разогнал Макарский. Но говорить Максу про Андрея я не стала. Не хотела, чтобы из-за меня распалась их дружба. И у меня снова мелькнула мысль, что самым лучшим вариантом будет уехать. Я тяжело вздохнула, но Макс расценил это по-своему.

— Не переживай, Ева. Все у нас будет офигенно! — бодро произнес он, чуть прижимая меня к себе.

— Я вам не помешал? — Прозвучало так громко, что я от неожиданности вздрогнула и отстранилась от Макса.

В дверном проеме стоял Андрей, и хотя лица его не было видно, я чувствовала, что его цепкий взгляд направлен на меня. И Макарский опять вернулся к своей прежней манере общения, а его голос звучал едко.

Андрей

Я явно не был к тому, что застану Еву с лучшим другом, сидящими в обнимку в темноте.

За уроки она села! Хорошие же «уроки»! И, пока я, как последний идиот, маялся в ожидании ответов на мои сообщения, Рапунцель проводила время совсем по-другому!

— Или темнота друг молодежи? — не мог не съязвить.

— Дурак ты, Андрей, — шикнула на меня Ева. — Максу нельзя пока яркий свет. И дверь, между прочим, была открыта. Это так, на всякий случай, для особо «наблюдательных», — Ева вернула мне пас точно такой же интонацией.

Чертыхнулся про себя. А ведь эта язва права. Если бы они хотели уединиться, то явно закрыли дверь. Но услышанная мною фраза, что у них все будет офигенно, подействовала на меня хуже красной тряпки.

— Почему нельзя? — задал тупой вопрос, но чувствовал себя при этом еще тупее.

— Да можно все. — Отмахнулся Макс небрежно.

— Нет. Нельзя. — Уперлась Ева. — Мама сказала, что как минимум неделю нужно поберечь зрение, — произнесла тоном строгой учительницы. — Макс, даже не думай! Иначе я сама лампочки все выкручу! — Припугнула, невольно вызывая восхищение, и прошмыгнула мимо меня, оставляя нас с Максом.

А ведь она может!

— Что, Макс, воспитывают?

— Да полный капец. Все кому не лень. Еле от маминой «заботы» отбился, так попал под сестринский контроль.

Волшебное слово «сестринский» бальзамом растеклось у меня внутри, успокаивая внутреннего зверя.

— Кстати, Андрюх, что там, внизу? Моя маман здесь, не видел? — спросил Макс.

— Твою не видел. Она погостить решила? Сочувствую. Чуть не забыл. — Чертыхнулся про себя, что все совершенно вылетело из головы, как только увидел Еву вместе с Максом. — Отец просил тебя спуститься, если не спишь.

— Да? Спасибо. У тебя как успехи?

— Бывало и получше. Ты бы узнал, что батя хотел…

— А, ну о’кей. Я быстро.

— Можешь не спешить. Я подожду.

Только ждать я не собирался. И как только Макс ушел, я направился в комнату к одной вредине. Ева стояла у окна и разговаривала по телефону. При моем появлении развернулась и вскинула брови в удивлении. Согласен, я нагло вторгся на ее территорию, но пусть привыкает.

— Вик, я перезвоню. — Ева отключила звонок и выразительно смотрела на меня. — Андрей, ты что-то хотел?

Тебя.

— Я могу войти?

— Вообще-то, ты уже вошел, — бросила недовольно.

— Не злись. Я же не виноват, что мои мозги резко съезжают набекрень, если я вижу рядом с тобой хоть кого-то.

— Макс не кто-то.

— Ева, вы обнимались.

— Ты точно дурак.

— Не спорю.

— Пфф. — Фыркнула. — Вот скажи мне, ты Ксю ни разу не обнимал?

— Ксю — моя сестра, Ева. Это не одно и то же.

— А Макс мой брат.

— Сводный!

— И что?

— И то. — Я сам не заметил, как оказался рядом.

— Ты точно дурак, — повторила Ева, отступая на шаг.

Это я уже понял. Причем ужасно ревнивый.

— Ксю тоже хотела прийти. — Мне пришлось резко сменить тему, пока меня снова не занесло, и я опять не наломал дров.

— Почему не пришла? — встрепенулась Ева, и от ее растерянного вида мой внутренний зверь замурлыкал, как кот, которого почесали за ухом.

Такая тактика сработала, и моя вредная колючка спрятала иголки.

— Сложно объяснить. — Тут я нисколько не лукавил.

— Она же всегда заходила, — произнесла задумчиво. Видимо, пыталась найти хоть какое-то объяснение.

— Пока не было Макса, — намекнул, и Ева безмолвно вскинула брови. — Угу, — подтвердил ее удивление.

— Так она знает, что он вернулся?

— Да. Ксю видела, что Макс приехал с матерью. — Я заметил, как Рапунцель скривилась, и это мне не понравилось. — Только не говори, что она и тебе что-то сказала?

Бывшая жена отца Макса никогда не отличалась тактичностью. И это еще мягко сказано.

— Хорошо. Не буду. — Уголок таких манящих губ приподнялся в легкой усмешке.

— Ева. Что. Она. Тебе. Сказала? — потребовал ответа.

— Андрей, ты сам только что просил не говорить тебе этого. — Эта вредина невинно пожала плечами и покачала головой.

Ведьма! Вот как можно сохранить трезвый ум, когда от одного такого взгляда горят все предохранители?

Расстояния между нами практически не осталось.

Как же было сложно держать себя в руках, когда она находилась вот так близко и в то же время была абсолютно не доступна. Мое дыхание сбилось. Но я также видел, что и Ева с трудом справляется с собой. Стоило только протянуть руку…

Глава 24

Ева

Андрей стоял так близко, что наверняка слышал, как колотилось мое сердце, готовое выскочить из груди. Невольно опустила взгляд на его губы, и мое дыхание сбилось. Я слишком хорошо помнила их вкус. Предательское тело тут же напомнило о моментах, которые я безуспешно старалась забыть. Это невыносимо и мучительно: испытывать такое притяжение. Каждая клеточка тянулась к Андрею, а все разумные доводы давно испарились. Я хотела запустить свои руки в его и без того взъерошенные волосы, ощутить его губы на своих и не отпускать. Мы оба замерли, словно боялись пошевелиться. Одно неосторожное движение, и нас просто снесет. А допустить этого никак нельзя. В доме мы не одни, и в любой момент мог вернуться Макс.

Приближающиеся голоса вывели нас из оцепенения. Андрей первый пришел в себя. Он благоразумно отступил на шаг, увеличивая между нами расстояние. Мне сразу стало холодно и неуютно, словно, отойдя, он забрал часть меня с собой. Наверное, так и было. Ведь мое глупое сердечко не хотело ничего слушать и замирало каждый раз, стоило только Макарскому оказаться поблизости. Обняла себя руками, чтобы хоть как-то устоять на ногах.

— Поговори с Ксю, пожалуйста, — попросил Андрей, не разрывая зрительный контакт между нами. Словно в душу заглядывал.

Я смогла только кивнуть. В горле все пересохло, и не получалось произнести ни слова. И только, когда Андрей вышел из комнаты, я смогла нормально дышать.

— Это безумие, — пробормотала вслух и потянулась к телефону, но тут