– Если ты прав, – сказал Пучков после того, какСтас рассказал ему обо всех своих умозаключениях, – то Воробьева нужноохранять. Его могут устранить. Как устранили Чекмарева и Никонову. Я сейчас жепошлю людей наблюдать за квартирой в Тушине.

– В толк не возьму, что за причина заставляет человекасовершать столько убийств?

– Причиной может быть самое первое преступление. Ижелание его скрыть любой ценой. Все было тихо до тех пор, пока Фадеев неинициировал расследование. Как только мы взялись за дело, убийца почувствовалопасность и в панике начал заметать следы.

– В панике? – усмехнулся Таганов. – В паникелюди совершают ошибки. А этот пока что ни разу не прокололся.

– Он наверняка прокололся, – не согласилсяПучков. – Просто мы его проколов не видим. Потому что у нас нет«работающих» версий.

– Зато подозреваемых больше, чем нужно, – заметилСтас. – Ты думаешь, он и дальше пойдет по трупам?

– Возможно. Понимаешь, Стас, ему пока что все удается.Все получается просто и легко. Он выпихивает Чекмарева с балкона – его никто невидит. Он привозит Регине Никоновой некачественную водочку – и его никто неможет опознать. Он стреляет в Фадеева – и нет ни одного свидетеля. Он пытается избавитьсяот Анастасии – и уходит без проблем.

– Нет, проблемы у него были.

– Но опознать ты его не сможешь.

– Если эта рыжая борода и очки – часть маскарада, то несмогу.

– Мы собирались устроить мозговой штурм, –напомнил Таганов. – Кстати, а где у нас Вероника Матвеевна?

Вероника Матвеевна действительно не подавала о себе никакихвестей. А ее отсутствие в офисе без предварительной договоренности с шефом –случай из ряда вон выходящий. Пучков сам схватился за телефон и, набрав номер,замер в напряжении. Наконец раздался голос Вероники Матвеевны, какой-тостранный голос:

– Алло?

– Душечка, вы заболели? – участливо спросилПучков. – Может, вам чего-нибудь привезти? Меду? Молока? Лекарств изаптеки? – Он и мысли не допускал, что примерная Вероника могла не появитьсяв офисе по какой-то другой причине.

– Я не заболела, – пробормотала Вероника. – Яскоро приеду.

– У вас ничего не случилось? – спросил Пучков,пытаясь скрыть беспокойство.

– Так, кое-что.

– Вы нам расскажете?

– Естественно. Это касается Фокина.

– Это, оказывается, касается Фокина, – сообщилПучков, повесив трубку.

– Ах ты, мать честная! Про Фокина-то я забыл ейсказать! – воскликнул Стас. – Надеюсь, он всего лишь испортил ейнастроение – и не более того.

Мобильный, лежавший перед Стасом на столе, запел своювеселую песенку. Когда утром Таганов вернул ему машину, Стас, ругая себя забезалаберность, вытащил оттуда папку с материалами дела и мобильный. По дорогек офису он извлек из куртки бумажку с телефонным номером, выписанным из Викинойзаписной книжки, и сунул ее к остальным бумагам.

– Алло?

– Это Анастасия, – послышался взволнованный голос.

Стас звонил ей перед выездом из дома, проверял, все ли впорядке, и теперь сразу насторожился.

– Что-то случилось?

– Руслан пришел в себя. Мне позвонил Андрюша,телохранитель. Сказал, его скоро будут допрашивать. Мы можем к нему поехать?

– Конечно. Подождите меня, я заеду за вами черезполчаса. Собирайтесь. Стас перезвонил в больницу, убедился, что Фадеев и всамом деле очнулся, и тут же сорвался с места.

– А как же мозговой штурм?! – крикнул ему вследТаганов, уже обложившийся бумажками с записями.

– Придется отложить. Ведь новая информация!

– Не забудь, что Фадеев заплатил за все, –напомнил Пучков. – Мы, конечно, должны заниматься им в первую очередь.

– Мы и занимаемся, – пожал плечами Таганов. –Все для него.

После ухода Стаса Пучков с Тагановым обменялись-такимнениями.

– Думаю, наблюдение со Степана Фокина можноснять, – в задумчивости проговорил шеф. – Он ведет себя тривиально. Ислежка ничего, кроме расходов, не приносит.

– Зато благодаря ей у нас есть уверенность, что Степанне причастен к гибели Чекмарева.

– Пока мне это дело представляется беспорядочнымнагромождением фактов.

– Давайте следить за всеми подозреваемыми, –предложил Таганов.

Пучков снисходительно рассмеялся:

– Тотальную слежку может оплатить только правительство.А Фадеев, увы, всего лишь рядовой бизнесмен.

– Что, неохота напрягаться?

– У меня Стас напрягается. Не боись, он обязательнопоймает какую-нибудь рыбку в этой мутной воде. Я верю в его интуицию. У негобашка варит – ого-го как.

– Я знаю, – вздохнул Таганов. – Только оченьвсе опасно. Теперь вот покушение на Шорохову. Если этот тип и впрямь решилизбавиться от нее, он ведь сделает вторую попытку?

– Вряд ли. Не верю я в это. Вообще не верю в то, чтоШорохову на самом деле хотели убить.

– То есть?

– Думаю, это какой-то отвлекающий маневр со сторонынашего мистера инкогнито.

– Но если бы Стас не задержался там…

– Да он знал, что Стас задержался! Он наверняка следилза домом, дожидаясь появления Шороховой. Стас приехал и, если я правильнопонял, втащил Анастасию в подъезд на руках. Убийца что, по-твоему, совсемкретин? Он ведь должен был понимать, что Стас наверху.

– Да ничего он не понял! – закричалТаганов. – Ведь было уже темно. Я Стаса караулил на площадке больше часа.О моем ожидании он вряд ли догадывался. Я вышел из подъезда, сел в машину Стасаи скрылся, понимаешь? Этот тип, если он и впрямь следил за домом, навернякаподумал, что я – это Стас и что он уехал.

– В таком случае покушение было настоящим, –пробормотал Пучков. – И Шорохову тоже надо охранять.

– Замечательная мысль, – с иронией заметилТаганов. – Стас уверен, что Воробьева надо охранять, ты уверен, чтоШорохову. А я уверен, что следить надо за старшим Фокиным. У него, именно унего демоническая рожа.

И тут в офисе появилась Вероника Матвеевна. Открывший ейдверь Таганов, поздоровавшись, тихо «ойкнул». Лицо Вероники Матвеевны, мягкоговоря, выглядело необычно, а грубо говоря – было зареванным. Несмотря на то,что она его густо запудрила, скрыть следы многочасовых рыданий не удалось.

– Боженьки мои, – нахмурился Пучков. – Этоназывается – ничего не случилось? Вероника Матвеевна молча посмотрела на него ибросила сумку на стол. Потом, все так же молча, не раздеваясь, покопалась в нейи извлекла оттуда большой пухлый конверт. Положив конверт на стол, пальцемдвинула его в сторону шефа.