— Не смейся, это правда.

— Я попробую с ней поспать.

— Ладно. — Я встал. — Если она набросится на тебя и тебе понадобится помощь, ты кричи, я прибегу.

Она закатила глаза.

— Спокойной ночи, Аксель.

— Спокойной ночи.

Я сконцентрировалась на школе на этой неделе. Я пыталась быть собранной на уроках, делать домашнее задание и заниматься по вечерам, пока Аксель заканчивал работу. В среду я договорилась с Блэр выпить кофе. В четверг, когда учительница по математике мне задала вопрос, а весь класс замер в ожидании, я смогла ответить, и у меня не слишком дрожал голос. Выйдя из школы, я оставила позади нервозность и неуверенность и быстро крутила педали по направлению к дому.

— У тебя много домашки сегодня?

— Литература и химия, — ответила я.

— Какую пластинку поставить? — Аксель поднялся.

— Какую хочешь. Мне без разницы.

Я села со своего края письменного стола, открыла учебники и взялась за домашку. Этим вечером мы больше не разговаривали. Время от времени я поднимала голову и смотрела, как он рисует. Он полная моя противоположность. Он не отдавался рисованию, в его действиях не было ни одной эмоции, ничего, что можно было бы выплеснуть. Он рисовал аккуратно, точными и обдуманными линиями, почти не оставляя места импровизации. Но также было что-то пленительное в том, что он делал: он так спокойно, так ловко держал дистанцию между собой и листом.

— Хватит пялиться на меня, Лея, — пробурчал он.

Я покраснела и быстро отвела взгляд.

В пятницу мне показалось, что прошла самая нормальная неделя за последний год. Я училась, встречалась с подругой, перебросилась парой фраз с одноклассницей, когда давала ей ластик, а присутствие Акселя все еще пробуждало бабочек в моем животе.

Напоминало мою прежнюю жизнь. Или что-то типа того.

Дома я оставила велосипед рядом с деревянной оградой и кинула рюкзак на крыльцо. Кошка сидела там и смотрела на меня очень серьезно.

— Малышка, ты голодная?

Она мяукнула. Я зашла на кухню, и она отправилась следом за мной, как будто то, что она провела ночь в доме, означало, что ей теперь позволено все. Я поискала в шкафчиках.

Аксель появился десять минут спустя, все еще мокрый.

— Что делает кошка в доме? — проворчал он.

— Она сама зашла. Есть что поесть?

Аксель скорчил кислую мину. Он взял футболку со спинки дивана и надел ее. Я безуспешно старалась не смотреть на его торс, на золотистую кожу, на четко очерченные линии тела…

— Чего тебе хочется? — спросил он.

— Пойдет что угодно.

— Омлет со шпинатом?

Я кивнула, и чуть позже мы уже ели на террасе. Тот вечер был спокойным, и, так как была пятница, я оставила домашку на потом и вырубилась в гамаке Акселя. Я не понимала, как я себя чувствовала. Иногда очень хорошо. Иногда ужасно. Я шла по тонкому канату, и меня могло бросить от одного состояния до другого за мгновение ока.

За тот час, что Аксель готовил ужин, я немного порисовала. С кистью в руке, сомневаясь и поглядывая на маленький чемодан, полный разноцветных красок, еще не тронутых, кроме красной, которую я открыла на днях. Такие красивые и недоступные…

— Тако готовы, — сообщил Аксель.

— Хорошо. Иду.

Я помыла кисти и помогла ему достать тарелки.

Закончив ужинать, Аксель, вместо того чтобы заварить себе чай, попросил меня зайти с ним в дом и достал бутылки, которые хранил в верхних шкафах. Ром. Джин. Текила. Он облокотился на деревянную барную стойку кухни и весело поднял бровь.

— Что хочешь?

— Мохито?

— Будет сделано. Наколи немного льда.

Аксель взял сахар и пару лаймов в холодильнике, а потом вышел на террасу в поисках листьев мяты, растущей рядом с крыльцом. В конце концов мы приготовили кувшин мохито, который он потряс, чтобы смешать все ингредиенты.

— Лучший мохито в мире готов.

— Проверим, так ли это… — Он весело смотрел на меня, пока мы выходили на террасу.

— Если в какой-то момент я увижу, что ты в шаге от того, чтобы раздеться посреди гостиной, я тебя тормозну, договорились?

Я почувствовала, как у меня запылали щеки.

— Ты сказал, что этого никогда не было…

— Не было. Я так, к примеру. — Он сделал глоток и облизнулся, не отводя от меня взгляда. У меня побежали мурашки. — Будь хорошей девочкой и утоли мое любопытство: раньше ты часто напивалась? Поэтому ты внесла это в список?

— Нет, ты что?! Только пару раз.

— А что произошло на фестивале? — серьезно спросил он.

— Ничего. Я выпила три пива, и ясное дело, что мой организм их не очень принял.

— Ладно, тогда пей аккуратно. Маленькими глотками, как дети.

Я хотела убить его взглядом, мне было неприятно. Казалось, он специально подчеркивает, что я для него ребенок. И сейчас, когда я зависела от всех и переживала потерю родителей не так, как другие, не лучший момент доказывать обратное. Я выпила половину мохито одним глотком.

— Эй, черт возьми, я не шутил. Маленькими глотками.

— Я не прошу у тебя совета, — возразила я.

— Даже если так, я возьму на себя смелость дать тебе парочку: не надо провоцировать меня.

Я допила. Аксель сжал челюсти, а я зашла в дом и налила себе еще бокал. Спустя несколько минут я вышла. Он стоял у перил с сигаретой в руках.

Он повернулся и скрестил руки на груди.

— Что с тобой? Так, дай сюда.

Я нервно вдохнула. Мы были очень близко.

— Я ненавижу, когда ты обращаешься со мной как с малявкой. Я знаю, что иногда я похожа на ребенка и что ты думаешь, будто я маленькая девочка, но это не так. Я раньше себя так не чувствовала. И сейчас не хочу.

— Хорошо.

Аксель потушил сигарету и пошел еще