– Нет, лучше не надо, – я непроизвольно засмеялась. – Пойдем найдем на кухне что-нибудь съедобное, я проголодалась, – попыталась отвлечь ее я.

Следующим утром у меня в голове была лишь одна мысль: я не могу идти в школу, ведь там обязательно столкнусь с Колламом. Я не смогу смотреть ему в глаза. Это немыслимо.

К счастью, Итан и Бри вопреки заведенному порядку уехали из дома раньше нас.

– Амели, у меня болит голова, – сказала я, когда мы ели мюсли. – Я не могу пойти сегодня в школу. Ты сможешь сделать мне одолжение и прикрыть меня перед учителями?

Ясно, что ее не особенно убедила моя болезнь, но она кивнула и поехала в школу одна.

Я легла на кровать, но не смогла заснуть. Взяла с письменного стола книгу и начала читать. Софи некоторое время назад одолжила мне «Сон в летнюю ночь». До этого не выдавалась возможность прочесть ее. Уже в самом начале я поняла, что речь опять шла о несчастной любви. А я-то надеялась, что маленькая книга развлечет меня и отвлечет от проблем. Но уже после первых строк я убедилась в обратном.

Я колебалась. Стоит ли читать дальше? Очередная история о запретной любви, к тому же эльфы снова к этому причастны. Стоит бросить книгу в угол. И все же я читала дальше.

Будут ли Гермия и Лизандр вместе, несмотря на запрет отца? Вероятно, хеппи-энд меня бы приободрил.

Неужели любовь и горе неизбежно связаны? Ладно, может, в только в книгах.

Гермия в любом случае смело и мужественно выдержала испытание, а я, трусливая курица, даже не попыталась и сразу же убежала прочь. Я не могла читать дальше. По крайней мере точно не сейчас.

Я подумала об объятиях Коллама. Почему он побежал за мной и извинился? Он должен был ненавидеть меня после того, как я с ним обошлась. Я вздохнула, встала с кровати и оделась. Бедная горестная страсть, как точно. Я решила прогуляться. К счастью, дождя не было. Напротив, солнечным лучам удалось прорваться сквозь облачный покров. И все же я решила надеть куртку.

На кухне я взяла яблоко и выпила стакан молока. Аппетит в последнее время куда-то пропал, к большому беспокойству Бри, которая ежедневно пыталась соблазнить меня всевозможными вкусностями.

Я задумалась, а затем вернулась в комнату и сунула книгу, с которой так нехорошо обошлась, в карман куртки. Разве Шекспир виноват в моей тупости? Может, я найду сухое место, где можно сесть и почитать.

И отправилась в путь. Я шла и шла, пока не заметила, что оказалась на опушке леса. Никогда не была здесь одна. Всегда только с Колламом. Я медленно пошла по тропинке. Напряжение тут же спало. Солнечный свет проглядывал через плотный навес из листьев и бросал светлые точки на покрытую мхом землю. Было очень красиво и тихо. Совсем скоро я оказалась на нашей поляне. Я села на траву и прислонилась спиной к камню. Деревья вокруг окрасились в яркие цвета, а озеро покрылось у берега опавшими желтыми и красными листьями. Солнце светило мне прямо в лицо и ласкало кожу. Трава здесь была сухой и теплой.

Я вытащила из сумки яблоко и книгу и углубилась в текст. Я страдала вместе с Гермией и завидовала мужеству, с которым она бежала вместе с Лизандром. Я презирала Деметрия, который так плохо обходился с Еленой. Как она могла ему это позволять? Почему бросалась ему на шею?

Я выдохнула и закрыла глаза, повернувшись лицом к солнцу.

Должно быть, я заснула. Когда я проснулась, солнце уже заходило, и мне стало холодно. Лучше пойти домой. Я встала, убрала книгу и задумчиво посмотрела на озеро. Здесь я была счастлива. Когда я собралась идти, что-то в деревьях задвигалось. Я испугалась. Но вскоре поняла, кто стоял там.

Коллам. Медленно, почти осторожно он шел в мою сторону. Я удивленно смотрела на него.

– Что… что ты здесь делаешь?

– Это я тебя хотел об этом спросить. Ты что, с ума сошла, в одиночку идти в лес? – ответил он.

– Не думаю, что тебя это как-то касается, – бросила я, решив не обращать внимания на его недружелюбный тон.

На его лице отражались самые разные чувства. Я хотела протянуть к нему руку и коснуться щеки.

– Я думал, где ты можешь быть. Хотел поговорить с тобой после вчерашнего, – его тон стал более примирительным.

– Не ломай голову, – пробормотала я. – Ты был прав, между нами никогда не было ничего серьезного. Было глупо убегать, – добавила я, но казалось, что он не слышал моих слов.

– Для меня все было серьезно, – сказал он. – Меня убивает, когда я не могу хотя бы увидеть тебя.

Я посмотрела на него с недоверием.

– Почему ты так говоришь? – спросила я, не способная скрыть, что мой голос дрожал.

– Ты представить себе не можешь, что я к тебе чувствую, Эмма, – сказал он.

Я растерянно покачала головой. Должно быть, это один из моих реалистичных снов.

Он сделал шаг в мою сторону и притянул к себе. Его мягкий голос еле слышно, но совершенно ясно шептал мне на ухо:

– Я больше этого не выдержу. Я тоскую по тебе. Каждый день, каждый час. Мне ужасно сложно держаться на расстоянии от тебя. Я пытался это делать, но у меня больше не осталось сил. Никогда не причиню тебе вреда. Скорее сам умру, чем причиню тебе боль или позволю кому-то другому это сделать.

Я прислонилась лбом к его груди и сглотнула.

– Тебе не нужно меня бояться, – расстроенно сказал он.

Я покачала головой.

– Мне очень жаль, что я так по-идиотски себя повела, – выдавила я. – Я ужасно по тебе скучала, но не знала, что делать. Я не осмеливалась подойти к тебе. Боялась, что ты больше не хочешь быть со мной. Ты был таким резким.

Вместо ответа он сильнее прижал меня к груди, и я обняла его.

– Я не хотела так реагировать, – попыталась объясниться я. – Да, я боялась. Я знала все эти истории от своей матери. Еще ребенком я боялась шелликотов, хотя для меня это были просто сказки. Я бы и подумать не могла, что они действительно существуют. Я скучала по тебе все эти недели. И не знала, что делать, не знала, сможешь ли ты меня простить, – не умолкала я.

Коллам молчал и осторожно гладил по волосам.

– Ты простишь меня? – слова нерешительно сорвались с моих губ.

Он приподнял мой подбородок, заставляя поднять глаза. И снова его глаза, эти возмутительно голубые глаза, в которые я влюбилась с первого взгляда. Он провел пальцем по моим губам. Я закрыла глаза. Его губы мягко скользнули по моим векам, щекам. Я забыла, как дышать, и он поцеловал меня. Мои губы открылись, и я страстно ответила на его поцелуй. В нем сосредоточилась вся моя тоска.