И тут случилось невероятное. Женька внезапно, подобно молнии, выскочил из машины, в два шага подбежал ко мне и потащил за руку обратно в тачку.

Ну я и не сопротивлялась собственно…

Через полчаса он притормозил возле своего дома и вопросительно посмотрел на меня, будто спрашивая, чего я хочу. А я… я его поцеловала, и тогда уже весь мир вновь перестал существовать для нас двоих. Как мы добрались до квартиры, как оказались внутри — я ничего не запомнила. Лишь только его глаза, губы и руки остались в моей памяти…

***

Утро встретило ярким солнечным светом и запахом свежесваренного кофе.

Лениво приподнялась на локтях, со смесью стыда и удовольствия вспоминая прошлую ночь, и огляделась. В темноте ведь не видно было, куда привел меня мой десантник, да и, что греха таить, особо некогда было разглядывать убранство квартиры в принципе.

Обычная комната, чисто холостяцкая берлога. Ничего лишнего, все на своих местах. Стол, стул, кровать, шкаф, окно. Вот и весь интерьер. Синие обои в мелкую полоску, и еще в самом углу небольшой телевизор.

— Проснулась? — Женька заглянул в комнату, держа в руках поднос.

Ну все как в лучших домах бразильских телесериалов.

Смутившись, прикрылась одеялом до подбородка, отчего он ехидно ухмыльнулся.

— Нет, я сейчас приду сама, — пробормотала я.

Ну не привыкла а я в кровати есть. И тем более голая. И уж совсем тем более — я есть, а он смотреть что ли будет?

— Ну чего встал? Иди уже давай, — заворчала я на него, поняв, что он и не собирается выходить из спальни.

А мне, между прочим, еще одеться надо.

Женька засмеялся, но все-таки вышел, крикнув напоследок, что на стуле висит чистая футболка, которую я и могу надеть. Спорить не стала, накинула голубю футболку, доходящую мне до колен, на голое тело и отправилась в душ.

— Зубная щетка на стиралке, новая. — крикнул Женя сквозь дверь ванной комнаты.

«Ага! Для случайных связей бережет?!» — тут же разозлилась я.

— Утром для тебя специально купил.

Улыбнулась и включила горячую воду.

На кухне меня встретила яичница, пара бутербродов и кофе. А еще букет красных роз в красивой вазе.

— Ваза тоже специально для тебя, — торжественно протянул он мне всю эту конструкцию.

Я даже подумала, что Женька шутит, но взгляд был вполне серьезен.

— Спасибо, — я вновь чуть не разревелась. Никто и никогда не дарил мне цветы просто так. Ну на день рождения и восьмое марта — это максимум, а в последние пару лет и того не случалось.

Днем Женя отвез меня домой, пообещав уже вечером заехать за мной, а пока попросил ни о чем не думать, мол, он все решит сам. Ну сам, так сам. Я разве против?!

Никитичны дома, к счастью, не оказалось, не пришлось краснеть перед старушкой за то, что так и не пришла ночевать. Уверена, она видела, что вчера я приезжала, но так и не дошла до дома. Иначе весь телефон оборвала бы. По дому я шла танцуя, вне себя от переполнявшего меня счастья и не сразу услышала звонок телефона.

Звонила Эмка и я улеглась на кровать и пропела в трубку:

— У аппарата…

— Ого, — она сразу же уловила мое настроение, — Случилось чего?

— Случилось, — игриво протянула я.

— Да ладно… — вроде бы не поверила она и тут же уже совершенно буднично добавила, — Хотя и ожидаемо.

— Чего тебе там ожидаемо? — рассмеялась я.

— Того. Ладно, я по делу звоню. Сегодня пойду к Петровичу, попрошу, чтобы он тебя восстановил, а не пойдет на мировую — пригрожу.

— Да ты что?! Не вздумай, он и тебя выгонит!

— Не выгонит. У меня есть кое-какие аргументы, так что…

— А что там насчет привидения, ты не узнала? Я ведь видела его… ну или того, кто в него играет.

— Вот этим и пригрожу. И еще кое-чем…

— Ну-ка поподробнее. Ты мне ничего не рассказывала! — возмущенно протянула я.

— Потом. Так что ты не сачкуй там, готовься Веру, которая Ася вызволять, и вообще, выше нос.

Я пообещала ей, что так и сделаю и на этом мы простились.

Поздно вечером мне вновь позвонила Эмка и сказала, что наша пациентка на месте, что не могло не порадовать. Мы с Рогозиным только-только вернулись с прогулки и теперь пили чай с мелиссой вместе с нашей Никитичной. Она в умилении сложила ручки под подбородком и лукаво на нас поглядывала. Тут-то как раз и объявилась подруга.

— Петрович будет утром, — прошептала Эмка, — Девушка наша в палате, спит.

Потом немного помолчала и добавила:

— Не верь всему, что говорят. Вокруг тебя много лжи, Лиза, очень много.

— Погоди, — зашипела я, — Ты хоть конкретно скажи, где искать-то эту самую ложь?

Но Эмка, как всегда, пробормотала что-то невразумительное и попрощалась, а я осталась в полном недоумении. И настроение как-то сразу испортилось, даже десантника выпроводила восвояси, хотя собиралась в этот вечер отправиться к нему.

Утром подруга так и не позвонила, наверняка спит после ночной смены. Рогозин тоже не звонил, и я решила заняться поиском работы, раз уж больше все равно нечем. После звонка по первому же объявлению меня пригласили на собеседование и я, наскоро позавтракав с Никитичной, которой я, кстати, пока ничего не сказала про нашу находку, отправилась к месту назначения.

На улице было пасмурно, вот-вот обещал начаться дождь, и я пожалела, что не захватила с собой зонтик. Да и весь мой прикид мало соответствовал погоде. Зябко ёжась, поспешила на остановку, хоть и очень хотелось вернуться домой, чтобы одеться чуть потеплее. Но стойкая вера в приметы, четыре года вдалбливаемая Эмкой, а еще раньше родной бабушкой, не позволила мне этого сделать. Пришлось прибавить шаг, не хватало еще прийти на собеседование в виде мокрой курицы.

— Лиза, — неожиданно окликнул меня знакомый голос из прошлого.

Я обернулась и в недоумении уставилась на Вику. Она, в отличие от меня оделась по погоде — высокие черные ботинки, стильное платье до колена, коротенькая косуха и маленький зонтик в руках.

— Ты что-то хотела? Извини, я спешу.

— Да я не займу много времени, — просительно пробормотала она, и я вновь удивилась. Если Вика просит таким тоном, значит ей действительно что-то ОЧЕНЬ нужно. Только вот что? Странно, как она вообще обращается ко мне с чем-то после того, что сделала.

— Слушай, а у твоего парня друг какой-нибудь свободный есть? — жеманно улыбаясь, спросила Вика.

Я от такой наглости даже дар речи потеряла. Неожиданно мне стало весело, и я еле сдержалась, чтобы не расхохотаться в голос.