— А ты, Николай, сколько хочешь? — поинтересовалась Малика.— Наверно, только двадцать процентов и плюс одну акцию, чтобы иметь контрольныйпакет. Верно?

— Ну зачем ты так, — нахмурился Николай, — я от чистогосердца говорю. Чтобы все было по-людски. А ты меня так обижаешь. Я понимаю, чтосегодня с тобой лучше на эту тему не говорить. Но только ты пойми насправильно. Это бизнес, здесь не может быть остановки. Как только завтра всеузнают о смерти Сарвара Максудова, реальная стоимость акций сразу пойдет вниз.Если мы завтра же не скажем, как будем исправлять ситуацию и кто будет владетьконтрольным пакетом Максудова, стоимость акций упадет в пять или в десять раз.И мы все станем просто нищими.

— Это единственное, что вас волнует, — горько сказалаМалика.

— Нас волнует и твое благосостояние тоже, — возразилНиколай, — поэтому мы и собрались. Ты тоже можешь все потерять. Разве это будетчестно по отношению к памяти Сарвара?

— Что вам нужно? — устало спросила Малика.

— Нам нужно уже сегодня решить, как нам быть, — жесткозаявил Николай, — завтра утром откроются биржи. Предположим, что завтра там ещеничего не будут знать. Но уже послезавтра появятся подробности убийства. И нашиакции полетят вниз с таким грохотом, что мы просто потеряем компанию. Что в такомслучае мы будем делать?

— У тебя есть конкретные предложения? — уточнила Малика.

— Да. Завтра утром мы должны поехать к нотариусу, и тыдолжна немедленно передать в доверительное пользование весь пакет своих акций.Или его продать. Или разделить его между нами, если ты не веришь кому-тоодному. Но все наши поставщики и смежники должны знать, что в компании все впорядке и все находится под контролем.

Самедов согласно кивнул головой. Дронго наблюдал за нимимолча, удивляясь человеческой природе. Эка поморщилась, но ничего не сказала.Резо молчал.

— Почему молчит господин Джанашвили? — спросил Николай. —Может, вы тоже что-нибудь скажете?

— Некрасиво все это, — выдала вместо мужа Эка, — оченьсуетливо и некрасиво. Сарвара только сегодня убили, а вы уже отнимаете у еговдовы весь контрольный пакет.

— В таком случае пусть Малика оформит пакет на ваше имя, —сдерживая злость, предложил Николай, — а мы будем наблюдать, как лично выбудете руководить компанией.

— Я этого не говорила, — тихо ответила Эка, — и я понимаю,почему вы так настаиваете. Но чисто по-человечески…

— Если мы будем руководствоваться чисто человеческимимотивами, то потеряем миллионов тридцать или сорок. Очень большая цена за нашучеловечность, — зло перебил ее Николай, — и я все-таки хочу послушать, чтоскажет господин Джанашвили?

— Я ничего не буду говорить, — неожиданно сказал Резо, —конечно, я понимаю, что вы правы. Конечно, я понимаю, что нужно срочно решать,как быть с контрольным пакетом акций, который принадлежит семье Максудовых.Конечно, я понимаю, что завтра или послезавтра на бирже все обвалится. Но я незнаю, как я должен поступать в этой ситуации. Просто не знаю.

— Тогда давайте сидеть и ничего не делать, — предложилНиколай, — и пусть все летит к чертовой бабушке. В конце концов, люди мыбогатые, у каждого есть своя недвижимость, свои деньги в загашнике. Давайтеразвалим компанию и разбежимся.

— Я этого не говорил, — возразил Резо. После несколькихчашек кофе и двух таблеток аспирина он чувствовал себя гораздо лучше.

— Ну и что тогда?! — не выдержав, закричал Николай. —Скажите, наконец, что-нибудь дельное. Мы же не можем здесь сидеть и ждать, поканаши акции упадут в десять или в сто раз. Неужели это вам всем не понятно?

Все молчали.

— Не кричи, — попросила Малика, — давайте спокойнее. Японимаю, о чем ты мне говоришь. Если так нужно, то завтра я поеду в банк или кнотариусу. И передам вам контрольный пакет акций. Как ты сказал, вдоверительное управление.

— Хорошо, — не смог сдержать довольной улыбки Николай.

— Только не тебе лично, — добавила Малика, — а всем троим. Яне знаю, что сегодня здесь произошло и кто убил моего мужа. Но я понимаю, чтоэто было кому-то выгодно. Поэтому я не хочу, чтобы возможный убийца могполучить какую-то выгоду. Я сделаю доверителями вас всех троих. Вы сможетеуправлять только вместе или вообще ничего не получите.

— Ты с ума сошла? — очень тихо спросил Николай. — Этоневозможно!

— Не нужно нас обижать недоверием, — вмешался Самедов, — этодаже не совсем этично.

— Подождите, — решив, что настала пора вмешаться, сказалДронго, — подождите одну минуту. Дело в том, что я, похоже, единственный юристсреди вас. Профессиональный юрист. Я ведь не только эксперт по вопросампреступности, в свое время я оканчивал юридический факультет и неплохо знаюзаконы. Дело в том, что Малика абсолютно права. Можно оформить пакет такимобразом, что вы все вместе будете представлять интересы семьи Максудовых в этойкомпании. Или разделить контрольный пакет на три части.

— Мне это больше нравится, — сразу сказал Резо, — лучшеразделить контрольный пакет. И тогда у каждого будет право голоса.

— Что вы говорите? — окончательно разозлился Николай. — Еслимы разделим контрольный пакет, то в компании начнется настоящий хаос, раздрай.Никто не сможет блокировать глупое или непродуманное решение остальных. Даже уменя будет только сорок семь процентов. Так нельзя, это неправильно.

— Почему нельзя? — спросил Резо. — Я, конечно, не юрист попрофессии, а историк. Но почему нельзя? Мы ведь не ООН, где у несколькихкрупных держав должно быть право «вето». Давайте жить по демократическимпринципам. Каждый раз будем голосовать. И если пятьдесят три процента будут«за», а вы, Николай, «против», то будет проходить решение большинства.

Николай взглянул на Самедова.

— И вы тоже согласны?

— Как решит Малика-ханум, — ответил Самедов, — я целикомполагаюсь на ее решение. Если она доверит нам весь пакет в совместноеиспользование — тоже хорошо. Передаст мне семнадцать процентов из пятидесятиодного, я ее тоже поблагодарю. У меня нет особых амбиций. Я понимаю, что это ееакции и она может делать с ними все, что захочет.

— Похоже, что все согласны, — подвел итог Николай, — тогдазавтра поедем в город. Хотя я не уверен, что они будут завтра работать. Может,они будут отмечать прошедшие выборы.

— Завтра рабочий день, — возразил Дронго, — а выборы уженикого не волнуют. Согласно предварительным опросам, правящая партия должнатриумфально победить. Это религиозная партия Справедливости, и я полагаю, чтоони проведут и своего президента, и своего премьера.

— Тогда завтра поедем, — согласился Николай.