– домашняя прислуга, которая будет находиться в доме постоянно, практически становясь членами семьи. Отбирать таких людей требуется с наибольшей тщательностью. Автор настаивает на том, чтобы его супруга, ради которой и сочинялся этот труд, прежде чем нанимала новых служанок или стряпух, выясняла, «из какой страны и из какого народа они происходят».

Выбирая себе горничную возрастом от пятнадцати до двадцати лет – «ибо в этом возрасте они глупы и почти не имеют опыта» – хозяйка должна укладывать ее неподалеку от себя – в гардеробной либо в комнате, где нет ни слуховых, ни низко расположенных окон. За юной особой приходится дополнительно приглядывать, а это удобнее сделать, имея ее все время под рукой.

О еде для слуг автор «Парижского хозяина» сообщает, что оная должна быть обильной, но непродолжительной, ибо:

«Ежели слуга проповедует за столом и лошадь пасется на речном броде, пора прогнать их оттуда, с них довольно».

На ночь дом запирался, окна закрывались, и хозяйка или хозяин проходили по нему и проверяли, не забыли ли слуги сделать это.

«Ежели слуга проповедует за столом и лошадь пасется на речном броде, пора прогнать их оттуда, с них довольно».

Особые советы давались по гашению свечей, так как всегда оставалась опасность пожаров:

«И уведомьте прежде всего, дабы каждый (из слуг) имел при своей постели подсвечник на широком блюде, в который свеча ставится, и объясните им толково, чтобы, ложась в постель, гасили свечу, дунув либо рукой, а отнюдь не рубахой».

«Ежели же случилось так, что один из ваших слуг заболел, отложите прочие заботы, пекитесь сами о нем с любовью и милосердием, и навещайте его, и озаботьтесь выдать ему жалование вперед».

Должно быть, кто-то предпочитал не дуть на свечу, а набрасывал на нее свою одежду. В большинстве случаев такой способ срабатывал, и свеча гасла, но случались и возгорания. Поэтому хозяйка не имела права полагаться на сообразительность своих слуг и должна была лишний раз озвучивать им самые простые правила безопасности.

Поучение заканчивается словами:

«Ежели же случилось так, что один из ваших слуг заболел, отложите прочие заботы, пекитесь сами о нем с любовью и милосердием, и навещайте его, и озаботьтесь выдать ему жалование вперед».

От дочери до жены

В роще под липкой

Приют наш старый

Если найдешь ненароком ты,

Молвишь с улыбкой:

«Что за парой

Травы примяты и цветы?»

На опушке среди ветвей —

Тандарадай —

Пел свидетель – соловей.

Вальтер фон дер Фогельвейде (пер. А. Штейнберга)

Несмотря на то что в большинстве своем девочки воспитывались дома, нередки были случаи, когда их, как и мальчиков, отправляли на воспитание в монастыри или в соседские замки. В монастырях девочек учили грамоте и молитвам. Воспитанницы осваивали медицину, так как это могло пригодиться им в жизни. Они шили, пряли, вышивали и все время трудились, выполняя всевозможные задачи, будь то переборка овощей, работа на огороде, мытье комнат или стирка в общей прачечной. Как бы ни были богаты их родители, воспитанницы монастыря прежде всего должны были научиться подчиняться и слушаться старших. Кстати, это важный навык для девушки, которая сразу после монастырской жизни выходит замуж и попадает в дом, где всем заправляет свекровь.

В замках новенькие воспитанницы сразу же поступали на половину госпожи, где состояли при комнатах и, подобно мальчикам-пажам, учились молчать и всегда быть готовыми выполнить любое поручение. Конечно, ни мальчиков, ни девочек из дворянских семей никто бы не принудил ходить за скотиной, но всю остальную работу они должны были выполнять с улыбкой и готовностью, не пытаясь прекословить или требовать для себя особенных условий проживания.

Если в замке росли дочери хозяев, поступившие на обучение девочки составляли их свиту. В этом случае дочь сеньора занимала более выгодную позицию, нежели ее окружение – дети придворных или дальние родственники. Юная госпожа должна была обходиться с ними, подражая своей уважаемой матушке и слушая наставления находящегося в замке священника.

В монастырях девочек учили грамоте и молитвам. Воспитанницы осваивали медицину, так как это могло пригодиться им в жизни. Они шили, пряли, вышивали и все время трудились, выполняя всевозможные задачи, будь то переборка овощей, работа на огороде, мытье комнат или стирка в общей прачечной. Как бы ни были богаты их родители, воспитанницы монастыря прежде всего должны были научиться подчиняться и слушаться старших. Кстати, это важный навык для девушки, которая сразу после монастырской жизни выходит замуж и попадает в дом, где всем заправляет свекровь.

Девушка из дворянской семьи в обязательном порядке обучалась грамоте, так как церковь во все времена считала более удобным влиять на мужчин через женщин. Следовательно, девушке из рыцарского рода, которая должна была в дальнейшем сделаться супругой знатного сеньора, надлежало получить образование и прилично разбираться в писании, так как именно от нее святые отцы ожидали благодатного воздействия на ее супруга, которому она должна была объяснять, что богоугодно, а что нет. И если это понадобится, именно ей предстояло вернуть сбившегося с пути супруга в лоно святой церкви. Именно она почтительно указывала мужу на нуждающихся крестьян или на несправедливость, творившуюся в его землях, о которой ей стало известно. Молодые оруженосцы, впервые испытавшие чувство любви, бросались в ноги хозяйке замка с тем, чтобы она помогла убедить родителей невесты не отдавать девицу замуж за нелюбимого. Они робели просить о таком своего сеньора, но взывали к госпоже, сердце которой было преисполнено добра и сострадания.

Среди сказаний, которые предписывались для чтения юным девушкам из благородных семей, была история зеленоглазой Клотильды – семнадцатилетней сиротки-христианки, влюбившей в себя короля Хлодвига I. Клотильда была дочерью бургундов Хильперика II, брата короля Гундобада, и Агриппины. Григорий Турский в своей «Истории франков» писал:

В то время у бургундов королем был Гундевех из рода короля Атанариха, гонителя христиан… У Гундевеха было четыре сына: Гундобад, Годигизил, Хильперик и Годомар. И вот Гундобад убил мечом своего брата Хильперика [отца Клотильды. – Прим. Ю. А.], а его жену [мать Клотильды. – Прим. Ю. А.] утопил в реке, привязав к шее камень. Двух его дочерей он обрек на изгнание; из них старшую, ставшую монахиней, звали Хроной, младшую – Хродехильдой[68].

Младшую дочь Хродехильду, или Клотильду, король взял к себе на воспитание.

…так как Хлодвиг часто посылал посольства в Бургундию, то его послы однажды увидели девушку Хродехильду. Найдя ее красивой и умной и узнав, что она королевского рода, они сообщили об этом королю Хлодвигу. Тот немедленно направил послов к Гундобаду с просьбой отдать ее ему в жены. Так как Гундобад побоялся отказать Хлодвигу, он передал ее послам. Те приняли ее и быстро доставили королю. Увидев ее, король очень обрадовался и женился на ней[69].

В то время у бургундов королем был