— Очень, даже несмотря на то, что она очень утомительна.

— Тебе всегда нравились дети.

Нам принесли заказ, и я рассеянно начала разламывать кекс на кусочки. Я медленно попробовала десерт, вспоминая слова Акселя, отмечая сладость банана, контрастирующую с мягкой горечью шоколада.

Я подняла взгляд на Блэр, немного колеблясь.

— Думаю, что я все еще что-то чувствую к нему.

— Ты об Акселе, да?

— Да. Почему… почему это происходит со мной?

— Потому что он тебе нравится, и так было всегда.

— Я хотела бы влюбиться в другого человека.

— Мы не выбираем это, Лея. — Она посмотрела на меня с нежностью. — Как вам живется вместе?

Я задумалась. Я уже четыре с половиной месяца жила в доме на природе. Я не очень хорошо помнила первые месяцы, которые провела, запершись в своей комнате. Март выдался суматошным: я злилась на Акселя, потеряла контроль на Bluesfest, снова по-настоящему начала рисовать. Поэтому в апреле Аксель закрутил посильнее гайки, заставив меня сделать выбор. И если честно, то иногда остаться на месте и никуда не двигаться проще, чем набраться сил и столкнуться лицом к лицу с изменениями.

— По-разному. Но сейчас нормально.

— Будь сама собой, Лея, — сказала Блэр.

— Что ты имеешь в виду? — Я напряглась.

— Во всем. С Акселем тоже. Такой, какой ты была раньше. Просто позволь ситуации взять верх, не думай. Разве ты не помнишь? Я смеялась, когда ты говорила, что перестаешь дышать, увидев его или что убила бы за один его поцелуй, но я особо не обращала внимания, так как ты всегда немного преувеличивала.

Я поднесла руку к груди. Блэр права, но я чувствовала себя так далеко от этого всего, несмотря на то что иногда появлялись воспоминания, словно вспышки, но они исчезали так же быстро, как и приходили. Это были хаотичные шипы, но я все еще носила плащ, хотя и дырявый. Я едва узнавала в себе ту девчонку, которая раньше не задумалась бы перед прыжком в пропасть, не стала бы спрашивать, сколько метров до дна.

Я отбросила эту картинку и отогнала ностальгические мысли.

— Давай о тебе. Ты встречаешься с кем-нибудь?

— Я хотела кое-что рассказать тебе про это, но не знала, с чего лучше начать. — Блэр немного поерзала от неловкости. — В прошлом месяце я пару раз ходила на свидание с Кевином Джексом.

Я улыбнулась по инерции. Кевин украл у меня не только первый поцелуй у золотистого куста рядом с домом, но и девственность пару лет спустя, когда я поняла, что пора стать реалисткой и что Аксель никогда на меня не посмотрит как на женщину, а не как на ребенка.

— И как? — спросила я.

— Хорошо. Слишком хорошо.

— Как что-то может быть слишком хорошо? — Я поднесла ко рту кусок кекса.

— Лея… — У нее изменилось выражение лица. — Я сказала ему, что не могу встречаться с ним, пока… пока не поговорю с тобой. Вы же были вместе какое-то время. И мы подруги. Это главное, и так будет всегда.

В носу защипало, и я заморгала, чтобы не расплакаться. Я посмотрела на такую искреннюю и ласковую Блэр, на ее темные растрепанные волосы. Я ее не заслуживала. Не заслуживала такую подругу, верную, несмотря на то что я месяцами игнорировала ее звонки и притворялась занятой каждый раз, когда она приходила ко мне. Я просила Оливера открыть дверь и придумать какое-нибудь оправдание.

— Ты можешь встречаться с Кевином. Он отличный парень, правда. Думаю, вы будете отличной парой, потому что вы оба очень хорошие. — Я потерла нос и глубоко вдохнула. — Мне жаль, что эти месяцы были такими. Я пытаюсь измениться. Стать лучше.

— И у тебя получается. — Блэр улыбнулась.

Я возвращалась домой к Акселю, неторопливо прогуливаясь и рассматривая все вокруг, как будто в первый раз. Каменистую тропинку окружала густая растительность всех оттенков зеленого: оливковый, мшистый, темно-зеленый, лаймовый на самых тонких листочках, мятный, нефритовый…

Мне всегда больше всего нравилось создавать цвета. Смешивать краску, пробовать, ошибаться, снова смешивать, делать светлее, темнее, искать нужный оттенок, который у меня в голове и который я хочу выразить…

Я немного ускорила шаг, когда начался дождь. Падали крупные капли, дождь усиливался постепенно, давая возможность добраться до дома. Когда я закрыла за собой дверь, дождь превратился в грозу.

— Я не знал, ехать тебя уже спасать или нет, — сказал Аксель.

— Я пришла прямо вовремя.

Звук дождя раздавался снаружи.

— Мне кажется, осталось немного горячей воды, если ты хочешь принять душ, — сказал Аксель, а затем подошел к доске для серфинга у стены рядом с задней дверью.

— Что ты делаешь? Ты собрался кататься?

— Да, я скоро вернусь.

— Нет! Не делай этого…

— Эй, ничего не случится, и волны отличные.

— Пожалуйста… — Я снова попросила.

Аксель взлохматил мне волосы и улыбнулся.

— Ты даже не заметишь моего отсутствия.

Заторможенная, я увидела, как он спускается по ступенькам крыльца и уходит в дождь по направлению к пляжу. Я хотела закричать, чтобы он повернулся, умолять его не лезть в воду, но осталась там, на месте, с участившимся пульсом.

Дождь бил по деревянной крыше крыльца, когда я вышла с мольбертом и поставила его посередине террасы. Я тревожно рылась в цветах, у меня бешено колотилось сердце в такт каплям дождя, падающим на землю. Трясущимися руками я открыла краску, взяла кисть и отключила мозг.

Я просто чувствовала.

Каждый штрих, каждый изгиб, каждую каплю.

Чувствовала то, что рисовала. Пальцы судорожно сжимали кисть, меня трясло от беззащитности перед волнением из-за него, сердце стучало, а мысли путались.

Не знаю, сколько времени я вываливала на холст все, что так сложно высказать словами, но остановилась только тогда, когда увидела вдалеке Акселя с доской под мышкой под непрекращающимся дождем.

Он поднялся на террасу, весь мокрый, и поставил доску рядом с собой.

— Течение было хорошим, были волны, они… — Он замолчал, увидев мое выражение лица. — Что такое? Ты злишься?

Я пыталась контролировать себя. Я хотела проглотить все,