– Еще Симонов считает вас просто слабаком, за которым и не требуется особый присмотр, – едва слышно произнес Сергей. – По его мнению, только полный придурок может по собственной инициативе разорвать отношения с «семьей».

Я не обиделся – было бы на кого обижаться! – а только удивился.

– Почему же в таком случае он именно ко мне пришел со своей проблемой?

– А к кому еще он мог обратиться? – вопросом на вопрос ответил Сергей. – Все остальные сыщики в Москве работают под контролем «семьи».

– Верно, – согласился я. – У меня как-то постоянно вылетает из головы, что это только я один такой ненормальный, что пытаюсь работать самостоятельно.

– Так можно мне с вами? – снова с надеждой спросил Сергей.

Я окинул парня оценивающим взглядом.

– Оружие у тебя есть?

– Да, – быстро кивнул Сергей и хлопнул себя по левому плечу, чтобы показать, где именно у него был спрятан пистолет.

– Какое?

– «Беретта» шесть-тридцать пять.

– Пользоваться приходилось?

– Только в тире.

– Ну и как?

– Вообще-то неплохо.

– В таком случае ты будешь мне полезнее, если останешься здесь, – сообщил я парню доверительным тоном. И, не дав ему возможности что-либо возразить, быстро добавил: – Сам знаешь, у Симона в голове тараканы ползают. А сейчас, на взводе, он вообще на все способен. – Я взглядом указал на Светика. – Присмотри за ней, пока меня нет.

На такую просьбу невозможно было ответить отказом. Сережик коротко кивнул. Я с благодарностью положил руку ему на плечо, крепко, по-мужски сжал его и, более ничего не сказав, проворно выскользнул за дверь.

Может быть, я слишком критично к себе отношусь? Временами мне удается совсем неплохо сыграть буквально с ходу придуманную роль.

Детектив Гамигин уже подогнал «Хэлл-мобиль» к самому козырьку, нависающему над стеклянными дверями, ведущими в институтский корпус, так что я смог запрыгнуть на переднее сиденье рядом с ним, даже шляпу под дождем не замочив.

Никогда прежде мне не доводилось ездить в «Хэлл-мобиле» последней модели. Да и вообще ни в каком, если признаться честно. В технических характеристиках автомашин я разбираюсь плохо, но выглядел «Хэлл-мобиль» что снаружи, что изнутри просто бесподобно. Трудно было даже представить себе, что можно добиться такого удивительно гармоничного сочетания простоты и изысканности, резких острых углов и нежных, изысканных округлостей. Если вы хотите узнать, что такое настоящий черный цвет, вам следует взглянуть на корпус этой машины. Ни один луч света не отражался от ее внешних поверхностей. А в сочетании с тонированными стеклами это давало совершенно потрясающий эффект – казалось, что какая-то неведомая сила вырвала из окружающего пространства фрагмент, напоминающий своими очертаниями контуры автомобиля. Изнутри кабина была отделана «адской» кожей невозможно алого цвета. Я слышал, что, по наблюдениям психологов, красный цвет вызывает у человека раздражение. Не знаю, насколько справедливо это утверждение, но в кабине «Хэлл-мобиля» я чувствовал себя необычайно комфортно и у меня вовсе не возникало желания немедленно из нее выскочить. Быть может, дело было в необыкновенно удобном сиденье, которое, казалось, принимало форму тела человека. А может быть, сам цвет внутренней отделки кабины «Хэлл-мобиля» отличался от того, с которым проводили свои эксперименты психологи. Как говорит один мой знакомый художник, профессионалу, для того чтобы охарактеризовать любой самый простой оттенок цвета, требуется не менее десяти слов.

Ходовые качества у «Хэлл-мобиля», судя по всему, тоже были отменные – по набережной мы домчались до Солянки всего за пятнадцать минут.

Интернет-кафе в Москве только в границах Кольцевой дороги было не менее сотни. К тому, что интересовало нас с Гамигином, прилипло название «Интернет-кафе на Солянке», хотя располагалось оно не на самой улице Солянке, а чуть в стороне от нее, в Подкопаевском переулке, прямо напротив недавно отреставрированной церкви Николы в Подкопаях.

Слава богу, Градоначальник со своей страстью строителя пока еще не добрался до района Замоскворечья, и здесь все еще стояли старые кирпичные дома, соответствующие тому образу Москвы, который, на мой взгляд, стоило бы оставить без изменений, потому что это было подлинное лицо города, а не та тщательно отретушированная и выкрашенная в лубочные цвета маска, которую обычно изображают на обложках красочных туристических проспектов. Как бы ни кичился Градоначальник, как бы ни старался придать своему городу современный облик, превратив его в гигантский мегаполис, Москва была и по-прежнему оставалась большой деревней. Такова уж, видно, ее историческая судьба и предназначение. В Москве всегда было неудобно и неуютно жить, и именно это сопротивление городской среды создавало на протяжении веков определенный тип человеческой личности. Что-то из этого, несомненно, получилось; плохо или хорошо – судить не возьмусь, поскольку сам отсюда родом.

Свернув во двор, Гамигин остановил машину на разметке, которая, по идее, должна была означать автостоянку. Из полутора десятков автоматических счетчиков, установленных по краю тротуара, естественно, ни один не работал. Да и кому нужны были эти счетчики, если, помимо нашего автомобиля, на стоянке находилась только груда покореженного металла, в которой с трудом можно было опознать «Москвич-кабриолет».

Не успели мы выйти из машины, как к нам тотчас же подскочил мальчонка лет одиннадцати, одетый в широченные штаны, спортивную ветровку, которая даже мне была бы велика, и в здоровенных ботинках, похожих на колодки. Не мешкая парнишка с серьезным видом предложил за доллар в час последить за нашей машиной. Я дал ему два доллара и сказал, что если на машине появится хотя бы царапина, я ему уши оборву.

Нужное нам заведение располагалось в полуподвальном помещении шестиэтажного дома из красного кирпича, стоявшего в двух шагах от автостоянки. Для того, чтобы попасть в Интернет-кафе, нужно было спуститься по крутой каменной лестнице с выщербленными ступенями, ведущей под полукруглый жестяной навес, на котором сидело странное существо из зеленого пластика, похожее на горгулью, слетевшую с крыши какого-нибудь готического собора. Но при этом лицо фантастического существа казалось удивительно знакомым – за круглыми, плотными щеками и хитроватым прищуром маленьких глазок без труда угадывался образ Градоначальника. Шутка, по нынешним временам, была довольно-таки смелой. Скорее всего хозяева заведения рассчитывали на то, что никто не осмелится сообщить Градоначальнику, что он в образе горгульи сидит над входом одного из московских Интернет-кафе.

Дверь в самом низу лестницы была не заперта. Открыв ее, мы вошли в помещение, тускло освещенное голубоватым светом. В центре стояло десятка полтора крошечных столиков, оборудованных мониторами с клавиатурами и джойстиками. Все оборудование было далеко не новым и, судя по внешнему виду, эксплуатировалось нещадно. Вдоль стен, выкрашенных в ядовито-зеленый цвет, наверное, еще в то время, когда здесь был просто подвал, тянулись ряды с виртуал-автоматами. Бока автоматов покрывали вмятины от многочисленных ударов, а пластиковое информационное оконце на каждом втором из них было треснуто или вообще отсутствовало. У дальней от входа стены располагалась стойка с рядом высоких вращающихся табуретов возле нее.