другую. Вышла из-за спины Андрея и посмотрела на Святослава.

— Андрей, пожалуйста, — попросила Макарского отпустить мою руку.

— Ева… — Предостерегающе.

Ничего не стала объяснять, просто смотрела, и, когда моя рука оказалась свободной, повернулась к Святославу.

— Не нужно больше из-за меня приезжать. Я вчера тебе все сказала.

— Ты с ним? — Святослав едва заметно кивнул в сторону Андрея.

— Это в любом случае не имело значения.

— Ева, послушай… Я был не прав.

— Ты слышал, что тебе ответили? Причем дважды! — Снова вмешался Макарский, отодвигая меня.

На какой-то момент мне показалось, что проблемы не избежать, но Святослав как-то ядовито усмехнулся и, больше ничего не сказав, отошел в сторону. А моя рука снова попала в плен.

— Андрей, отпусти меня, пожалуйста, — попросила Макарского, когда мы отошли на достаточное расстояние, и нас никто не мог слышать. Я была ему благодарна, что он помог избавиться от Пономарева, надеюсь, что теперь навсегда, но это совершенно не значило, что он может вести себя вот так.

Андрей остановился сразу же. Я видела, что он злился, очень злился, но старался держать себя в руках.

— Ева, пообещай, что больше ты с ним не увидишься?

Вообще-то я и не собиралась, но тон, каким говорил Андрей, мне не понравился.

— С чего вдруг я должна давать тебе такие обещания?

— Ев-ва! — Андрей подошел вплотную, разрывая своим вторжением мое личное пространство.

— Что? — Мне опять стало не хватать воздуха, хотя мы находились на улице. Словно своим приближением Андрей вытеснил его из моих легких.

— Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась, — отчеканил, четко проговаривая каждое слово. — Ни с ним, ни с кем-то еще.

— Серьезно?

— Да. — Андрей не заметил моего сарказма.

— Интересно получается. Тебе, значит, можно встречаться со всеми подряд, а мне нельзя?

— Что значит «со всеми подряд»?

— А то и значит. — Я хотела развернуться, но Андрей не дал.

— Нет уж, ты объясни, пожалуйста, — потребовал, не сводя глаз с моего лица.

— Ты хочешь сказать, что… — Произнести вслух то, что он встречался с Валерией, у меня не хватило сил. Это было настолько больно, что я снова ощутила ту бездонную пропасть в своей душе, в которую я упала после «Посвящения».

— Так «что»?

— Ничего. — Я отвернулась, коря себя, что снова попала под его влияние.

— Нет, так не пойдет, Ева. Ты голословно обвиняешь меня в том, о чем даже я не знаю, и при этом не хочешь говорить.

— Голословно? Я обвиняю тебя голословно? Так это не у тебя в телефоне фотографии полуголых дам с недвусмысленными предложениями?

Андрей не мигая смотрел мне в лицо, а у самого даже тени не мелькнуло, что это его как-то касается.

— Ты сейчас о чем?

— Ой, хватит. — Я устала смотреть на его разыгранное изумление, будто он не понимал о чем идет речь. — Мне нужно домой. Пусти.

— Домой мы поедем вместе.

— Покорно благодарю. Вози своих полуголых баб…

— Да нет у меня никого!

— Это ты можешь рассказывать кому угодно. Пусть они в твои сказки верят. А мне все равно. — Произнесла, чувствуя противную горечь.

— Нет. Это ты поверь. У меня. Никого. Нет. Нет! Понимаешь? С того самого дня, когда ты появилась у Макса, — произнес, заставив меня усмехнуться. — Не веришь?

— Нет.

— А так? — Андрей схватил мою руку и приложил к своим джинсам. Я в ужасе уставилась на него, пытаясь вырвать руку. — Но тебе, видимо, доставляет особое удовольствие надо мной издеваться.

Вырвала свою руку.

— Я думаю, у тебя есть варианты, кто тебе сможет помочь, — произнесла, глотая в душе слезы.

— Ошибаешься, Ева. У меня никого нет. Но ты почему-то не хочешь этого слышать.

— Нет?

— Нет.

— Еще скажи, что ты не ходил к Валерии?

— Да я знать не знаю, кто это!

— То есть, когда тебе шлют откровенные фото, ты даже не интересуешься именем девушки? — съязвила.

Между нами повисла непродолжительная пауза.

— Вон про кого ты, — протянул Андрей. — Спешу разочаровать. С этой девицей у меня ничего не было, нет, и точно не будет. И да, я не интересовался, как ее зовут.

— Не было? — Не поверила ему.

— Не было.

— Значит, это не она стучала в мой номер, когда мы были на «Посвящении».

— Нет. Это был ваш очкарик, который мог едва связать пару слов. — Обескуражил ответ Андрея.

— Теперь это уже неважно. — Сдалась я.

Я настолько морально устала, что сил продолжать этот бесполезный спор не осталось.

— Да нет, Ева. Как раз очень важно. Потому что когда я выставил этого придурка, то меня самого очень «вежливо» так послали. Не знаешь, кто?

— Надеюсь, ты дошел до «пункта назначения»? — бросила, еле сдерживаясь. Казаться невозмутимой было невыносимо сложно.

— Снова мимо. Я уехал домой. Можешь спросить у Ксю. Она тебе это подтвердит.

И тут я вспомнила, как вчера Ксю, действительно, жаловалась, что ее брат теперь постоянно торчит дома и уже извел всех своим отвратительным настроением.

Глава 22

Андрей

Рапунцель прожигала своим взглядом. Только что она хотела разглядеть на моем лице, я не знал. Да и что она могла там увидеть? Я ей не лгал и ничего от нее не скрывал. Да у меня на лбу бегущей красной строкой горело, как она мне нужна! Неужели она этого не видит и ничего не чувствует?!

— Теперь ты мне веришь? — спросил и замер в ожидании.

— Не знаю. — Убил ответ.

Как, елки зеленые, можно не знать?!

— Чего ты не знаешь, Ева? — Подо мной словно развернулась огромная пропасть, а я сам сделал шаг в нее, решив на себе прочувствовать скорость свободного падения.

— Можно ли тебе верить, Андрей.

Я пытался понять смысл фразы. Ведь такого со мной никогда не происходило, чтобы чьи-то желания оказались важнее моих. Только сейчас для меня было очень важно, чтобы Ева мне поверила. Жизненно важно. Не просто согласилась, если на нее надавить, а именно доверилась. Сама. И в таком я нуждался впервые.

— Хорошо. Я докажу, что мне можно верить, — произнес, сам не желая осознавать, на что обрекаю себя. Зверь внутри меня жалобно заскулил, но я не обратил на него никакого внимания. — Едем домой. Ты не знаешь, во сколько возвращается Макс?

— Вроде бы ближе к вечеру.

То ли Земля сдвинулась со своей орбиты, то ли я выглядел таким жалким, но Ева больше не стала напоминать мне про «полуголых баб», и даже разрешила усадить себя в машину.

Я подвез ее к воротам Тимохиных вместо того, чтобы увезти далеко-далеко и никуда не отпускать.

— Скажешь Максу, что я к нему зайду, —