Ворвавшись в комнату, я нырнул под кровать. Достал чемодан и начал судорожно рыться в поисках спасения. Лекарства оказались предусмотрительно собраны в одном месте. Все они лежали в маленькой сумочке. Вытряхнув всё на пол, я стал перебирать упаковки. Зачем так много с собой лекарств? Не понимал я. Как среди вороха этих таблеток найти те, что нужны мне, а точнее, всем собравшимся за столом? Логика подсказала: ищи две упаковки, перетянутые резинкой. Так я и поступил. Под резинкой оказалось два варианта. И в обоих резинкой было перетянуто две упаковки таблеток.

– Какая же из них? – спросил я сам себя. – Как же они назывались?

Я стал судорожно вспоминать. Но никак не мог вспомнить. Помню только, что бабка говорила: «Две упаковки??? Вы же на две недели едете? Как раз ей хватит». А вот упаковки чего, никак вспомнить не мог. Решил прочитать названия. Может, так вспомню.

– Валидол, – прочитал я надпись на первой.

Мысленно напряг мозг: «Две упаковки валидола». Ничего в памяти не всплыло.

– Пурген, – прочитал я на второй.

Попробовал воспроизвести в памяти это название: «Две упаковки пургена». Ничего не вспоминалось. Я держал обе упаковки в руках и понимал, что соображать надо быстрее.

«Ну, бабушка! – мысленно попросил я бабку. – Подскажи, какая?» – и вытянул обе руки вперёд, надеясь получить знак. Для верности зажмурил глаза, пытаясь представить её здесь. Бабка явилась быстро.

«Ничего без меня не можете. На хрен тебе мозги, если запомнить простое слово не можешь? А ещё в школу собрался идти. Куда вы без бабки-то? Бери эту. Пурген», – и бабка ткнула в моём воображении в пачку на левой руке.

«Точно?» – на всякий случай уточнил я.

«Не ссы. Успокоятся все. Даст бог, дня на два точно», – заверила меня бабка и исчезла.

Я мысленно поблагодарил бабку и, собрав все оставшиеся лекарство обратно в сумочку, запихнул чемодан на место. Нужно было ещё размять две упаковки таблеток в порошок. Затем сбегать на кухню и высыпать всё в тушеный картофель. На ужин именно он и планировался.

Я высыпал две упаковки пургена в найденную тут же старую миску. Обратной стороной открывалки размял всё в мелкий порошок и пересыпал в сделанный из бумаги кулёк. Спрятав его в карман, я отправился на кухню.

– А ты что не за столом? – удивилась баба Нюра, накладывая в это время в большой тазик салат.

– Я руки помыть.

– Ну давай. И бегом за стол.

Баба Нюра взяла тазик и удалилась с кухни. Лучшего момента быть не могло. Я пододвинул табуретку к плите, залез на неё и осторожно открыл крышку кастрюли. Тушеный картофель с мясом уже был готов и ждал своего времени подачи к столу. Мне осталось только добавить в него успокоительного порошка. С чем я удачно справился. Труднее было с перемешиванием. Картофель хоть и был не очень густым, но даже большой ложкой его трудно было размешать.

Кое-как справившись с успокоительным картофелем, я закрыл кастрюлю крышкой и, спрыгнув с табуретки, вернул её на место. На секунду мне показалось, что бабка опять появилась и как-то по-заговорщицки подмигнула мне. Я решил, что это хороший знак, и, довольный собой, пошел к столу.

– Давай уже садись, – мама подвинулась, уступая мне моё место. – Что такой довольный?

– Да так. Ничего, – я подмигнул Вовке.

Теперь можно спокойно ужинать. Я был уверен, что действие успокоительных таблеток будет незамедлительным. Что, в принципе, и произошло чуть позже.

***

Ужин проходил спокойно за праздными разговорами об отдыхе. Все рассказывали, как провели день, что делали, куда ходили. Только дядя Вахтанги молчал. Ему тоже не очень хотелось участвовать в разговоре после ужина. Ведь это он не уследил за нами. Хотя как он мог предположить, что такое может произойти. Ведь даже для меня это было неожиданностью. Но в жизни часто происходят непредсказуемые вещи. Я, чтобы приободрить дядю Вахтанги, тоже незаметно ему подмигнул. Вроде как успокаивая. Мол, всё в порядке. Я всё решил. Скоро все будут добрыми и спокойными. И никому не будет дела до того, что произошло на набережной. Тем не менее окончание ужина приближалось. Все хоть и расслабились от обильной еды, но ждали основного блюда – рассказа о том, что же такого произошло, что нас всех привезли домой с милицией.

– Ну что? – начал папа. – Все посидели, отдохнули, и теперь мы готовы выслушать правдивую версию. А не историю про обезьян и пиратов. Кто начнёт?

Дядя Вахтанги решил взять слово первым. По старшинству.

– Действительно. Там были и пират, и обезьяна, – начал он. – Нет. Не настоящий пират, конечно. Хотя обезьяна была самой настоящей. Знаете, такая маленькая обезьянка. Как в зоопарке.

Он показал, какого размера была обезьянка, и тётя Тамара тоже подтвердила, что именно такая.

– На самом деле я не очень помню, как всё началось. Какая-то суматоха. А я просто хотел, чтобы ребята сфотографировались с этой обезьянкой. Но что-то пошло не так.

– Просто мы подумали, что обезьянка хочет домой. К родственникам, – помог я дяде Вахтанги. – Мы хотели её африканцам отдать.

– Боже мой, – удивилась тётя Роза. – Так там и африканцы ещё были? Настоящие? Чёрные? Невероятная история.

– Ага. Прям остров сокровищ, – добавил один из студентов. – Пираты, обезьяны. А попугая не было?

– Я уже ничего опять не понимаю, – вмешалась мама.

– Так! – встал дед Матвей. – Я так понимаю, что без настоящего судебного разбирательства мы ничего не поймём. Объявляю сегодняшний вечер днём суда. Точнее, вечер суда.

– Вот и пришел Судный день, – добавила тётя Роза. – Осталось потопа дождаться.

Со словами «погодите минутку» дед Матвей встал из-за стола и удалился в дом.

– Без меня не начинать! – крикнул он напоследок.

Всё переглянулись и не поняли, что происходит.

– А вы чувствуете, что вы успокоились? – решил я проверить действие таблеток.

– Что бы да, так нет, – ответила тётя Роза. – Я только начинаю удивляться с вашей истории. Мне кажется, что мой отпуск проходит зазря. В следующий раз чур мы идём с вами.

– Розочка шутит так, – пояснил дядя Силя.

Но мне всё-таки показалось, что все немного успокоились. Через несколько минут появился дед Матвей. Он выглядел немного необычно и нёс в руках книгу и молоток.

– Господи! – первой отреагировала баба Нюра. – А мочалку-то зачем на голову положил?

Дед Матвей предстал перед всеми в роли судьи (как он всем пояснил). На голове вместо судейского парика красовалась двуручная мочалка для тела. Я такие парики видел в фильмах, но мочалка деда Матвея отдаленно смахивала на него. Вместо мантии он накинул на себя старую занавеску. Так как Библии не было, на которой все должны были присягать, её заменил толстый телефонный справочник. Молоток был молотком. Только обыкновенным.