litbaza книги онлайнСовременная прозаВнутри - Евгений Гатальский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 66
Перейти на страницу:
обозначил.

Ин смеется и стучит лопатой по пустоте.

– Я не знал, что у тебя настолько хилая душонка. Разорваться на восемь сознаний и не овладеть телом! Позор!

Мне становится стыдно, но, к счастью, покойники не краснеют.

– Почему у меня не получается? – спрашиваю я и смущаюсь еще сильнее – мой вопрос звучит совсем уж по-ребячьи.

– Я же уже сказал – слабая душонка.

– А почему она слабая?

– Не знаю. Возможно потому, что она не закалена временем. Таким, как ты, чтобы разрываться только на три части, надо жить лет сорок.

– Тогда будет слишком поздно!

Ин улыбается:

– Ты при жизни был девочкой, причем пятилетней, раз так паникуешь. Покажи, как ты выглядела на самом деле.

– Не смешно, – огрызаюсь я. – Чтобы управлять телами, мне нужно разорваться на двадцать частей, верно?

Улыбка Ина становится еще шире.

– Ты была тупой девочкой, раз с первого раза не понимаешь.

Ин ходит вокруг меня. Лопата в его руках исчезает.

– Я не сойду с ума? – спрашиваю я, понимая, что вновь могу вызвать усмешку у Ина и плюя на это. – Покойники могут болеть?

– Я не болел, – отвечает Ин. – Каждый покойник может судить только по себе.

Ин, в отличие от Кина, равнодушен к тому, что я использовал термин "покойники" вместо термина "нелюди", и этим он вызывает у меня доверие. Я решаюсь спросить:

– Ты существуешь только в моих снах?

– А что?

– Я хочу попросить тебя об одной услуге… в реальном мире.

Ин замирает в задумчивости и говорит:

– Что за услуга?

– Я сомневаюсь, что смогу управиться с двадцатью сознаниями. На это может уйти много времени… а времени, как я уже говорил, у меня нет…

– Ближе к делу, – поторапливает Ин.

– Я хочу, чтобы ты вселился в тело Генри Ашеса и заставил его… эээ… не похищать Сэнди Ашес.

Ину становится интересно.

– Он хочет похитить родственницу?

– Дочь. Его заставили похитить собственную дочь, и он согласился, без особых угрызений совести.

– Ты хочешь, чтобы я вселил в его голову угрызения?

– В точку, – киваю я.

Ин с полминуты раздумывает, затем спрашивает:

– Как обстоит у него сексуальная жизнь?

– Что?

– Сколько оргазмов можно у него украсть?

– Мне кажется, ноль. Ашесу очень много лет.

Я вспоминаю насилие Ашеса над Таей, но решаю ничего не говорить.

– А дочь у него молодая?

– Да.

Ин почесывает подбородок.

– Я не люблю воровать у женщин, – говорит он.

– А тебе обязательно воровать?

– Да, иначе я нарушу свои принципы.

Это заявление несколько сбивает меня с толку.

– Нарушь свои принципы всего один раз. Ничего страшного не произойдет.

– Думаешь? А вдруг меня настигнет проклятие?

Хорошо, что я помню свой предыдущий сон, думаю я, и говорю:

– Ты же говорил, что тебе без разницы, существует ли проклятие или нет.

– Да, все равно, и до сих пор все равно – но вдруг я лишусь своего главного удовольствия, если займусь не привычным делом?

Я теряюсь. Мне кажется, Ин противоречит сам себе, и об этом я говорю ему вслух. Ин яростно мотает головой.

– Нет, нет, нет, Уайт. Мне безразлично проклятие, пока я сам не отступаю. Кесарю кесарево, а Божие Богу.

Почему-то я думал, что Ин согласится сразу. Этого не происходит, и, понятное дело, я огорчаюсь.

– Что ты хочешь взамен? – спрашиваю я.

– А что ты можешь мне дать?

– То, что ты можешь у меня забрать – все твое, бери.

Я говорю абсолютно серьезно, но Ин, похоже, воспринимает мои слова как издевку.

– Ты хитер, Уайт. Просишь меня об услуге, а сам при этом ничем не рискуешь…

Затем Ина словно бы озаряет, он добавляет:

– Ты готов дать клятву перед Вселенной?

"Чего?" – хочу я спросить, но отвечаю:

– Готов.

– Ты готов поклясться перед Вселенной, что возьмешь на себя мое проклятие, каким бы оно не было?

Звучит пугающе, думаю я, но выбора у меня нет.

– Клянусь, что возьму на себя все твои грехи, какими бы они ни были, и с достоинством приму проклятие, каким бы оно не было.

И на всякий случай добавляю:

– Клянусь, клянусь, клянусь.

Ин довольно кивает. Он протягивает мне руку. Я ее пожимаю и с некоторым потрясением осознаю, что моя рука не проходит насквозь. Наши руки плотно смыкаются, как у живых людей.

– Я обязуюсь заставить Генри Ашеса заботиться о Сэнди Ашес в любое время, в любую ситуацию, вплоть до самой его смерти.

Теперь киваю я. Мы разрываем рукопожатие, и я уверен, что нашу сделку можно считать в равной степени взаимовыгодной.

– Все, теперь должен прийти твой обычный сон. Хочешь продолжить разговор с Ирой?

– Нет.

Ин машет рукой, медленно растворяется в воздухе, до меня доносится его уплывающий голос:

– Сожалею, но тебе не под силу выбирать себе сны…

Зря я переносился в дубовый лес. Мне кажется, образ Иры был навеян мне родными местами.

Я разговариваю с Ирой в той же пустоте, что разговаривал с Ином, только вместо ощущения кладбища у меня появляется ощущение вышеупомянутого дубового леса. Українська мова звучит сквозь шелест листьев. Мои мысли уплывают к реальности, к моей Сэнди, моей девочке, не знающей о степени ржавости души Генри Ашеса. Ира вспоминает наши с ней свидания у местного пруда. Когда-то у побережья мы разжигали костры, а сейчас природа, с презрением относящаяся к забывшим о ней людям, спрятала купальню нескольких сел под зеленой тиной. Как язычники, мы праздновали Ивана Купалу и прыгали через костер. Я пытался нарисовать Сэнди с живой натуры, а нарисовал похожую на кого угодно, но не на Сэнди мазню. Мы с Ирой заперли родителей в сарае со свиньями, чтобы на миг почувствовать себя если не повелителями Вселенной, то повелителями села, это уж точно. Гейси, еще маленький котенок, размером с клубочек рыжей шерсти, который он сплевывал уже будучи взрослым, нагадил в Сэндины тапочки, а Сэнди, моя озорная девочка, спрятала всю мою обувь, и я, по незнанию, надел ее тапочки, чтобы как дурак стоять перед пришедшим по какому-то незначительному поводу Пауэрсу, который не прекращал прерывать свое привычное бурчание непривычным смехом.

Ира вспоминает вслух то, что греет ее душу. Я вспоминаю про себя то, что не перестанет согревать мою.

– Ты жива? – Это первый вопрос, прерывающий поток сознания Иры.

– Ти забув свою рідну мову?

– Не те, щоб забути…

Затем повышаю голос и говорю:

– Яка різниця, це ж мій сон, ти повинна мене розуміти!

Ира становится более размытой, ее речь смешивается с шелестом листьев.

– В реальності я виглядаю по іншому. Ти охренеешь, коли дізнаєшся, чого я досяг…

Затем

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 66
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?