Она вздохнула.

– Так что, Саша, вы подумайте, надо ли вам искать убийцу? Я боюсь, что им может оказаться очень хороший человек. Насколько я знаю своего братца, он успел напакостить большому числу приличных людей…

– И все-таки, – сказала я, продолжая смотреть в проем, загадочный проем между двумя окнами. Рядом находилась пожарная лестница, по которой даже я могла легко забраться. И если встать сначала на подоконник, а потом перебраться на этот проем, то даже и не надо особенно стараться – довольно удобно пальнуть в жертву прямо в форточку… Все так просто, что смеяться хочется, если бы не трагические обстоятельства. – Все-таки, если вы дежурили в ту ночь, может быть, вы слышали выстрел? Или видели что-то подозрительное?

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

– Я же сказала вам, Саша. Даже если я что-то и видела, то не скажу вам. Понимаете, я действительно считаю, что так лучше для всех. В том числе и для самого Тарантула. По-моему, он слишком устал от собственной подлости, а стать другим уже не мог. Смерть была для него неплохим выходом, вы не находите?

С этими словами она поднялась.

– Впрочем, – вспомнила она, – одна странность случилась. Милиционер утверждал, что к нему входила медсестра в форме нашей обители. Но из обители только я здесь работаю, но я могу поклясться, что не ходила к нему. Так что попробуйте поискать там. Но – еще раз вас прошу, не очень напрягайтесь. Думаю, это не тот случай, когда найти убийцу так уж необходимо…

Она попрощалась и ушла. А я достала сигарету, продолжая смотреть туда, откуда, по моим подсчетам, все-таки пришла Тарантулова смерть. Хотя и странную «сестру милосердия» я отметать не спешила.

* * *

В это время Лариков плодотворно общался с Виктором Иванцовым.

Ларчик сидел в уютной кухне и пил чай с Лизой и Виктором. При первом же вопросе о Тарантуле супруги помрачнели.

От Ларчика не укрылся взгляд, брошенный Виктором на Лизу. Та смотрела в пол и молчала.

– Знаете, мы бы не хотели говорить об этом человеке, – тихо, но решительно произнес Виктор. – Мне и так пришлось убедить Лизу забыть слово «месть». А сейчас нам и вовсе, слава богу, не до этого. Но мы благодарны человеку, который освободил нас от Тарантула.

Ларчик поверил ему. Поверил по одной простой причине – Лиза была беременна.

– Как вы его назовете? – спросил он.

Лиза подняла на него глаза, в которых теперь рядом с болью появилось чувство надежды на возможную радость, и первый раз за весь вечер произнесла:

– Дмитрием. Если это будет мальчик…

И Ларчику тогда, как он мне потом рассказывал, ужасно захотелось, чтобы у них родился именно мальчик.

* * *

Я торопилась. Ужасно как я опаздывала!

Наше с Игорем кафе располагалось не так уж далеко от проклятущей больницы, но, как назло, весь транспорт куда-то пропал… Наконец пришел какой-то маленький «коммерческий» автобус, я втиснулась туда с огромным трудом, но была благодарна и за это.

В голове моей крутились самые невероятные образы, и почему-то я первый раз подумала, что ничего не знаю о своем возлюбленном – совершенно ничего, кроме того, что у него тоже был повод избавить человечество от Тарантула.

Автобус фыркнул, остановившись возле проспекта, я вышла оттуда и побежала к кафе.

Игоря я увидела сразу. Он сидел, странно выпрямившись, и смотрел в одну точку. Невольно я перевела взгляд туда же и удивилась – если Игоря так заинтересовала дурацкая реклама сигарет «Даллас», то я совсем уж не могу понять своего друга!

– Привет! – сказала я, подходя к столику. Он поднял на меня глаза, улыбнулся и очень тихо произнес:

– Привет, частный детектив… Зачем же было ломать всю эту комедию с хорошо запланированной случайностью? Не лучше ли быть честной, а?

Я почувствовала себя так, как если бы на меня вылили ведро холодной воды и оставили стоять на морозе.

– Так, – протянула я, опускаясь на стул. – Ну, раз уж кто-то тебе все рассказал, давай будем честными. Только тебе тоже придется этому научиться. Или законы распространяются только на одну меня?

– Заметано, – улыбнулся он. – Хотя если уж в следующий раз тебе приспичит подобным образом выуживать информацию, постарайся все-таки не играть на человеческих чувствах. Это, видишь ли, больно.

– Я не играла с твоими чувствами, – тихо сказала я, зло кусая губы, чтобы не разреветься, как последняя идиотка. – Работа есть работа, а чувства, как твои, так и мои, давай оставим на время в покое. Я бы, кстати, рассказала тебе обо всем именно сегодня, если бы ты дал мне время.

«В конце концов, я не виновата, что в процессе этой работы проявились эти самые чувства!» – хотелось закричать мне.

Но я сдержалась. Пусть уж думает, как ему нравится.

– Я действительно хотел убить Тарантула, – спокойно и насмешливо сообщил он. – Дважды. Ты удовлетворена?

– Первый раз возле гостиницы? А второй – в больнице, поднявшись к нему по пожарной лестнице? – уточнила я.

– А ты молодец, – похвалил он. – Передай своему Ларикову, что он растит хорошего детектива.

– Я сама расту, как трава под солнцем, – без ложной скромности сказала я. – Кстати, почему у тебя не вышло оба раза?

– А меня опередили, – рассмеялся он, – оба раза. Обидно, а? Ты не находишь? А теперь ты можешь мне справедливо не поверить, и я буду сдан властям вместо истинного убийцы. Слушай, а это еще обиднее!

– Нет, – покачала я головой, – во-первых, никуда я тебя сдавать не буду. Хотя совершенно непонятно, по какому поводу ты решил напугать меня в «Камелоте». Ну, да оставим это на твоей совести. Я, кстати, совсем и не испугалась…

Он молчал, смотря на меня с неожиданной нежностью.

– Кажется, мы друг друга стоим, – пробормотал он. – Жалко только, что при этом умудряемся представлять два вражеских лагеря. Просто Ромео и Джульетта на существенно новой основе.

Я покраснела. Ну вот такая у меня идиотская способность – краснеть, когда мне этого совершенно не хочется! Но мне, кажется, только что признались в любви, а не так уж и часто мне приходится это слушать!

– Так что у нас с возможными убийцами? – нарочито равнодушно поинтересовалась я, чтобы уйти от скользкой темы.

– Я их не знаю, – развел он руками. – Помочь тебе ничем не могу. Даже если бы…

Тут он напрягся. И неожиданно тихо прошептал:

– Так. Сейчас ты быстро встаешь, берешь меня под руку, и мы быстрым шагом отсюда уходим. Ты поняла?

При этом он смотрел мимо меня. Я обернулась. Странно, никого я там не увидела.

– Почему? – спросила я.

– Потом, – он резко вскочил, рывком поднял меня со стула и довольно нахально обнял, потащив к выходу. Мне, конечно, было бы приятно, если бы при этом у него не было такой зверской рожи, что хотелось стукнуть по ней со всего размаха. Он меня явно пытался оскорбить или собирался от меня избавиться… Сейчас заведет в подворотню – и останутся от Сашки только рожки да ножки…