Я прошел по следу и носком башмака раскидал кучу мусора. Тускло блеснули серебром лежащие там часы. Я наклонился и поднял их, чтобы проверить. Они не шли, но вот внутри их была вложена фотография молодой девушки.

«Как они сюда попали? – удивился я. – Часы явно принадлежали одной из жертв. Вряд ли девушки-убийцы стали бы хранить в часах фотографии других девушек».

Закончив с осмотром, я поднялся наверх и вручил их удивленному инспектору. Он покрутил их в руках и посмотрел на фотографию внутри.

– Видишь, Джеймс, – обратился он к другу, – а ты говорил: «Что ему тут делать, что он может найти?»

Сержант смутился.

– Мы перерыли весь дом и ничего не нашли.

– Глазастик у нас смотрит другим зрением, – ухмыльнулся инспектор и подбросил в руке часы. – Найдем эту девушку – узнаем, кто это был. Возможно, сможем найти, кто видел его в последний раз. Ладно, ребята, сворачиваемся, – обратился он к полицейским. – Выберите, кто у нас провинился, и пусть стаскивает остатки трупов наверх, негоже оставлять их тут.

Ответом ему был дружный стон.

– Или я сам назначу, – погрозил он пальцем в ответ, и я стал наблюдать, как полицейские стали тянуть спички, выбирая «счастливчика».

– Ладно, у меня еще сегодня несколько личных дел, – инспектор обратился ко мне, – но раз ты теперь живешь тут, не против пропустить с нами вечером по паре стаканчиков?

– Я не пью, сэр, – почему-то смутился я.

– Пинта пива еще никому не вредила, – наставительно сказал мне сержант, – хотя, если не хочешь, насильно тащить никто не будет.

– Нет, нет, я, конечно, согласен! – Я испугался, что откажусь от первых совместных посиделок.

– Отлично, тогда жди нас в участке, мы будем вечером.

Мистер Райт приказал Вилли сопроводить меня назад и, подбросив нас до Хаундсдич, укатил в другую сторону.

– Как дела, Вилли? – Поскольку он правил фургоном, разговаривать в дороге мы не могли. Оставшись же одни, тем более без старших по званию, мы могли свободно поговорить.

– Нормально, Рэдж, может быть, сначала зайдем ко мне пообедаем? – неожиданно предложил он. – А то утром меня вызвали, и я даже хлеб не успел взять с собой в дорогу.

– Конечно! – Я согласился по двум причинам: я тоже был голоден, но хотел увидеть, как еще живут тут люди.

Очень скоро я убедился, что моя комната, снимаемая у мистера Оливера, является хоромами по сравнению с тем углом, где жила семья Вилли. Двухэтажный дом на Фенчурч-стрит, где они снимали комнатушку, вполне прилично выглядел снаружи, поскольку находился на одной из широких и, по местным меркам, достаточно чистых улиц. Но вот внутри…

Я старательно обошел кучу дерьма, что лежала прямо на пороге дома, и тут же вляпался в другую на лестнице.

– Опять мисс Бишеп не убирает за собой, – недовольно проворчал Вилли, тоже наступив в эту кучу. – Сколько раз уже соседи говорили, чтобы не гадила на лестнице.

– Как это вообще возможно? – поразился я. – У нас бы за такое вообще оштрафовали, а за злостные нарушения попросили из квартала.

– Ты живешь в другом мире, Рэдж, – грустно улыбнулся полицейский, – здесь никому, кроме соседей, нет дела до старухи, пока она исправно платит налоги.

– Но ты же полицейский! Неужели нет штрафа за это?

– Гадить на лестнице старухе? – Он засмеялся. – Мы с тобой почти одного возраста, но рассуждаешь ты как ребенок, прости.

Я промолчал и стал подниматься вслед за ним.

– О, какой милый молодой человек!

Когда мы поднялись на второй этаж, из одной из дверей появилась женщина и схватила меня за рукав.

– Не хочет ли он развлечься? Всего за два пенса? Я доставлю тебе море удовольствия, мой сладкий.

Меня едва не стошнило при виде такой «красоты». Черные гнилые зубы и потертая одежда были малыми из ее проблем. Запах давно не мытого тела и черные ногти вызывали дрожь в моем теле только от мысли, что можно прикоснуться к ней. Воспоминания о ночах с Люси, которая всегда была чистенькая и благоухающая, в прекрасных одеждах, тут же всколыхнулись в голове.

– Миссис Роуз, это мой гость! – Голос моего спутника стал тверже, но женщина меня не отпускала.

– Мэм, если вы меня не отпустите, я возьму у вас часть души бесплатно… – Я брезгливо посмотрел на нее, и, видимо, что-то было в моем взгляде, что она резко дернулась и удалилась к себе, громко хлопнув дверью.

– Челюсть прибери, и идем, – усмехнулся я виду своего спутника, который и правда открыл рот от удивления и застыл на месте.

– Ты первый на моей памяти, который отшил миссис Роуз так быстро! – удивленно сказал он, когда я покачал его за плечо, чтобы привести в чувство.

– Должен сказать тебе, Вилли, что для полицейского ты слишком мягок. – Я покачал головой, представив, что кто-то не послушался бы сержанта или тем более инспектора.

Парень сразу погрустнел.

– Если бы сержант Экстон не знал моего отца – не видать бы мне этой работы. – Он подошел к двери и, достав ключ, открыл ее.

Произошедшее далее сначала ввело меня в ступор, а затем вызвало приступ жесточайшей ревности.

Взвизгнув от радости, когда он вошел, на него кинулась очень красивая девушка, одетая в одну лишь ночнушку, стала целовать его и обнимать. Волна любви и радости, которую источала эта девушка, показалось, коснулась и меня, но щемящее чувство в груди, что меня никто и никогда так не встречал, вызвало только чувство ревности к парню, которому досталось такое чудо. С трудом вспомнив, что он мой приятель, я смог погасить неуместное чувство и немного успокоиться. Последние мои месяцы в колледже, наполненные усмешками и откровенным пренебрежением в мой адрес со стороны девушек, снова напомнили о себе. Тяжело было смотреть, как невзрачному парню, который не был красив, высок или хоть чуточку богат, достаются чувства, которых напрочь лишили меня. Я пожалел, что согласился пойти с ним, но уйти сейчас было равносильно открыто сказать, что мы больше не приятели.

– Марта, я не один, подожди, – ласково лепетал он, пытаясь остановить жену.

Она наконец заметила меня и, сразу же покраснев, отпустила мужа, пискнула и упорхнула в комнату.

– Повезло мне с ней, – смущенно посмотрев на меня, проговорил Вилли. – Снимай ботинки, дома мы ходим в домашней обуви.

Надев деревянные башмаки без задников, он пригласил меня в комнату, где успевшая одеться девушка накрывала на стол.

– Марта, позволь мне представить тебе мистера Рэджинальда ван Дира, ремесленника. Рэджинальд, это прекрасное чудо – моя жена. – Он тепло улыбнулся ей, опять вызвав во мне колющее чувство в груди. Смотреть на счастливых людей после месяцев унижений было очень больно.

– Мэм. – Я снял котелок и поставил его на комод. – Рад с вами познакомиться.