Всю эту сценку дед раз пять продемонстрировал перед нами в лицах «на бис» под дружный хохот моих бойцов и деревенских мальчишек.

Ефрейтор бледнел, краснел, просил, чуть не плача, расстрелять, так как подобного позора немецкий ефрейтор пережить не может. Но мы вовсе не собирались его расстреливать. Показания радиста оказались весьма ценными и в тот же день были переданы.

«Павлову.

21.1 нами взято в плен 9 немецких солдат. Согласно их показаниям и документам все они принадлежали 374-й гренадерской дивизии. Эта дивизия сформирована в первых числах января в районе Тарнува из обслуживающего персонала аэродромов, выписанного из госпиталей. Солдаты мало обучены, деморализованы. Возраст от 17 до 55 лет. Командир дивизии полковник Лемперт. Дивизия занимала оборону под Тарнувом. Теперь разбитые ее части отступили на Краков через Бохню. № 102 — Голос».

К вечеру 22 января у нас было уже семнадцать пленных. Примерно столько, сколько людей осталось в нашей групne. Мы не знали точно, где, когда встретимся с нашими. Дороги, леса вокруг нас кишели отступающими немцами. Эта лавина могла подхватить нас, раздавить. По всем правилам древней игры надо было расстрелять пленных — балласт, опаснейший хвост при небольшой разведгруппе. Возможно, месяц назад я бы так и поступил. И немцы в первую минуту ждали смерти. Тоже, очевидно, понимая, что советским разведчикам некогда, просто невозможно возиться с ними. Люди устали. Еле волочили ноги. Мы добрались до ближайшей поляны. Устроили привал. Пленные сбились в кучу, сидели, почесываясь, поеживаясь, с какими-то отрешенными лицами. Лишь один, постарше, отошел в сторонку, снял пропитанный потом мундир, рубашку. Аккуратно разостлал их на снегу, и снег за минуту посерел от паразитов. Насмотрелся за войну всякого, но на этот раз чуть не стошнило от такого нашествия. Подозвал бойцов.

— Возьми, Андрей, эту вшивую команду. За старшего пусть будет… этот.

Полчаса спустя на поляне запылал костер. Старший, видно, в этом деле был человеком опытным. По его команде пленные расселись вокруг огня. Разделись по пояс. И с каким-то остервенением, злорадством принялись уничтожать на своей одежде несметное «войско». Треск пошел по всему лесу. А когда наш Саша-Абдулла раздал пленным из отрядного НЗ по сухарю, по три кусочка сахара и котелку крепкого, настоянного на свекле чая, немцы совсем отошли, повеселели: раз поят чаем, да еще сладким, — расстреливать не будут.

Мы переночевали в лесу. Утром снова двинулись в путь. Пленные шли довольно бодро. Пожалуй, не меньше нас остерегались встречи со своими. И только парнишка лет семнадцати, долговязый, желтолицый, смотрел на нас, как загнанный в клетку волчонок. Пленные тоже не спускали с него глаз.

В полночь Ольга приняла последнюю радиограмму Центра:

«22.1.1945 г. Голос, направляйтесь г. Енджеюв коменданту города. Просите Павлова».

До Енджеюва мы не дошли. В полдень 23 января оказались в расположении 38-й армии 4-го Украинского фронта. Кончилось наше пребывание в тылу у врага. Пленных мы сдали под расписку в Мысленице. Молодому лейтенантику из контрразведки этого показалось мало. Потребовал: сдайте оружие!

Митя-Цыган было вскипел:

— Не ты, лейтенант, мне оружие выдавал, не тебе его забирать.

Запахло скандалом. Выручил нас начальник РО 38-й армии.

Передал привет от Павлова. Выделил в наше распоряжение «Виллис», «Студебеккер». Пригласил меня в свою хату.

— Вас ждут в штабе фронта. Поедете через Краков. Предупредите людей: дорога опасная. Из окружения прорывается немецкий танковый корпус, в лесах — разрозненные группы и группки гитлеровцев. Особенно опасны эсэсовцы. Одним словом — смотреть в оба.

На рассвете 24 января, тепло попрощавшись с полковником, с Яном и Ингой Новаками, с Гардым и его бойцами, мы двинулись в путь.

«Фашистам не удалось реализовать свой злодейский план уничтожения большинства исторических памятников Кракова, а также большого числа промышленных предприятий. Об этом плане мы узнали накануне от нашей войсковой разведки, которая действовала в тылу врага. Я могу сказать, что благодаря деятельности этой разведки, благодаря помощи, которую оказывали нам патриотические силы польской общественности, информацию о приготовлениях гитлеровцев в районе Кракова мы получили еще тогда, когда стояли в районе Сандомира. Маршал Советского Союза Конев». («Дзенник Польски», январь 1965 г., № 14).

Как удалось предотвратить преступный замысел гитлеровцев: взорвать Краков, уже занятый советскими частями?

Как был спасен город?

Возможно, мы кое-кого и разочаруем, но тут уж ничего не поделаешь: чего не было — того не было. Никто из группы «Голос» не взрывал своими руками смертоносный кабель. Никто не погиб. Больше того, наша группа — все, за исключением Грозы, — в день освобождения Кракова находилась далеко от города, продвигаясь по приказу командования дальше на Запад.

В своей книге[8] Зайонц рассказывает:

«Нас (Юзефа и Валерию Зайонцев. — Евг. Б.) навестили Прысак и Владек Бохенек с женами. Прысак вытащил из кармана небольшой сверток. Когда он развернул бумагу, я увидел… кусок кабеля с медными обрывками проводов.

— Это тот, за которым мы так следили. Его перерезали, наверное, советские солдаты».

Историю обезвреживания кабеля, кстати, лишь одного из многих, угрожающих городу, Зайонцу и мне поведал Гроза уже после освобождения Кракова. Ему удалось установить связь с головными частями Советской Армии, наступающими на город с Запада. Командиры этих частей хорошо знали рельеф местности, расположение форта, куда подходил кабель. Предупрежденные саперы вскоре нащупали кабель, в нескольких местах, осторожно вскрыв траншеи, подкопали и перерезали его.

«Немцы, — пишет Зайонц, — рассчитывали на фронтальный удар с востока и выжидали удобный момент, не зная, что тайна кабеля раскрыта. Перерезав кабель, штурмовая группа советских солдат осторожно подошла к форту, где в подвалах находился обслуживающий персонал, получивший приказ по соответствующему сигналу включить ток и произвести взрыв. Они атаковали застигнутых врасплох гитлеровцев. Битва за город была выиграна».

Она началась задолго до 19 января.

В начале 1966 года «Комсомольская правда» опубликовала документальную повесть о нашей группе.

«В документальной повести В. Кудрявцева и В. Понизовского «Город не должен умереть», — писал тогда в предисловии бывший начальник штаба 1-го Украинского фронта Маршал Советского Союза В. Д. Соколовский, — рассказывается о группе разведчиков штаба 1-го Украинского фронта, действовавшей в глубоком тылу врага в период подготовки и осуществления одной из решающих стратегических операций Великой Отечественной войны — наступления с Сандомирского плацдарма в январе 1945 года… Действие группы разведчиков — лишь одно из многочисленных звеньев, обеспечивающих успех выполнения плана Ставки Верховного Главнокомандования. Они помогли спасти от разрушения древнюю столицу Польши…»