– Эй, Белли, – позвал он. – Правда или желание?

– Что за тупость? – откликнулась я.

– Да ладно тебе. Давай поиграем, Беллс. Пожалуйста?

Я закатила глаза, но села.

– Желание.

Глаза у Джереми хитро заблестели. Этот взгляд я не видела с тех пор, как Сюзанна снова заболела.

– Я желаю, чтобы ты меня поцеловала, по старинке. С прошлого раза я многому научился.

Вот смех! Я от него ожидала чего угодно, но только не этого.

Джереми наклонил ко мне лицо, чем снова меня рассмешил. Я подалась вперед, взяла его за подбородок и звонко чмокнула в щеку.

– Да брось! – запротестовал он. – Это ненастоящий поцелуй.

– Ты не уточнял, – возразила я и отчего-то вспыхнула.

– Ну же, Беллс, – настаивал он. – В тот раз мы не так целовались.

В комнату, вытирая ладони о джинсы, вошел Конрад.

– Ты о чем это, Джер? А как же твоя девушка?

Я оглянулась на Джереми, его щеки зарделись.

– У тебя есть девушка? – проронила я укоризненным тоном. С какой стати я его обвиняю? Джереми мне ничего не должен. Он же не моя собственность. Хотя он никогда не мешал мне так думать.

Сколько времени мы провели вместе, и он ни разу не заикнулся о девушке. Уму непостижимо! Выходит, не одна я хранила секреты. Как грустно.

– Мы расстались. Она едет учиться в Тулейн, а я остаюсь здесь. Мы решили, что нет смысла продолжать отношения. – Джереми яростно глянул на Конрада, затем снова посмотрел на меня. – К тому же мы постоянно то сходились, то расходились. Она чокнутая.

Мне совсем не хотелось думать, как он встречается с какой-то чокнутой девушкой, которая так ему нравится, что он готов возвращаться к ней снова и снова.

– Как ее зовут? – спросила я.

Он поколебался.

– Мара, – наконец выдавил он.

– Ты ее любил? – допытывалась я, расхрабрившись от выпитого алкоголя.

– Нет, – в этот раз не колеблясь ответил он.

– Ладно, моя очередь, – сменила я тему, кроша корочку от пиццы. – Конрад, правда или желание?

Тот ничком лежал на диване.

– Я играть не соглашался.

– Слабо? – одновременно произнесли мы с Джереми, а затем хором выкрикнули: – Мое счастье!

– Детский сад, – пробормотал Конрад.

– Мокрая ты курица! – Джереми встал и изобразил цыпленка, размахивая локтями и кудахча.

– Правда или желание? – повторила я.

Конрад простонал.

– Правда.

Конрад согласился поиграть! Я так обрадовалась, что позабыла все, о чем хотела его спросить. У меня, конечно, накопился к нему миллион вопросов. Например, что между нами произошло? Я ему вообще когда-нибудь нравилась? Что в наших отношениях было настоящим?.. Но этих вопросов я задать не могла. Это я понимала даже затуманенной от текилы головой.

Тогда я спросила:

– Помнишь то лето, когда тебе понравилась девушка с пляжной ярмарки? Энжи?

– Неа, – солгал он. – И что?

– У вас что-то было?

Конрад наконец оторвал голову от дивана.

– Нет.

– Не верю.

– Я однажды попытался, но она звезданула мне по голове и сказала, что она не такая. Она, кажись, из свидетелей Иеговы или вроде того.

Мы с Джереми покатились со смеху. Он аж согнулся пополам и упал на колени.

– Чувак, – задыхался он. – Обалдеть!

И правда. Пусть Конрад один выпил ящик пива, но то, что он нам открылся, что-то рассказал, – действительно «обалденно». Настоящее чудо.

Конрад оперся на локоть.

– Ладно. Моя очередь.

Он смотрел на меня. Смотрел так, словно в комнате только мы вдвоем, и я вдруг перепугалась. И одновременно пришла в восторг. Но потом я глянула на Джереми, озиравшегося на нас, и так же внезапно эти ощущения испарились.

– Неа, – серьезно качнула я головой. – Меня спрашивать нельзя, я только что спрашивала тебя. Такое правило.

– Правило? – повторил он.

– Ага, – подтвердила я, кладя голову на диван.

– И тебе не интересно, что я собирался спросить?

– Нет. Ничуточки, – солгала я. Конечно, интересно. До смерти любопытно.

Я протянула руку и налила себе еще текилы, после чего поднялась, хотя ноги у меня подкашивались, а голова кружилась.

– За нашу последнюю ночь!

– Такой тост уже был, помнишь? – вставил Джереми.

Я показала ему язык.

– Ну ладно. – От текилы я осмелела и сказала в конце концов то, о чем думала весь вечер. – Тогда… за всех, кого сегодня здесь нет. За маму, Стивена, и особенно за Сюзанну.

Конрад пронзил меня взглядом. На секунду я испугалась того, что он может ответить. Но затем он поднял стаканчик, и Джереми поднял свой. Мы вместе отхлебнули, текила жидким огнем лизнула мое горло. Я кашлянула.

– Кто приедет на вечеринку? – спросила я Джереми, снова усаживаясь.

Он пожал плечами.

– Так, пара знакомых с прошлогодней работы в загородном клубе. Они еще людей позовут. Ну, и Майки, Пит и остальные.

Интересно, кто такие «Майки, Пит и остальные»? Может, стоит прибраться к приходу гостей?

– А когда они приедут? – снова спросила я Джереми.

Он пожал плечами.

– В десять? В одиннадцать?

Я подскочила.

– Уже почти девять! Мне надо одеться.

– Ты разве не одета? – удивился Конрад.

Я не удосужилась ему ответить. Стремглав помчалась наверх.

Я вытряхнула содержимое сумки на пол, но тут позвонила Тейлор. И я сразу вспомнила: сегодня же суббота. А кажется, прошло гораздо больше времени. Затем меня осенило: сегодня четвертое июля! Я должна быть на лодке с Тейлор, Дэвисом и всеми остальными. Я сглотнула.

– Привет, Тейлор.

– Привет, ты где?

Голос у Тейлор не казался сердитым, и мне почему-то стало жутковато.

– Э… все еще в Казенсе. Прости, что не успела вернуться к лодочной вечеринке.

Из кучи одежды я выудила шифоновую блузку на одно плечо и примерила ее. Когда блузку надевала Тейлор, она перекидывала волосы на одну сторону.

– Весь день шел дождь, поэтому лодка отменилась. Вместо этого Кори устраивает вечеринку в квартире своего брата. А у тебя что?

– У нас, кажется, тоже вечеринка. Джереми накупил вагон пива, текилы и прочего, – ответила я, поправляя блузку. Не уверена, насколько в ней положено открывать плечо.