники принялись расспрашивать нас о походе в Циркус.
— Вряд ли вы видели настоящих масси, — не поверил декан Матеуш. — Это же такая редкость! Мало того что их нужно провезти, не факт, что приживутся в нашем климате, так еще регистрация в министерстве не один год занимает. Зверь-то магический!
— Вроде там еще пегас и спиногрызы были, тоже магические и редкие звери, — подсказал адепт Лежак, чем меня удивил.
Он так редко посещал занятия, что своего альруна-то толком запомнить не мог. Да и Циркус давал представления в Жиже всего второй день. А тут вдруг знает о пегасе.
— Нет, те не магические, я проверила, — сообщила Вилария. Все обратили на нее взоры, и подруге пришлось признаться, что она является обладателем определителя магии. Чтобы не сеять дополнительные вопросы, объяснила: — Это новая разработка наших магмехаников. У нас такой определитель на воротах стоит.
Разумеется, о том, что Вилка носит кулон, формирующий у обладателя иллюзорное магическое поле, и что именно они с Мартишкой являются разработчиками приборов, подруга промолчала.
— Да-да, что-то такое слышал, — подтвердил декан. — Любопытно, что же за магический зверь выступает в Циркусе. Отчего бы не проверить? Идем!
Я была готова расцеловать лера Матеуша. В отличие от некоторых белобрысых ректоров-вредин ни тебе ненужных вопросов, ни строгих выговоров — все по
