Василий тут же тормознулся. Наверняка он впервые в жизни участвовал в приключении, в котором ощущал свое превосходство над другими, поскольку был абсолютно трезв. И мог получать удовольствие по полной программе. Оттого, что он хорошо соображал и мог даже управлять событиями, в то время как нравившаяся ему девушка была полностью в его власти.

– А ты чего вылупилась? – Коготь грубо толкнул Юлю в грудь. – Иди, посиди в другой комнате.

Не успела она и глазом моргнуть, как от его толчка улетела вглубь комнаты, а дверь закрылась, и в ней тут же повернулся ключ. Её закрыли? Что это может значить?

Юля на цыпочках подкралась к двери и приложила к ней ухо. Оказалось, она может хорошо слышать то, о чём громким шепотом убеждал Блина хозяин квартиры.

– … Давай попробуем! Когда ещё такая возможность представится… Ну, и что, что групповуха! А ты когда-нибудь в таком деле участвовал? Это – высший класс. Сначала твою, – пока она ещё совсем не отрубилась, потом мою.

Мою! Он уже считает Юлю своей! И даже собирается…

Теперь Юля поняла, что она влипла, как муха в варенье.

Мало того, что она заперта в чужой квартире, ко всему прочему, этот Коготь никто иной, как сексуальный маньяк. О чем порой девчонки только шептались, ей предстояло испытать на собственной шкуре, чего она вовсе не хотела.

Нужно что-то делать!

Юля лихорадочно огляделась. В комнате стоял только разложенный диван с продавленным матрацем, маленький столик, старинный, наверняка неподъемный комод, да деревянный стул.

Дверь комнаты открывалась наружу, значит надо попытаться ее заблокировать. Она воткнула ножку стула в ручку двери – вроде, держится крепко. Потом попыталась подвинуть комод. Думала, надорвется, но он вдруг поддался её усилиям, так что удалось создать хотя бы временное препятствие. Если бы можно было на него ещё что-нибудь водрузить…

Хлипкая баррикада, если бы попытаться подтащить к двери диван, но его она уже точно не сможет сдвинуть.

Юля подбежала к окну, выглянула – высоко. Балкон, кажется, имелся, но в другой комнате. Значит, выход может быть только один – чтобы кто-то вытащил её отсюда, прежде чем хозяин и его прихлебатель начнут сюда ломиться.

За этими перемещениями мебели она забыла о времени, а на время – о Вике. И когда попыталась прислушаться, показалось, что она слышит Викин крик. А что, если этот Коготь кроме всего прочего ещё и садист? На Блина надежды мало, у него эйфория.

Юлю затрясло. И она решила позвонить… Вот именно, Льву Колесникову. Тут уже было не до церемоний. Он сам говорил: обращайся, ежели что. А больше, чем сегодняшнее «ежели», с нею вряд ли ещё случится.

Хорошо, его визитка была у неё в джинсовой курточке, той, которую она надела под теплую куртку, и которая сейчас была на ней. В кармашке, как и сотовый телефон.

Почему именно ему она решила позвонить? Смешно сказать, но ей вдруг вспомнилась картина из далекого детства. Тогда ей было года четыре, и Юле иной раз разрешали самой сходить за мороженым. Благо, будочка мороженщицы стояла недалеко от дома, и дорогу переходить было не нужно.

Юля шла по улице и звякала монетками одна об другую – мама дала ей деньги «под расчет». И тут на неё налетели соседские мальчишки, старше Юли на три года – они должны были в этом году идти в первый класс, и отобрали деньги, так что она и пикнуть не успела.

Папа был на работе, мама на работу собиралась, а бабушка полола в огороде картошку и не услышала бы её крики.

И тогда она закричала:

– Ваня! Ваня!

На ее крик из ближайшей калитки выбежал мальчик – брат подруги Кати, с которой она ходила в детский сад и вообще дружила.

– Что случилось, Юля?

– Мальчишки, – прорыдала она, – забрали у меня деньги на мороженое.

Ваня перешел в третий класс, и потому будущие первоклашки, пусть их было двое, для него серьезной опасности не представляли. Он легко их догнал, легко отобрал деньги и накостылял по шее, причем «грабители» побоялись плакать, потому что явно совершили преступление.

С той поры Юля твердо уверовала в то, что если мальчика – а позднее, мужчину – позвать на помощь, он непременно поможет.

Она разбудит Льва среди ночи? Но это для него не такой стресс, как для нее встреча с двумя насильниками.

Звонок сотового телефона разбудил Льва Колесникова в три часа ночи.

– Какого лешего, кому не спится в ночь глухую? – ругнулся он, нашаривая на прикроватной тумбочке мерцающий синим светом прямоугольник.

Номер высветился неизвестный – по крайней мере, в памяти телефона его не было – и в первый момент Лев решил, что кто-то набрал его по ошибке.

Он скользнул взглядом по уже привычно пустой половине двуспальной кровати, демонстративно вытянул поперек неё ногу, но сказал всё-таки без подколов и возмущений.

– Я слушаю.

– Лёва, – шепотом сказал дрожащий девичий голос, – это Юлия. Помните, медсестра вашей жены. Я понимаю, что с моей стороны это свинство, но больше мне не к кому обратиться…

– У тебя что-то случилось?

– Случилось. Я влипла в такое дерьмо, что стыдно даже рассказать, и без вашей помощи отсюда не выберусь.

В наступившей на мгновение тишине он услышал глухие монотонные удары – кажется, кто-то пытался выбить дверь.

– Быстро, говори адрес!

– Девятиэтажка с часами напротив гостиницы «Болгария», левый крайний подъезд, пятый этаж, правая с края квартира…

В телефоне что-то затрещало, и звук пропал.

– Это называется адрес! – проворчал он, щелкая молнией на джинсах и заталкивая телефон в задний карман брюк. – Девятиэтажка с часами.

Хорошо, что машину он не стал ставить в гараж, поленился – утром Лев собирался чуть свет ехать на объект, в двухстах километрах от города.

Машина завелась сразу – мощный, отлаженный зверь. И уже через минуту, разрезая фарами ночь, белый джип помчался по главной улице, не встречая никаких препятствий.

Несмотря на скудные сведения о нужной квартире, он сразу нашел эту самую квартиру – взлетел на пятый этаж, даже не ожидая лифта, и нажал на кнопку звонка. Долго жал не отрывая, пока за дверью не послышались шаги, и нарочито сонный голос не спросил:

– Кто там?

– Полиция!

Лев сунул к глазку старое, но что характерно, красное удостоверение охотника – нестандартное, сделанное для прикола. Он не сомневался, что за дверью некогда будет разглядывать его в сумрачном свете сороковаттной лампочки подъезда.

– Немедленно открывайте, или я стреляю в замок!

У него, между прочим, имелось оружие, и разрешение на его ношение, что Лев не без злорадства тому же глазку продемонстрировал.