– На реку слетал, – продолжал Кадим. – Туда, выше по течению, напоить.

– Сам-то ел? – поинтересовался Лунар.

– Не твоё дело, – буркнул Кадим. – Там, на реке… тебе бы посмотреть кое на что. Не помешало бы.

Лунар кивнул, но уточнять не стал. Сафира тоже решила не расспрашивать: из города ночью всё равно не выйти, да и словам Кадима по-прежнему не верилось. Хорошо, что вообще не промолчал, вдруг действительно что-то важное видел. А может и наоборот, задержать хочет.

Судя по тому, как мараг накинулся на порцию, с усилием заставляя себя сдерживаться и не демонстрировать разъедающего внутренности голода, Сафира поняла, что за день у него с едой не складывалось.

– Поохотиться не смог или костёр развести? – не удержалась она от насмешки, когда всё уже было съедено.

Сдавив зубы, Кадим отставил тарелку, пытаясь промолчать, однако Сафира продолжала смотреть на него.

– Костёр, – выдавил он, в отличие от Лунара, не имея сил сопротивляться приказу дольше нескольких мгновений. Пытался ли мараг наесться сырого мяса, Сафира предпочла не уточнять.

– И запах от тебя не самый приятный, сейчас помоешься и переоденешься, а свою одежду постираешь.

Лунар неодобрительно покосился на неё, но отвернулся, промолчав.

– И не забывай, кому ты обязан едой, одеждой и ночлегом, – добавила предводительница. Кадим сцепил зубы. – Ясно?

– Ясно.

– Надо говорить «не забуду, госпожа», – напомнила она. – Повтори.

– Не забуду, госпожа, – через силу отозвался Кадим.

– Тебе что-то не нравится? – резко поинтересовалась у Лунара.

– Всё нравится, – отозвался он, усмехнувшись: – госпожа.

Сафира вспыхнула и вскочила из-за стола, заставляя волосы не загореться.

Пока Кадим под присмотром Лунара приводил себя в порядок, Сафира сидела на крыльце на заднем дворе, не желая наблюдать за действием. Кадиму был в который раз отдан приказ не сметь причинить себе какой-либо вред, в частности во время бритья, а Лунару – тщательно за этим проследить.

Сафире отчаянно хотелось домой. Тоска о Рубиновом Роге, сестрёнке и друзьях царапала лапками с острыми коготками по сердцу, мечтая пролить слёзы из глаз.

Начал накрапывать дождик, прогнав её сначала под крышу, а после – в комнату.

Кадим уже закончил со стиркой и успел развалиться на кровати, что привело Сафиру в бешенство, включая собственный промах: забыла запретить, вот хран!

– Прочь с кровати, тварь! – прорычала она, швырнув ему тонкое одеяло. Волосы засияли рубиновыми огнями. – Лежишь у стены и не смеешь подняться без моего разрешения! Понятно?

– Даже по нужде? – хмыкнул он.

– Да хоть обгадься!

Сидящий на краю кровати и штопающий рубаху Лунар тоже предпочёл подняться.

– Ты можешь сесть, – обронила Сафира, размышляя, откуда у него нитки с иглой. Подумав, уточнила: – Мы разве покупали нитки?

– Забыли, – шевельнул плечами Лунар. – Завтра нужно будет наверстать упущение.

– Так откуда они?

– У служанки попросили.

Предводительница ощутила поднявшуюся волну гнева. Ведь она же запретила пускать служанку в комнату, под любым предлогом! И всё равно, едва успела отвернуться, женщины здесь так и вьются.

Заставив себя успокоиться, Сафира перевернула простынь другой стороной и, не раздеваясь, забралась в кровать.

Лунар успел сесть обратно. Дождавшись, пока он закончит и отложит всё в сторону, она твёрдо посмотрела на него:

– Ну что ж, думаю, обстановка вполне подходящая, чтобы ты, наконец, не увиливал от ответа и просветил меня касательно Т… трёхцветных.

– И что же ты хочешь о них узнать? – усмехнулся Лунар.

– Лунар, прекрати! – разозлилась Сафира. – Говори прямо, рассказывай всё… что происходило в Кобальтовом Роге!

– Я не могу пересказать тебе все три года своей жизни в Роге. То есть могу, конечно…

– Не надо три года! Расскажи о Тельре!

– Что конкретно?

– Ты её любил? – выпалила девушка быстрее, чем успела сообразить. Лунар ответил удивлённым взглядом:

– Уверена, что тебе необходимо знать ответ именно на этот вопрос?

– Я спрашиваю, ты отвечаешь! – отрезала она.

– Нет, – отозвался он. – Не любил.

– А что тогда? – требовательно спросила предводительница, наконец-то взяв под контроль эмоции. – Она была тебе нужна как трёхцветная?

– В некотором роде.

– Точнее!

– Трёхцветным становится тот, кто в данный момент важен для Рога, может повлиять на ситуацию в нём. И в соответствии с этим к нему приходят силы.

– И что? – нервно переспросила Сафира.

– Ничего, кроме того, что девочка важна для Кобальтового Рога. Я её немного… поучил.

– Постельным утехам? – хмыкнул Кадим.

Лунар бросил на него взгляд, в котором, впервые за всё время, предводительнице почудились сердитые огоньки.

Подумать только, он учил какую-то маражку, как сейчас учит её, Сафиру! Или даже больше, навещал её постель… От этой мысли тошнота снова прилила к горлу, почему-то вспомнилась невольница в спальне Кадима.

– Этому, да? – не выдержала предводительница молчания.

Лунар посмотрел на неё, после медленно откинулся на стену, прикрыв глаза.

– Нет, – отозвался.

– Прости… – прошептала Сафира.

Лунар не ответил. Сафира вздохнула, сжала зубы и продолжила:

– Что тогда? Чему ты её учил?

Лунар вновь взглянул на неё, его глаза горели:

– Ты же тоже хочешь учиться, правда?

– Я предводительница!

– Ты считаешь, что она для своего Рога менее важна?

Сафира хотела запальчиво возразить, что мараги давно уже не прислушиваются к Закону Масти. Но передумала: это звучало бы неправильно.

– Лиары уважают Закон Масти, – произнесла наконец.

Лунар кивнул:

– Ивьяр тоже так сказал.

– Ивьяр?! – воскликнула она. – Ты его видел? Знаешь, что с ним случилось?

– Мы сидели в соседних камерах. Недолго, правда, так, для острастки. Его фитарель…

– Знаю, – произнесла Сафира, опуская голову и прикасаясь к шраму. У Кадима не было необходимости держать её напарника в камере.

– Он переживал за тебя, – произнёс Лунар. Сафира кивнула, пытаясь проглотить комок в горле.

– Я ему сказал, что ты подохла, – вставил Кадим. – Ревел как баба.