– Давайте, – на подозрение покладисто согласился дракон. – За это время я успею подписать бумаги о вашем отчислении. Как раз лежат на моем столе.

Просто запугивал, или действительно собирался обойтись со мной таким подлым образом – уже не имело смысла.

Пришлось, как миленькой, идти за ним. И не куда-нибудь, а в его личный кабинет.

Такой чести я ранее не удостаивалась, поэтому с любопытством крутила по сторонам головой. Это помещение было интересно тем, что находилось в некой сепарации от других кафедр и кабинетов профессоров и кураторов.

А так же имело выход на живописнейшую галерею с потрясающим видом на весь фьорд – от озера и простершегося около него студенческого городка – до самого Черного леса. От одного взгляда с этакой высотищи у меня уже подкосились коленки, а под ложечкой заныло.

Очевидно, проректор любит сидеть на этой галерее в своем драконьем обличье и любоваться вверенной ему территорией. А так же высматривать злостных нарушителей академического режима.

Особенно одну беззащитную дриаду!

Меня же туда никакими коврижками не заманишь.

В дополнение к этому хочется отметить, что интерьер кабинета гадостного проректора удивительным образом сочетал в себе строгость с обилием золотых элементов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Все-таки папа не зря говорил, что драконы любят золото. Во времена Ольфозы и Аригуна они его даже ели, а сейчас отучились вроде как. Но кто их знает?

Между прочим, я и раньше отмечала в интерьерах Академии Крылатых некую помпезность и зашкаливающее количество позолоты. Даже закралась шальная мыслишка поскрести кой-где кое-что. Загнала золотишко на рынке – глядишь, и монеточку б искать не потребовалось.

Удивительно, как при такой любви к благородным металлам они статую Аригуна и Ольфозы им еще не покрыли?

И хоть здесь, в его личном кабинете, мне было явно не по себе, я вольготно уселась в посетительское кресло напротив хозяйского.

Как-то сразу вспомнилось о том, что, как ни крути, этот отвратительный драконюка – второе лицо после ректорессы. И обладает достаточно большой властью.

Так что давай, Хэл, повежливее! Поспокойнее, если не хочешь вылететь отсюда к шеликунам. Он ведь может устроить это, если очень захочет. Если по-настоящему его доведу. Я уверена, что Аэлмар может.

– Уютненько у вас тут. Лампово, – оценила я, обводя взглядом кабинет, в основном потому, чтоб не смотреть в глаза его хозяину. – Гномью сокровищницу напоминает. Короля гномов, не меньше.

Шеликуны клятые! Про безвкусие сокровищниц гномов, которые они под завязку набивают различными драгоценными металлами, камнями и предметами роскоши, ходят легенды. Вернее, анекдоты. У него же тут все очень лаконично и сдержанно, а не «дорого-богато».    

Вот кто меня за язык потянул? 

– Потрясающая проницательность, фэссарина Сенфрид, – склонив голову набок, Аэлмар издевательски похлопал. – Магические замки на этот кабинет действительно ставили гномы.

– Вы настолько боязливы, фэсс Аэлмар?

Ну все, древесные братья и сестры, меня понесло…

– Их заказывал не я, а мой предшественник, – невозмутимо отозвался дракон. – Я же не счел необходимым что либо здесь менять. Тем более деньги гномам за работу были заплачены немалые. Впрочем, я абсолютно так же, как и он, не люблю, когда вторгаются на мою территорию.

– Вы так смотрите на меня, как будто подозреваете в том, что я собираюсь это сделать! – оскорбилась я.

На самом деле, он смотрел не так. Джерласс Аэлмар смотрел на меня – и в его огненных зрачках отражалось воспоминание о нашем поцелуе, от которого я до сих пор не могла выровнять дыхание. Это был всепоглощающий хищный взгляд – совсем не такой, каким должен смотреть проректор на провинившуюся студентку.

А в следующее мгновение он поднялся со своего кресла, и – о, ужас! – подступил ко мне.

Что абсолютно мне не понравилось! Я попыталась отодвинуться и встать из-за стола, но дракон удержал.

Положив руки на подлокотники моего кресла, проректор склонился совсем низко.

– Вы уже это сделали, Хэллия Сенфрид, – негромко сказал дракон, и мой висок обожгло жаром его дыхания.

– Вообще-то вы сами меня сюда привели, – осторожно начала я. 

Близость проректора волновала сильнее, чем я могла этого от себя ожидать. Попыталась разозлиться на него и на себя, обесценить этот момент, но вместо этого только сильнее вжалась в спинку своего кресла, не в силах пошевелиться.

– С вашей стороны весьма наивно полагать, что моя территория ограничивается стенами этого кабинета, фэссарина.

Я выдохнула, потому что его тяжелые руки легли на мои плечи. Отвечать не было никакого желания. А ну как, не понравится дракону этот ответ, возьмет, да и свернет мне шею?

Как-то уж больно плотоядно он к ней присматривается! Вроде как уже давно существует указ, что драконам кушать разумные расы запрещено.

Или тут так же, как и с поджогом заповедных лесов – если очень хочется, то можно?

– Так вы бы как-то поточнее ее обозначили, что ли, – посоветовала я. – Флажками там, или маячками сигнальными, чтоб я точно подальше держалась.

– Я говорил, что в этой академии вам не место, – не обратил никакого внимания на мои слова дракон, проведя теплыми пальцами по моей ключице. – Неоднократно предупреждал вас отказаться от обучения, но… вы не вняли.

– Я же сказала, что желаю получать знания! – перебила я, пытаясь скрыть смятение, что охватило меня при его прикосновении. – Диплом об окончании Эльмгостской Василевской Высшей Академии – предел моих мечтаний!

Не обращая никакого внимания на мое возмущение, проректор прикоснулся к моей прическе, а затем невесомо пропустил сквозь пальцы тщательно закрученную прядь.

– У вас потрясающие волосы, фессарина Сенфрид, – задумчиво проговорил он, словно не желая выпускать их из рук. – Чистейшее золото... Когда солнце играет на ваших локонах, от них невозможно отвести взгляд. Жаль, что оно радует своими лучами наши края так редко…   

– Жаль… – как эхо повторила я, смятенная его тоном, в котором вместо его всегдашнего презрения, звучало восхищение и любование.