Всё-таки хорошо, что мы приехали сюда вдвоём.

Здесь в храме мы точно узнаем кем приходимся друг другу. Точнее убедимся, поскольку я почти уверен в том, что мы женаты, и этого не изменить.

Думаю, Лане будет полезно услышать ещё раз, кому она принадлежит.

А мне… Стоит уже признаться самому себе… я далеко не прочь окончательно убедиться в том, что она действительно моя жена волей Праматери. Та эгоистичная часть моей натуры, которой нет дела до угрызений совести, самокопаний и доводов рассудка, всё решила ещё там в спальне, когда я держал дерзкую ведьмочку в своих руках.

Я хочу эту женщину. И такая жена мне по вкусу.

                                           Лана

Дверь нам открыла немолодая уже женщина в одеянии, немного напоминающем монашеское. Светлое простое платье и более-тёмный платок на голове. Увидев ночных визитёров, она, как ни странно, не задала ни одного вопроса. Лишь поклонилась почтительно и приглашающе повела рукой, предлагая нам с «мужем» войти.

Нырнув в арку, утопающую в цветах, мы оказываемся во внутреннем дворе храма, освещённом лишь парой фонарей.

Федерик молча за руку увлекает меня вслед за безмолвной жрицей, петляя по плиточным белым дорожкам, выложенным между пышных цветочных клумб. 

Пение цикад, благоухающий пьянящими ароматами воздух, яркий серп месяца и россыпь звёзд в ночном небе над нами... И я иду, держась за руки с мужчиной, привлекательным до мурашек. Как тут не видеть романтики? Очень сложно её не видеть, если честно. И у меня совершенно не получается. 

Понимаю, что у нас уж никак не свидание. А всё равно… как на свидании, себя и чувствую. Может, потому что сто лет уже на этих самых свиданиях не была. И вообще… в другой жизни и вселенной, если разобраться.

А ещё с каждым шагом я всё больше ощущаю, как что-то знакомое поднимается в душе. Так будто пришла в гости к кому-то близкому и родному. Чувствую, что нахожусь в нужном месте. 

– Мать настоятельница ждала вас, ваше высочество. И с радостью встретится у архива, – тихо сообщает жрица, пропуская нас в здание храма через очередную арочную дверь, массивную и украшенную кованными узорами. – А вашу супругу я проведу в малый ритуальный зал к статуе Богини.

– Нет, – непререкаемо сообщает принц. – Мы с супругой вдвоём встретимся с настоятельницей. А потом я сам отведу её к статуе.

Угу, и посмотрит, как я с этой статуей общаться буду. Хитрый какой.

Жрица оглядывается на нас удивлённо. Хмурится, но возражать явно не решается.

– Как скажете, ваше высочество. Тогда прошу, идите за мной.

Шагая анфиладой погружённых в полумрак залов рука об руку с Федериком, я все отчётливей понимаю, что мне именно этот храм и снился. Не конкретно эти же помещения, конечно, а само здание.

Наши шаги отдаются в ночной тишине гулким эхом, которое стелется под высоченными утопающими во тьме сводчатыми потолками. И кажется, что там, как на небе, мерцают звёзды, пульсируя в такт с моим сердцебиением.

Интересно, как они такого потрясающего эффекта достигли? Магия? Иллюзии? 

Сколько всего неизведанного мне ещё предстоит открыть для себя в этом мире. Не думала, что когда-либо снова смогу почувствовать себя восторженным подростком, перед которым вся жизнь впереди.

Помню, как-то подруга моя Маринка сетовала, что вот бы нам в наши восемнадцать да свои тридцатилетние мозги иметь. Я тогда посмеялась, в шутку заметив, что, конечно, многих старых ошибок бы не совершила, зато наверняка наделала бы новых.

Кто же знал, что мне предстоит проверить на себе, каково это.  

Меня так увлекает и завораживает красота потолка, что я даже не сразу замечаю женщину в чёрном одеянии, похожем на мантию, ожидающую нас у одной из дверей. Но вскоре чувствую на себе заинтересованный взгляд и понимаю, что за мной наблюдают. 

Опустив голову, встречаюсь со смеющимися лукавыми глазами. В свете магического светильника, горящего рядом на стене, они кажутся мне похожими на светлый янтарь, в котором застыли блики солнца.

– Приветствую, уважаемая матушка Инес, – здоровается Федерик.

– Добрый вечер, – вежливо киваю и я. 

Не знаю почему, но эта пожилая женщина мне чем-то очень нравится. Чувствуется в ней… свет и тепло.  

– И я вас приветствую, – ласково улыбается она. – Я так полагаю, ваше высочество, вы желаете посетить храмовый архив?

– И вы даже знаете, почему? – склоняет голову набок принц.

– Мне было предупреждение от Богини, что вы придёте. И велено помочь вам двоим, чем смогу, – благожелательно отвечает матушка Инес, дёрнув уголком рта в ироничной усмешке.

Хм. Кажется, тут сейчас сошлись два мастера увиливать от прямых ответов.

Интересно, зачем Федерику в архив? Там есть какие-то сведения о попаданках? Если так, то мне тоже весьма интересно.

Мой супруг многозначительно хмыкает, но больше ничего у настоятельницы не спрашивает. И она приглашает нас пройти в то самое помещение, у двери которого нас встретила. Мы минуем небольшой предбанник с низким потолком и странно-гудящими стенами. Заходим в ещё одну дверь, которая буквально светится странными узорами, похожими на сложное кружево. И, переступив порог, оказываемся в огромном зале, освещённом лишь четырьмя светильниками, расположенными по бокам у двери… И чем-то, светящимся на постаменте в центре помещения.

– Свиток в вашем распоряжении, ваше высочество, – отступает в сторону главная служительница Богини. А потом, пропустив нас вперёд, и вовсе выходит из архива, оставив одних.

– Пойдём… Анна, – тянет меня к этому самому постаменту Федерик.

– А что там? – спрашиваю шёпотом.

– Сейчас увидишь, – слышу невозмутимый ответ.

Оказывается, действительно свиток. Скрученный в трубочку и перевязанный алой лентой. А светится не он сам, а полупрозрачный купол над ним. Ещё и гудит, будто под напряжением. Наверняка шарахнет какой-нибудь защитной магией любого, кто попробует коснуться.

Но Федерик, отпустив мою ладонь, спокойно подходит к этой штуке и уже тянет руку к свитку…

– Это не опасно для тебя? – не выдерживаю я.

Он бросает на меня удивлённый взгляд, даже не думая останавливаться.

– Нет. Я по праву крови имею полное право прикасаться и читать этот документ. Но твоё беспокойство мне приятно, – усмехается «муж», как ни в чём не бывало засовывая руку в это светящееся нечто и беспрепятственно вынимая оттуда пергамент.

Потом с тем же уверенным спокойствием развязывает ленту и принимается разворачивать свиток. Проводит пальцем, читая в нём что-то.

На миг его брови хмуро сдвигаются, но почти сразу на губах появляется удовлетворённая усмешка.