– Ты сейчас же вернешься в палатку. Если не сделаешь это добровольно, придется связать тебя там. И поверь, Эм, это не пустая угроза.

Его слова звучали не так сердито, цвет его глаз изменился с ледяного голубого на теплый небесно-голубой. Любые мои возражения растаяли под этим взглядом.

Я повернулась, чтобы вернуться в палатку, но все же решила сохранить остатки гордости. Поэтому шагала обратно с высоко поднятой головой и, конечно, споткнулась о первый же колышек, торчавший из земли. Прежде чем я успела упасть, Коллам оказался рядом и поймал меня. Он крепко держал меня. Мое сердце снова заколотилось, и я была уверена, что Коллам слышал его удары. Наконец он меня отпустил. Я послушно скользнула в палатку и зарылась лицом в спальном мешке. Это когда-нибудь закончится? Я бы с радостью выбежала из палатки и бросилась в его объятия. Тогда бы он наверняка счел меня сумасшедшей.

Прежде чем я снова уснула, меня настигла абсурдная мысль. Почему он решил, что я среди ночи хочу пойти к Тиму? И еще взгляд, которым он окинул меня, когда упрекал. Возможно ли, что он ревнует? Бабочки в животе вдруг затрепетали. Бессмысленно, мне стоило немедленно забыть об этом.

Когда я проснулась, солнце уже пробивалось в палатку. Амели спала рядом, как сурок. Я даже не слышала, как она пришла. Я расчесала волосы, переоделась и вышла наружу. Я была не первой, кто встал так рано. Некоторые безумцы уже бегали по лагерю в плавках и бикини. Они же не собирались прыгать в озеро сейчас? Солнце, конечно, уже светило, но не согревало. Мне было холодно в футболке. Я уже думала взять джемпер из палатки, но не хотела будить Амели. И тогда я увидела Коллама, который стоял неподалеку и смотрел на меня. Он что, всю ночь провел здесь? Я пошла почистить зубы и умыться. И вдруг услышала крики. Они пронеслись по кемпингу, заставив кровь в венах застыть. Я повернулась и побежала к берегу озера, откуда и доносились крики. Я заметила, как сонные школьники и учителя высовывались из палаток. Итан пробежал мимо, на бегу натягивая футболку. Я не успела добраться до берега – Коллам поймал меня. Он крепко меня схватил, не давая бежать дальше.

– Не надо туда идти, Эмма. Пожалуйста. Послушайся меня хоть раз. Там очень неприятное зрелище, поверь.

Пытаясь отдышаться, я осталась в его объятиях. И тогда увидела Брайана, который вел потерянную плачущую Джейми прочь от озера. Девушки, которые только что со смехом бежали к берегу, возвращались в лагерь, поддерживая друг друга. Учителя встали у берега и не пропускали никого дальше.

– Коллам, что произошло? – Его объятия окутывали прекрасным теплом: он меня не отпускал. Он посмотрел, словно размышляя, что сказать.

– Кое-кто утонул прошлой ночью, – хриплым голосом сказал он.

– Кто? – спросила я.

– Мария, – ответил он, не смотря на меня.

Рыжеволосая девушка с уроков физкультуры, которая вчера сидела рядом со мной у костра? Я стала задыхаться, а мои ноги превратились в вату.

Коллам притянул меня ближе. Я пыталась мыслить ясно, но мне это не удавалось, пока он находился так близко.

– Утонула? – повторила я спустя некоторое время. – Ты хоть сам веришь, что кто-то захотел плавать в ледяном озере прошлой ночью?

Он посмотрел с вызовом.

– Ты поэтому не хотел, чтобы я ходила по лагерю прошлой ночью? – прошептала я.

– Ты в порядке? – спросил он, не обращая внимания на мои вопросы. Когда я медленно кивнула, он так резко отпустил меня, что я чуть не упала. Потом он развернулся и ушел. Не ощущая больше его тепла, я тут же замерзла и начала трястись.

Я осторожно вернулась в палатку. Амели не слышала общей суеты и все еще крепко спала. Я надела джемпер и мягко потрясла ее за плечо.

– Амели, пора просыпаться, – несколько минут прошло, прежде чем я разбудила ее, а потом рассказала, что произошло.

Она уставилась на меня, округлив глаза. Сначала она не хотела верить и качала головой. Но когда Эйдан залез в палатку с бледным лицом, она прислонилась к его груди и начала рыдать.

Я вышла, чтобы оставить их вдвоем. Как оказалось, это было ошибкой. Мимо прошли двое одетых в белое мужчин, неся носилки. Ткань, накрывавшая тело, соскользнула. Зеленые глаза Марии в ужасе смотрели на меня. Я укусила себя за руку, чтобы подавить крик. Мужчины быстро накрыли лицо Марии. Но сделали это не так быстро, и я никогда не смогу забыть ее взгляд.

Потребовалось некоторое время, прежде чем расследование закончилось и нам разрешили уехать. Следователи решили, что Мария упала в озеро и утонула. Они не нашли другого объяснения, почему девушку нашли на берегу озера. Я знала одну возможную причину, но не осмеливалась ее озвучить. Всякий раз, когда я смотрела на Коллама, становилось понятно, что он игнорировал меня. В подавленном настроении мы поехали домой. Итан отвез нас к Бри и поехал к родителям Марии. Ему предстояла тяжелая задача.

Ясидела за столом, уставившись в стену перед собой. Голос доктора Берда я и не слышала. Его слова пролетали мимо.

Недели после нашей поездки на озеро Лох-Несс были жуткими. Коллам не смотрел на меня. Казалось, будто я стала для него невидимой.

Я хотела услышать от него объяснение, что произошло с Марией. Это, вероятно, были шелликоты. Почему он им не помешал? Заманивал ли он сам когда-то девушек в воду, чтобы утопить? Что я вообще о нем знала? Насколько опасным он был и насколько опасным он мог стать для меня?

В школе организовали панихиду по Марии. Мы все на нее пошли. Я не хотела, но Итан настоял. Он винил себя, что не уследил за ней, но об этом не говорил. По крайней мере точно не с нами. Когда я увидела там ее родителей, брата и сестру, мое сердце разбилось. Я вспомнила о смерти мамы. Хотя и знала Марию плохо, я плакала, как и все ее подруги. Правда, больше я плакала из-за мамы, Коллама и жалости к себе.

Прошло немало времени, прежде чем нормальная жизнь стала возвращаться к нам. Время и повседневные заботы повлияли на то, чтобы случившееся перестало мучить нас. Тим сдался и прекратил постоянно за мной таскаться. Амели засыпала меня предложениями погулять с тем или иным парнем. Но я и слышать об этом не хотела, у меня не было никакого желания с кем-то встречаться.

Уже наступила осень, дни становились холоднее и туманнее. Остальных погода не так печалила, как меня. Однако меня беспокоил не только холод снаружи. Настоящий холод мучил меня изнутри, и его нельзя было прогнать каминным огнем.

Камин в доме горел целый день и для меня не было ничего приятнее, чем сидеть в кресле и смотреть на пламя. В этом бесцельном сидении существовал недостаток: мои мысли вертелись вокруг Коллама.

Тоска по нему становилась невыносимее день ото дня. Я уже верила, что он никогда не причинил бы мне вреда. Разве сидел бы он тогда ночью у моей палатки, чтобы защитить меня? Но что я могла изменить. Я отвергла его. На его признание я отреагировала точно так, как он боялся. Оттолкнула его.