Сейчас Рита что-нибудь скажет ей про любопытную Варвару. Но та охотно начинает говорить. Неожиданно для Юли. Наверное, ей просто не с кем такие перемены в своей жизни обсудить. Да и кто её бы поддержал в таком деле? От хороших мужей не уходят, а ей по-хорошему Льва и не в чем упрекнуть.

– А он и не признавался, – между тем говорит Маргарита.

Разве так бывает? У них уже и планы наполеоновские, а о любви ни слова?

– Нам и не надо было об этом говорить, – продолжает Ритка. – Мы только в глаза друг другу взглянули…

– Мы в глаза друг другу глянем, руки жаркие сплетём, – бормочет Юлия слова известной песни.

Маргарита обижается.

– Вообще рассказывать о любви – глупо, потому что настоящее чувство словами не опишешь!

И замолкает.

По-хорошему Юля ей завидует. Такие страсти! Только в глаза взглянули! И как ведь повезло: Аркадий вполне мог быть женат. А Юлии только и остается, что взбадривать себя бесполым шопингом. Она за последние пару месяцев кое-что накопила, так что может себе напозволять.

Юля едет в маршрутке и прикидывает, что сможет купить себе в первую очередь. Может, курточку с мехом или классный свитерок? В конце концов, надо себя побаловать, раз у неё больше нет никаких развлечений.

Но отчего-то на сердце ощущается некая тяжесть. Как если бы она что-то сделала не так, и теперь этого не исправишь. И уже никакой предстоящий шопинг не радует.

Почему-то она вдруг взяла и стала вести себя совсем не так, как всегда. То ли Генка на неё в конце концов дурно повлиял, то ли… Лев Колесников. Теперь она прежде всего стала думать, а нужно ли это ЕЙ. То есть не Маргариту выручать, а о себе подумать.

И в один прекрасный момент задала себе вопрос: при других обстоятельствах стала бы она встречаться с таким мужчиной, как Лев? Подумала, подумала, да и прикрикнула на себя: перестань огород городить, этак можно до чего угодно додуматься. Например, раз Маргарите он всё равно не нужен…

Нет, Юля не хочет об этом размышлять, чтобы не расстраиваться. Потому, что мама всегда говорит: на чужой каравай рот не разевай. Пусть Рита и уверяет её, будто мечтает, чтобы Лев влюбился. Со своим мужем она пока не разошлась. И если хочет сделать это за счет Юлии…

И вообще, мало ли какие мужчины могут нравиться Юлии, Маргариту это не должно касаться. Она же не спросила у неё: Юля, а тебе нравится мой муж? Она подумала только, хорошо бы он увлекся Юлей! То есть, она не сомневается, будто Юля спит и видит, чтобы прибрать к рукам Льва. Тогда чего же она сама им не дорожит?!

Лев, между прочим, говорил, что Юля вполне может мужчину заворожить. Так и сказал. Ты, говорил, производишь впечатление человека чистого, порядочного. Глаза, говорил, у тебя ясные, светлые. Просто находка для романтика. Якобы, жаль, что она ему раньше не встретилась.

Это ее так зацепило. По самые жабры! Даже захотелось назло ему быть не чистой, не ясной, а плохой и распущенной.

И вообще, кто он такой, этот Лев? Она достает из куртки его визитку и читает, как будто в первый раз: Колесников Лев Владимирович, директор сети станций техобслуживания «Багратион». Багратион! При чём здесь князь и полководец к станциям техобслуживания? Или был ещё в истории другой Багратион, а Юля просто этого не знает?

Но, кажется, она придирается ко Льву, как прежде к Маргарите. А чего придираться? Видно и так, что Колесников – хороший человек. Но вот она какая поперешница, что ей непременно надо сказать о нём что-нибудь плохое. Наверное, чтобы её впредь к нему не тянуло… Почему Ритка к нему так несправедлива?

Не твое дело, Юлечка! Швыряет тебя из стороны в сторону. Уж лучше ты бы довольствовалась тем, что дается тебе судьбой, например… например, какой-нибудь парень, который ходит рядом и мечтает о встрече с нею.

Юля вдруг перестала о нём мечтать, как когда-то…

Надо приготовить себе что-нибудь поесть. Не каждый же день вас в ресторан водить будут… А самой ходить чересчур накладно.

Между прочим, Лев хотел на своей машине отвезти Юлю прямо к дому, где она снимала квартиру, но та нарочно вышла за квартал до неё, сделала вид, что заходит в подъезд. Какой-то первый попавшийся. Подождала, когда Лев на своей машине уедет, пошла домой пешком. В темноте. Хорошо, никто из плохих парней не встретился. Но в любом случае она не хотела, чтобы Колесников знал, где она снимает квартиру. Да он и не хотел знать! Чего уж себя-то обманывать?

Якобы она боялась, что Лев возьмёт и придёт к ней в гости. Боялась, что их ужин может перейти во что-нибудь более серьезное? Боялась, что в случае чего не устоит…

Не боялась, не хотела. Как бы она потом Рите в глаза смотрела?

А Рита, между прочим, оказывается, как раз об этом мечтала, но получилось бы, что Юлина подлость сыграла ей на руку…

Что же это Юля по кругу ходит, как заведенная… Нет, всё же как трудно оценивать собственные поступки, даже не состоявшиеся!

А с другой стороны, пусть даже Юля считает себя подругой Маргариты. Выходит, чтобы Рите было хорошо, Юля должна взять на душу грех? Нет, это уже чересчур! Кажется, она буксует

– Юлька, ты в натуре совесть потеряла! – кричит ей по мобильнику приятельница Вика. – Я, конечно, понимаю, мужчины занимают всё твоё свободное время…

Юля стоит в очереди в молочный отдел универсама, но Вика так орёт, что, наверное, все всё слышат. Она показывает глазами девчонке, которая стоит за ней, что сейчас вернётся, и отходит в сторону.

– У меня хороший мобильник, – говорит она Вике, – так что теперь весь магазин в курсе моих связей.

– Но я-то не в курсе, – не смущается Вика, – могла бы хоть позвонить. Ты с Генкой так и не помирилась?

– Нет, мы с ним окончательно расстались.

– Вот видишь, а я только хотела тебе насплетничать, что видела его с другой девкой.

– Выходит, я облегчила тебе жизнь.

– Но всё равно я не собираюсь отставать от тебя, пока ты не скажешь, что сегодня пойдёшь со мной и с Блином на дискотеку.

– А твой Блин опять надерётся как скотина.

– Да ты, я вижу, не в курсе. Вот что значит, надолго уходить в астрал! Весь город знает: Блин побился на спор с Крысоловом, что до восьмого марта он в рот не возьмет спиртного.

Блин – нехитрое производное от фамилии Блинский – самое эпатажное существо среди молодежи кожзаводов – микрорайона, где живёт Вика.

У Крысолова кличка сложилась из-за его пристрастия выискивать повод для спора. То есть, он обожал держать пари на что угодно, и кто прокалывался, того этот пацан называл крысой.

– Мужчина должен держать свое слово! – буквально требовал Крысолов. – Но есть же крысы, которым лишь бы ляпнуть, брякнуть, трепануться – вот таких я ловлю и заставляю их есть то, что они нагадили.