Магда сощурилась на пляшущие впереди языки огня и замолчала.

Шен отирался в стороне. Стоит мне встать, он меня перехватит, поэтому я осталась с Магдой, думая, как лучше улизнуть.

Я не успела ничего придумать.

Появился внук старухи:

— Мель, бабушка тебя зовёт.

Да что им неймётся?!

Подавив раздражение, я последовала за мальчишкой в шатёр. Пожалуй, беседа — это хорошо. Я поблагодарю за гостеприимство, оставлю в качестве подарка кошелёк и объявлю, что завтра продолжу свой путь, не останусь.

Страха не было. Умение оборачиваться в котёл — мой тайный козырь, я смогу выбраться.

Мальчик поднял полог, и я вошла.

Старуха сразу же указала на скамеечку рядом с собой. На столе стояли две полные чашки, но я для себя решила, что пить не буду, буду притворяться, что пью, а сама солью чай в пространственный карман. Если это просто чай, хорошо. Если же в чай что-то подмешали, то их усилия напрасны.

— Доброй ночи, — я заняла предложенное место.

— Доброй, Мель. Догадываешься, зачем я позвала тебя?

Я качнула головой.

— Ко мне приходил Шен. Мальчик говорит, ты украла его сердце.

— Врёт.

— Хм? — мой ответ старуху удивил, но не разозлил.

— Шен искал меня, ещё до того, как увидел, так что произвести на него впечатление я никак не могла. Шен искал, а это значит, что впечатлил его тот, кто рассказа обо мне. Следовательно, все вопросы следует задавать не мне, а рассказчику.

Старуха рассмеялась:

— Какой характер, какой огонь! Я всё больше убеждаюсь, что ты истинная дочь нашего народа.

— Зачем я Шену? Или вернее сказать, зачем я вам?

Взгляд старухи стал острее:

— Неужели не догадываешься?

Что во мне особенного? Про котёл старуха не знает.

— Я та, кто пришла издалека.

— Верно, Мель. Ты свежая кровь, но это мелочь. Я тебе рассказывала о магах, их дар передаётся от родителей к детям. Мы не маги, но способность следовать Дорогой это тоже своего рода дар. В тебе этот дар силён, сильнее, чем я когда-либо видела. Мель, ты преодолела границы миров! Это… Подобное случается раз в несколько веков.

— Значит, вы заинтересованы в моих детях? — безобидный вопрос прозвучал угрозой.

Старуха качнула головой:

— Мы не маги. Дар может спать и в твоих детях, и в твоих внуках, но в ком-то из потомков он обязательно вспыхнет в своём сияющем великолепии.

— Нет, — я даже встала, чтобы показать, что разговор окончен. Сейчас я скажу спасибо за приют и завтра не вернусь…

— Почему? — старуха отказ проигнорировала. — Шен хороший парень, ты ему нравишься, и он готов заботиться о тебе. Он будет хорошим мужем.

— Нет.

— Тебе решать, — старуха сдалась неожиданно легко. — Примешь его — станешь его женой. Не примешь — не станешь. Я дала разрешение на твой с Шеном брак, а там уж разбирайтесь, дети.

Я выскочила из шатра как ошпаренная, огляделась, убедилась, что Шена нет и не глядя рванула прочь. Про планы поблагодарить и предупредить, что уйду, я напрочь забыла. Я кипела, хотя умом понимала, что со своей точки зрения старуха права. Просто безумно обидно. Я поверила в бескорыстную щедрость и дружелюбие, а оказалось, что нянчились со мной из корысти. А ещё обидно, что меня не посчитали человеком, отнеслись как к породистой кобыле, которую обязательно надо пустить на развод.

Выдохнув, я взяла эмоции под контроль. В Провал Шена, как тут говорят. Переночую и сваливаю…

Я без приключений добралась до выданной мне повозки, и успела понадеяться, что тяжёлый день позади.

Увы.

У повозки меня поджидал Шен.

— Мель! — он распахнул руки, чтобы заключить меня в объятия.

Я резко остановилась и сместилась немного в сторону:

— Шен, я воздержусь от танцев, я привыкла вставать рано, и меня уже клонит, — я демонстративно зевнула.

Парень опустил руки, лезть не стал, но и не уходил, закрывая проход к повозке.

— Шен? — устало поторопила я.

— Эти вечные женские отговорки про головную боль…

Зря он это сказал.

Я недобро прищурилась.

— Шен, мне совершенно не интересно, какие у тебя отношения с другими женщинам и что они тебе говорят. Если в ответ на моим слова о плохом самочувствии ты выдаёшь подобное, то говорить нам не о чем.

— Мель, да ты что! Я же просто так ляпнул. Я не подумал. Прости! — он торопливо сдвинулся, открывая мне путь. — Я буду караулить твой сон. Как верный супруг, я простою на страже твоего покоя!

Чего?!

Остановившись на ступеньке, я медленно развернулась:

— Мы не женаты, и, Шен, твоя настойчивость неуместна.

— Хей! — крикнул он, хватая меня за запястье. — Мель, едва я увидел тебя, я был покорён. Я люблю тебя! Твоя холодность убивает. Зачем ты споришь? Я брошу мир к твоим ногам, мы обойдём его из края в край, я принесу тебе золото и цветы, — на каждом слове он повышал голос, последние фразы он практически кричал.

А ещё он и вправду накинул мне на шею цветочную гирлянду, будто хомут.

Удушливо запахло розами.

Слишком быстро, я не успевала реагировать.

Со стороны захлопали в ладоши, ударил смех. Обернувшись, я увидела с десяток знакомых лиц. Это они на его «хей» прибежали?! Магды не было…

Тренькнула гитара.

— Ах, эта свадьба-свадьба! — запел баритон.

— Две Дороги воедино! — песню перебили выкриками поздравлений, но баритон продолжал петь.

Кто-то томно вздохнул:

— Какая любовь… С первого взгляда!

Крики заглушали тихий голос Шена, парня слышала только я:

— Мель, не вредничай! Я люблю тебя всем сердцем, и все видели, что у костра мы станцевали, свадебный венок на тебе. Утром старейшины подтвердят наш брак.

— То есть, если ночь мы проведём раздельно, а утром старейшины не увидят нас вместе, брак не будет признан? — зацепилась я.

Действительно, не могло быть, чтобы брачный ритуал заменяла вшивая цветочная удавка.

— Да, но…

Зрители как почувствовали. Отзвучали последние «ура!», и пространство между двумя соседними повозками стремительно очистилось, зрители вернулись к оставленным кострам праздновать.

Я уставилась на Шена с откровенной угрозой:

— Нет. Уходи, Шен. Просто нет.