из могил была изображена мать, держащая на руках дитя, и у меня просто не было сил думать о том, что означает сия композиция: в доме на самом деле когда–то жил ребенок, или так изобразили тоску женщины по оставленному в мире живых дитя.

У выхода из грота меня поджидал Фер. Он отлип от стены, когда я поравнялась с ним. В его взгляде блестела тревога.

– Как ты? – спросил он и протянул мне фотографию моей мамы. – Я все знаю.

– Дом пустил вас в мою комнату? – я подняла на него глаза. – Не различает «свой–чужой»?

– Для дома я всегда свой. А фотографию мне дала Мария. Она прибежала на наш этаж, так как переживала за тебя.

– М–м–м, так вы, лорд Онфер, подслушивали наш разговор с Дисе? Как не стыдно! – я вздернула подбородок и, развернувшись на каблуках, направилась по аллее к дому.

– Не подслушивал. Эхо разносит любой шум, что случается внутри грота. Хорошая акустика, – Фер шел рядом, сунув руки в карманы. Ветер трепал его длинные волосы, и демону это нравилось. Он подставлял лицо свежим струям воздуха.

– Значит, утешать пришли? – я хмыкнула и отвела глаза в сторону.

– Не надо?

– Нет. Я еще не осмыслила произошедшее. Ночью накатит.

Фер тоже хмыкнул. Я злилась – уже знала, что у него на уме. Мужчины, сколько бы им не было лет, такие предсказуемые.

Глава 14

Онфер многозначительно молчал. Продолжал наслаждаться ветром. Меня же подначивало услышать, каким он видит наши отношения.

– Хотите предложить ночное утешение? – не удержалась и съязвила я.

– Разве пустишь к себе?

Я остановилась.

– Пустое все это, лорд Фер. Пустое. Первого сентября в дом придет новый администратор. Вы это прекрасно слышали, если уж болтались у грота. У нас с вами слишком мало времени для пробуждения истинных чувств, а суррогата я не хочу. Поэтому постараюсь утешиться мороженым. Всегда помогало и сегодня поможет.

– Жизнь первого сентября не заканчивается.

– Моя – нет, но, если я останусь, Светику–Семицветику придется уйти в иной мир. Чертово равновесие не позволит.

– Да, – кивнул Фер. – Без равновесия никак.

То же мне, открыл истину. Нет, чтобы уверить меня, что существует любовь с первого взгляда, и чувствам, если они настоящие, и минуты хватит.

Я повернула голову. Фер улыбался. И явно готовился продолжить разговор на щекотливую тему. Чтобы не дать ему шанса на победу (читала, какими демоны могут быть речистыми, когда желают уговорить свою жертву), я решила сбить летчика еще в полете.

– А скажите–ка мне, милый Онфер, где похоронена Лиса?

– Кто? – переспросил он. – Какая Лиса?

– Ваша с Радисом любовница. Она, как я слышала, тоже была администратором в «Последнем приюте».

Я не спускала глаз с Фера. Ему явно не понравился крутой поворот нашей «задушевной» беседы.

Кто меня дернул за язык поинтересоваться девкой, которую изгнали с позором? Но слово не воробей. Факт, что некий администратор дважды приходил в дом и, как минимум один раз смог его покинуть, все же не давал мне покоя. Я жалела, что не расспросила о ней Дисе, слишком занята были мыслями о маме, теперь же воспользовалась моментом.

По тому, как Фер поспешно отреагировал на мой вопрос, он прекрасно понял, о ком идет речь. Я заметила, как лицо представителя Ада скривилось в недовольном оскале.

– Ах, ты об этой Лисе… – Фер взял паузу, чтобы обдумать ответ.

Хорошая тактика, когда пытаешься выдать минимум информации. Но у меня есть кого порасспросить. Не откроется он, сполна выложит интересующие детали Маша.

– Я не знаю ее имени, – подтолкнула к продолжению разговора я, – иначе сама поискала бы могилу.

– В те времена не существовало таких слов, как администратор и гостиница. Мы называли ее хозяйкой постоялого двора.

– Покажите мне могилу хозяйки постоялого двора, – тут же попросила я, понимая, что Фер не горит желанием говорить о бывшей любовнице. – Раз вы находились у грота, то прекрасно слышали откровения Дисе, в которых он объяснил правило, что на должность администратора приглашаются только те люди, чей жизненный путь окончен. А значит, Лиса должна быть похоронена где–то здесь.

– Она ушла, и я не знаю, где ее могила, – сейчас ветер вдруг стал мешать, и Фер, вытащив из кармана ленту, быстро собрал волосы в хвост. Нервничал – не могла не заметить я. – Когда я видел Лису в последний раз, она была вполне живой и сыплющей проклятьями. Именно печальный опыт общения с мерзавкой подтолкнул Дисе заключать контакты только с теми, кто будет благодарен нам за отпущенные сверх меры годы жизни.

– То есть до того случая вы не оказывали милость умирающим, а брали на работу всех подряд?

– Да, – и опять гримаса недовольства. Но я не я, если не добьюсь нужного мне результата.

– А как вы раньше подбирали женщин на роль хозяйки дома?

– Мы ее буквально подбирали. На дороге в город, на ярмарке. Просто забирали к себе любую понравившуюся женщину. Не важно, была она замужем или нет. Если не приживалась, то подыскивали ей замену. Щедро платили за предоставленные услуги. Дисе, как правило, отнимал у них воспоминания о жизни в доме.

Об этой способности Смерти я уже слышала. Как бы мне самой не обнулили память по истечении срока.

– Жестоко, – покачала головой я. – А Лиса, значит, у вас прижилась?

Фер кивнул и с тоской в глазах посмотрел вдаль.

– В нее влюбился Радис. Лиса в первые же месяцы жизни здесь так втерлась к нему в доверие, что он перестал замечать, как она манипулирует им. В доме начались ссоры. Обстановка с каждым днем накалялась. Наконец, я приказал Парадису увести Лису. Брат вынужден был подчиниться, но продолжил встречаться с ней тайно. Она точила нашу семью издалека. А потом, когда полностью взяла власть над ангелом, вернулась снова. Выгнала работавшую у нас хозяйку и заняла ее место. Минуя мое и Дисе разрешение, руководствуясь лишь попустительством Радиса.

– Хозяйка, место которой заняла Лиса, умерла? – я не могла не спросить. – Дисе сказал мне, что я должна покинуть дом до прихода Светланы.

– Раньше многое было иначе. Все правила в нашем доме написаны кровью. И