И опять же – Конрад. «Я соврал». Я закрыла глаза и вновь и вновь прокручивала его слова в голове. Звук его голоса в темноте – он встревожил меня и вместе с тем взбудоражил.

Поэтому я лежала чуть дыша, обдумывая каждое слово. Мальчишки уже спали, а у меня каждая клеточка пробудилась и ожила. Я очутилась в восхитительном сне и боялась уснуть по-настоящему, потому что, когда я проснусь, этот сон развеется.

7 июля

Я встала раньше, чем у Джереми прозвенел будильник. Приняла душ, почистила зубы, надела вчерашнюю одежду.

Когда я вышла из ванной, Джереми говорил по телефону, а Конрад складывал свое одеяло. Я замерла, ожидая, что он на меня посмотрит. Пусть только взглянет, улыбнется, что-нибудь скажет, и я пойму, что делать.

Но Конрад не поднимал глаз. Он убрал одеяла в шкаф, надел кроссовки. Расшнуровал, затянул шнурки потуже. Я все ждала, но он отказывался на меня смотреть.

– Привет, – сказала тогда я.

Он наконец поднял голову.

– Привет, – сказал. – За мной друг заедет.

– Почему? – не поняла я.

– Так проще. Он отвезет меня в Казенс за машиной, а Джер подбросит тебя домой.

– А-а, – проронила я. Я так удивилась, что даже не сразу ощутила разочарование и полнейшее недоумение.

Мы замерли, не сводя друг с друга глаз и ничего не говоря. Но этим молчанием было все сказано. В его глазах я не разглядела ни намека на то, что еще совсем недавно между нами произошло, и внутри у меня что-то сломалось.

Вот и все. Мы, наконец, расстались окончательно.

Я смотрела на него и мне было очень грустно, потому что я думала: «Я больше никогда не взгляну на тебя как прежде. И больше не буду той девочкой, которая вновь и вновь бежит к тебе, сколько ни отталкивай, которая любит тебя не взирая ни на что».

Я даже не могла на него сердиться, потому что в этом весь он. Он всегда таким был. И никогда этого не скрывал. Он дарил, а потом отнимал. И теперь я чувствовала эту знакомую боль под ложечкой – растерянность и тоску, в которые мог повергнуть меня только он. Я больше не хотела испытывать это ощущение. Никогда.

Может, поэтому я и приехала, чтобы окончательно понять. Чтобы попрощаться.

Я смотрела на него и думала: «Будь я очень храброй или откровенной, я бы ему сказала». Сказала бы, чтобы он знал и чтобы знала я и уже не могла взять своих слов обратно. Но я не такая храбрая и откровенная, так что я лишь смотрела на него. Но, думаю, он все равно понял.

«Я тебя отпускаю. Я прогоняю тебя из своего сердца. Потому что если не сделаю этого сейчас, то уже не сделаю никогда».

Я первая отвела взгляд.

Джереми договорил по телефону и обратился к Конраду:

– Дэн за тобой уже выехал?

– Да. Я останусь здесь и подожду его.

Тогда Джереми посмотрел на меня.

– Ну а ты что будешь делать?

– Я поеду с тобой, – ответила я. Подняла свою сумку и сандалии Тейлор.

Он встал и снял сумку с моего плеча.

– Тогда пошли. – И Конраду: – Увидимся дома.

Я на секунду задумалась, какой дом он имеет в виду: летний дом или их дом в Бостоне. Но это, наверное, неважно.

– Пока, Конрад, – попрощалась я. И вышла за дверь, неся сандалии в руках. Я не оглянулась. И только тогда ощутила тепло в груди, удовольствие от осознания, что ухожу первой.

– Может, наденешь обувь? – заметил Джереми, когда мы вышли на стоянку. – А то порежешь ноги обо что-нибудь.

Я пожала плечами.

– Это босоножки Тейлор, – ответила я, словно это что-то объясняло. Добавила: – Они мне малы.

– Хочешь за руль? – спросил он.

– Нет, наверное, – подумав, сказала я. – Садись ты.

– Но ты же любишь ездить на моей машине, – удивился он, подходя и открывая дверь для меня.

– Ну да. Но сегодня меня тянет побыть пассажиром.

– Хочешь где-нибудь сначала позавтракать?

– Нет. Я просто хочу домой.

Скоро мы уже мчались по дороге. Я до упора опустила окно. Высунула голову наружу, так что волосы разметались во все стороны, просто так. Стивен как-то сказал мне: когда девушка высовывает голову на ходу, в волосах запутываются насекомые и всякий мусор. Плевать. Мне понравилось. Я ощутила себя свободной.

Джереми глянул в мою сторону.

– Ты мне напоминаешь Буги, нашего старого пса. Он обожал вывешивать голову из окна.

Голос его по-прежнему звучал вежливо. Отстраненно.

– Ты ничего не сказал. О вчерашнем.

Я мельком взглянула на него. Сердце стучало у меня в ушах.

– А что тут скажешь?

– Не знаю. Много чего.

– Белли… – начал он. Не договорил, медленно выдохнул, качая головой.

– Что? Что ты собирался сказать?

– Ничего.

Тогда я протянула ладонь, взяла его за руку и переплела наши пальцы. И почувствовала, что впервые за долгое время поступаю правильно.

Я боялась, что он отпустит, но нет. Так мы держались за руки всю оставшуюся дорогу домой.

Когда я думала о вечности, то всегда представляла себя с одним и тем же человеком. В моих мечтах будущее было предрешено. Неизбежно.

Таким я его не представляла. Что я в белом платье бегу под проливным дождем к машине. А он – впереди, спешит открыть мне пассажирскую дверь.

– Ты уверена? – спрашивает он.

– Нет, – ныряя внутрь, отвечаю я.

Будущее мне неведомо. Но оно принадлежит мне.

Искренне благодарю Эмили Ван Бик, Холли МакГи и Элину Меклин в «Pippin Properties», а также Эмили Михан и Джулию МакГуайр в S&S. Большое спасибо моим первым читателям – Кэролин, Лизе, Эмми, Джули и Шиван. Мне очень повезло познакомиться с вами.

Дженни Хан окончила Новую школу, получив степень магистра в области детской литературы. Среди ее предыдущих книг – «Этим летом я стала красивой». Писательница живет в Бруклине, штат Нью-Йорк. Ее сайт – dearjennyhan.com.