– Мы в гости пришли. К Феде. – Я сказал первое, что пришло мне в голову.

– К какому ещё Феде?

– Обезьянка, – невозмутимо пояснил я.

Оправдание было так себе. Клоун вывел нас из вагончика и повёл сдавать. Видимо, он понял, из-за кого начался весь этот сыр-бор. Когда он вывел нас на двор перед цирком, нас заметили наши мамы и начали махать и кричать. Я хотел сквозь землю провалиться. Это было хуже, чем спасение Феди вчера. Вера вся чесалась. Я вспомнил, что у неё аллергия на котов.

С мамами мы встретились в вагончике администрации. Туда чуть позже приехала ещё и милиция. Наши новые и уже старые знакомые.

– Вот те на, – удивился милиционер, который привёз нас вчера домой и подарил потом деду Матвею флаг. – Старые знакомые.

– Ваши знакомые? – спросил уставший администратор. Он понимал, что представление сорвано. Ну или выступать с малым составом кошек и собак. Ведь за оставшееся время вряд ли удастся собрать всех беглецов по городу. А если и получится, то животные явно не готовы будут к выступлению.

– Да. Федю вашего вчера из рабства освобождали.

Тут администратор как-то странно посмотрел на нас, как будто пытаясь вспомнить. И судя по изменившемуся выражению лица, вспомнил.

– А я тебя знаю. Ведь это ты три недели назад на сцену выскочил. Ну? Ты же? Когда ещё фокус с распиливанием был.

Я понял, что ситуация выходит неловкая. Два раза начудить в одном и том же цирке за одно лето. Это даже по моим представлениям был перебор.

– Какой ещё фокус? – не поняла мама. – В каком цирке?

Администратор рассказал про моё выступление. Оно запомнилось всем, но тогда всё получилось даже очень ничего. Всем понравилось. Но в этот раз выпустить животных? Подобного он оценить не смог.

– Понимаете, – обратился он к нам. – Они же дрессированные. Не привыкшие на воле жить. А если мы их не найдём? Или не всех? Что с ними будет. И как вы попали вообще туда? Причём в оба вагончика.

– Мы к Феде хотели в гости зайти, – оправдывался я за всех.

– Ох уж этот Федя, – усмехнулся милиционер. – Что ж он вам всё покоя не даёт? Или опять захотели освободить его?

***

Представление отменять не стали. Просто сократили номер с собаками. Выступали не все, а только те, которых успели найти. В итоге нашли всех. Нам об этом потом рассказал милиционер. Он специально приехал и успокоил нас, так как мы были очень расстроены и раскаивались в содеянном. Администратор цирка не стал предъявлять к нам и нашим родителям никаких претензий, но на представление мы не пошли, хоть нас и приглашали. Наши мамы были совсем не настроены на него. В итоге нас привезли домой опять на милицейской машине, но заходить уже не стали с нами. Было и так понятно, что это мы со своими родителями. Только Вовке было обидно. Ведь он так хотел выступить на арене цирка.

Перед тем как зайти во двор, наши мамы порекомендовали ничего не рассказывать о происшествии в цирке. Точнее, о том, почему мы не попали в него. Как они нас заверяли, это для нашего же блага. Чтобы мне от папы не влетело, да и чтобы перед остальными гостями не ударить в грязь лицом. Но мне так показалось, что больше, чем за нас, они переживали за свою репутацию. Очень не хотелось им в эту самую грязь лицом упасть.

– Спросят, как представление, говорите, что всё понравилось, – давала последнее напутствие мама, открывая калитку.

А во дворе никого и не было. Оправдываться было не перед кем, и мы благополучно добрались до своей комнаты, а мама с Верой до своей. Папа отдыхал и не стал вдаваться в подробности того, как мы сходили.

Перед мамой стояла дилемма. Вроде мы и провинились и нас надо наказать. Но по официальной версии, всё было хорошо, и наказывать не за что.

Встретились все только вечером. Как обычно, за столом.

– Ну что? Как цирк? – начал деда Матвей.

– Всё понравилось, – ответил по заученному Вовка.

– А что понравилось-то? – не отставал дед. – Кто выступал? Звери были какие?

Мы с Вовкой переглянулись, поморщившись, вспоминая этих животных.

– Собаки были.

– И кошки, – добавил Вовка.

При слове «кошки» Вера невольно почесалась.

– И всё?

– Клоун ещё был. Точно, – вспомнил я последнего циркового персонажа, которого нам удалось увидеть в этом цирке. Про администратора и милицию я по совету мамы умолчал. По сути, это и не артисты. Хотя принимали в представлении непосредственное участие.

В итоге от нас отстали. Все решили, что мы либо устали, либо ничего интересного там не было.

– Я завтра для вас сюрприз приготовил, – осведомил всех дед Матвей.

– Не приведи господь, – перекрестилась баба Нюра. – В последнее время и так сюрприз на сюрпризе и сюрпризом погоняет. Куда нам ещё-то?

– Да не бздите, – успокоил всех дед Матвей. – Ничего плохого. Завтра устроим Олимпийские игры!

– Папа, мама, я – дружная семья? – предположил дядя Вахтанги.

– Не. Настоящие. Завтра увидите. – И дед Матвей загадочно удалился.

Через несколько минут и мы все разошлись по комнатам. Пора было спать. Через некоторое время прозвучал отбой, исполняемый дедом Матвеем. Фальшиво, но душевно.

Утром нас разбудил уже привычный горн. Значит, семь утра, и пора собираться, умываться и идти на завтрак. Тем более что сегодня ещё какие-то Олимпийские игры. Я слышал, что они недавно проходили у нас. Я тогда совсем маленький был. Помню, что мишка там ещё улетел.

К завтраку мы вышли практически последние. Дед Матвей стоял возле флагштока и загадочно улыбался.

– Чёй это ты там прячешь и лыбу давишь? – поинтересовалась у него баба Нюра.

– Погодь. Щас все соберутся, тогда и покажу.

Собрались все минут через пять. Дед Матвей буквально пересчитал всех по головам и, удовлетворительно агакнув, кивнул.

– Равнение на знамя! Или правильнее флаг? – засомневался дед Матвей. – Вахтанги. Или олимпийский флаг – это тоже знамя?

– Флаг, дед Матвей.

– Ага. Значит, равнение на флаг!

И дед Матвей потянул вверх, как оказалось, олимпийский флаг. Он был, как положено, белым с кривыми, но разноцветными кольцами. То, что это флаг, было очевидно для всех, кроме бабы Нюры.

– Так вот ты зачем вчера гуашь искал. Чтоб наволочку чистую изгваздать? – возмущалась баба Нюра. – Я те устрою Олимпийские игры! Олимпийская стирка тебя ждёт. И олимпийская взбучка. Если наволочка не отстирается.

Мы, честно говоря, с Вовкой так и не поняли. Будут Олимпийские игры или нет. Судя по настрою бабы Нюры, скорее, нет. Но кто знает?