В разгар торжества она вдруг вспомнила:

– Яша! А где же мой подарок? Почему же ты не похвалишься: что тебе подарила твоя дорогая мамочка?

– Я храню твой подарок в своем сердце, – сердито сказал Яков Ильич. И тут же поправился: – Я хотел сказать: в сейфе. Лева, принеси.

Вскоре за его спиной появился озабоченный Лева и протянул Шефу полиэтиленовый пакет, перевязанный «по горлышку» алой лентой. В пакете что-то позвякивало.

Яков взял его и поднял над головой:

– Вот, друзья мои, это редчайшие алмазы!

Сидящий неподалеку в черном фраке метатель банок пригляделся и с удивлением произнес:

– Странные какие-то алмазы.

Яков взглянул на подарок. В пакете находились две крупные медные гильзы.

– Это что?! – остолбенел он. – Лева, что ты принес? Что за намек?

Левы за его спиной уже не было. Вместо него наклонился к уху Якова бандюга Дед и злобно прошипел:

– Это тебе намек. Чтоб застрелился.

– А почему из пулемета? – хмыкнул Яков, считая все это веселым розыгрышем.

– Так надежнее. Потому что мои ребята на дело собрались и вскрыли один ящик. Хороши у тебя гранаты!

Яков похолодел от ужаса:

– И все они погибли?

– Нет, ты один, Яков.

– Ничего не понимаю…

Он и правда ничего не понял. Не успел. Потому что во все двери и окна с грохотом и грозными криками: «Всем лежать! Руки за голову!» в зал ворвались бойцы спецназа.

Началась обычная работа. Проверка документов, опознание преступников. Которых быстренько выводили из здания и грузили в машины.

Увели Якова Ильича, увели Леву, увели с особым удовольствием Деда, которого разыскивали почти год. И всех его бандюков, которых он привел с собой, чтобы расправиться с Яковом за такие «гранаты».

Так что Яков еще и радоваться должен. Но он не радовался, он никак не мог понять, что произошло. Да еще и эти загадочные гильзы в пакете…

Кстати, когда опечатали все комнаты и добрались до призовой «иномарки» на постаменте у входа, выяснилось, что и тут был сплошной обман. Не было никакой машины – был только подкрашенный свежей краской кузов на колесах. Потому его и мыть не разрешали – чтобы краска не сползла.

В милиции, на первом же допросе, Яков Ильич, чтобы облегчить свою участь, закричал:

– Делаю добровольное признание! Вот вы меня сейчас допрашиваете, а в это время нехорошие люди вывозят оружие из славного гвардейского полка! Запишите мое признание как помощь следствию. И смягчите мою участь.

– Не кричите, подозреваемый, – сказал ему следователь. – Без вашей помощи обойдемся. В части действует наш человек.

– Что? – изумился Яков Ильич. – Какой человек? – И вдруг сообразил: – Вот такой? – И показал ладонью Алешкин рост.

– Не остроумно, – холодно возразил следователь.

А «наш человек» в это время проводил блестяще разработанную и подготовленную операцию. Во главе спецподразделения под кодовым названием «Обормоты».

Старшина Баранкин возглавил группу захвата. Механик Леня (это он сделал заранее, еще засветло) завел и куда-то отогнал Алешкин танк. Никто на это не обратил внимания.

За несколько минут до полуночи группа захвата под командой Баранкина подошла к фургону «Хлеб». Это мудрец Лева распорядился направить его в часть в решающую ночь. На всякий случай, для подстраховки. Водитель Гена находился в кабине. Баранкин подошел к машине и стукнул в стекло. Гена приоткрыл дверцу.

– Ты чего не спишь? – спросил Баранкин.

– Не спится юному ковбою, – шутливо ответил водитель.

– Вылезай, ковбой, покурим.

Гена что-то заподозрил и попытался захлопнуть дверцу. Но старшина так рванул ее, что Гена вылетел из машины и шлепнулся на асфальт.

Баранкин поставил ногу ему на спину:

– Оружие есть? Нету? Орать будешь? Нет? Отведите его в казарму.

Что обормоты и сделали, оставив двоих бойцов для охраны.

А затем вообще произошло что-то странное. Баранкин сел за руль, но мотор не включил – обормоты, дружно взявшись, покатили машину к палатке Гиви. Распахнули заднюю дверцу. Машина встала вплотную к входу в палатку. Как говорится, дверь в дверь.

Баранкин приблизился к окошку палатки, тихо стукнул в него и прошептал страшным шепотом:

– Гиви, ты все проспал!

Дядя Гиви рванул на себя дверь и… влетел в кузов фургона. В ту же секунду фургон чуть сдвинулся вперед, задняя дверца его захлопнулась и лязгнула защелка.

– Не сметь! – тоже страшным шепотом закричал Гиви. – Операцию сорвете.

– Подумаешь, какие нежности, – сказал Алешка и, повернувшись к Баранкину, кивнул на фургон, деловито подытожил: – Эта тумбочка сегодня в увольнение не пойдет.

Баранкин усмехнулся.

А дальше все произошло очень просто.

Ровно в полночь к дырке в заборе тихонько подошел здоровенный фургон-рефрижератор, иначе говоря, мощный холодильник на колесах. Он остановился и мигнул на секунду фарами. Алешка в ответ посигналил фонариком.

Рефрижератор медленно развернулся и стал под погрузку задом к забору. Баранкин подошел к задним дверям и заклинил их ломиком.

В ту же секунду в глаза рефрижератору ударил яркий сноп света. Взревел двигатель, и на врага медленно пополз, рыча и угрожая пушкой, танк. Маленький, но настоящий.

Водитель рефрижератора вывалился от страха из кабины. Его тут же подхватили обормоты. А старшина Баранкин громко сказал бандитам, сидящим в кузове рефрижератора:

– Эй вы, окорочка мороженые. Сидеть тихо, не стрелять. Чуть что – прикажу включить холодильные камеры. На полную мощь.

Его, видимо, хорошо поняли: в ответ не раздалось ни звука.

Механик Леня отогнал и где-то спрятал танк. Обормоты пошли в казарму, чтобы забрать водителя Гену и подлого Горшкова с тетей Мотей. Баранкин сел за руль рефрижератора, Алешка – рядом с ним.

Через некоторое время у входа в отделение милиции рефрижератор остановился. Баранкин спрыгнул на землю и вошел в дежурную часть. Там почему-то находилось много офицеров милиции. Они будто чего-то ждали.

– Что вам? – недовольно спросил дежурный.

– Где тут у вас бандитов принимают?

– Каких бандитов? Вы что, старшина?

– Бандитов, которые из моего славного полка оружие собирались спереть.

Офицеры переглянулись.

– Они с повинной пришли? – спросил главный майор. – Странно…

– Приехали. Во дворе стоят, мерзнут.

Когда все прояснилось, майор вдруг схватился за голову: