— Убью! — Взревел Кресс, бросаясь на Дивуара.

Драконы умели двигаться быстро, очень быстро. Время словно замирало, давая им фору. Вот и сейчас, все трое использовали сверхскорость. Только почему же Элигосу казалось, что кузены необычайно медлительны?

Он опрокинул противников на вычурный мраморный пол, внезапно осознавая, что бьется не в полную силу.

Арей попытался встать, но, получив кулаком в челюсть, отлетел к противоположной стене.

Откуда в нем это? Вспомнилось отражение дракона в воде, все те странности, что происходили в последние дни.

Все это требовало осмысления, вот только времени не было. Из кармана Кресса выпал телепорт. Какая удача! Элигос подобрал его, и тут же рванул прочь.

В этот момент из дверей явственно потянуло вонью паленого мяса, а тихая музыка сменилась криками ужаса.

Ее вели по узкому коридору, ведущему от сцены, когда обрушилась лавина.

«Скучала по мне?»

Нет, она не скучала, нисколько! Маргарита отчаянно цеплялась за осознание собственного я, не желая впускать кого-то ещё.

От высвободившейся магии дурман, охвативший тело, стал отступать.

Лысый аукционист, заметив, что она остановилась, дернул за цепочку:

— Ну же, иди! Повезло тебе с хозяином. Как я и обещал. А мне повезло с тобой. Это ж надо, на одной тебе сделали дневную выручку! — с этими словами он ухватил ее за попу, крепко сжимая ягодицу. — Не зря согласился тебя на продажу взять. Повезло. Стребую с Нокса процент…

И Гера, пытающаяся отвоевать место в ее голове, и она сама были в этот момент солидарны в одном — этот урод должен получить сполна.

— Провезло? Это как посмотреть.

Она ухватила его за локоть, выкручивая руку. Лысый закричал, сгибаясь пополам от боли, а круглые от удивления глаза чуть не выпрыгнули из орбит.

Ну да. Не каждый день человечки ведут себя подобным образом.

Марго пнула его ногой в грудь, вкладывая магический импульс и опрокидывая на пол.

Сорвать ошейник тоже труда не составило. Больше она не будет ничьей рабой. Никогда.

Перед глазами замелькали бесконечно далекие воспоминания, когда ей, избитой, изнасилованной десятком стражников, нацепили хомут на шею и повели на веревке через весь город, словно кобылу.

Даже сквозь толщу веков она ощущала боль и ненависть, сжигающую изнутри.

Маргарита нахмурилась, ее ли это воспоминания? Такого не было. Не было гогочущих солдат, пытающихся кулаками выбить способность к сопротивлению, бесконечных ударов в лицо и в живот. Не было ярости к тем тварям, что по очереди брали ее сломленное тело.

… Или же нет? И боль, и ярость, и жажда отмщения — это все в ней. Это все ее. Это все — она…

— Что происходит? — Достопочтимый Максвелл, уставший ждать, вошел за ними следом.

Маргарита повернулась и слегка склонила голову набок. Сильный дракон, хоть и старый. Не такой сильный, как Герилион, но все же…

Хватило одного взмаха руки, и ноги Максвелла подкосились, он рухнул перед ней на колени.

— Решил купить меня, крылатый?

Мужчина сопротивлялся чужеродной магии изо всех сил, но бесполезно. Та, что пила кровь и магию истинного дракона, гораздо сильнее любого в Шитаре.

— Что за игры? Отпусти меня, потаскуха! Если ты сейчас же этого не сделаешь, клянусь Герой, я скормлю тебя псам!

— О… — Насмешливо потянула Маргарита, подходя ближе. — Клясться именем, когда-то принадлежавшим мне… забавно.

В глазах Максвелла промелькнул страх, это было приятно. Она приподняла его за подбородок, царапая ногтем.

— Кстати о песиках… — С этими словами она подняла отброшенный в сторону ошейник, закрепляя его на драконе. — Будешь моим питомцем?

Это оказалось последней каплей, мужчина заголосил, зовя на помощь. Да так громко, что у Маргариты заложило уши. Она поморщилась и дернула цепочку, позволяя тому подняться с колен. Плохой песик. Не хватает дрессировки.

— Если не заткнешься, я тебя убью. Открывать рот будешь только для того, чтобы ублажать меня.

Видимо что-то в ее тоне заставило понять, что она не шутит. Действительно — убьет. Дракон резко замолчал, часто дыша и вращая глазами по сторонам.

На крик никто не выбежал, чувствовалось, что местные коридоры были рассчитаны и не на такое. Человечки, которых по ним водили, должно быть часто бывали весьма несдержаны.

Собственная нагота нисколько не смущала, но для пущего эффекта она взмахом руки наколдовала на плечи черный плащ.

— Достопочтимая публика! — Крикнула Маргарита, вновь поднимаясь на сцену. — У нас новый лот.

Дернув цепочку, девушка выставила вперед дракона.

Щелчок пальцев, и Максвелл вновь упал на колени. По залу прокатилась волна ропота.

— Где же ваши предложения?

Она видела, как к ней направились двое полукровок крепкого вида. Местная охрана? Ну, нет. Она не позволит прервать развлечение. Ни один не уйдет живым, пока она не отплатит за то унижение, которому ее подвергли. Она надругается над всеми. Заставит их почувствовать то, что чувствовала она. Заставит молить о пощаде. Темный огонь разгорался внутри нее, требуя выхода. Она выдохнула мощную струю огня, отправляя ее в тех, кто решил помешать ее играм.

Охранники вспыхнули мгновенно. Их смерть была быстрой. Остро завоняло горелой плотью, и Маргарита с наслаждением вдохнула запах смерти. Превосходно.

Посетители закричали, вскакивая со своих мест и стремясь к выходу. Она подняла руку, магией сковывая каждого из тех, кого видели ее глаза.

— Куда же вы так быстро? — Она спустилась с помоста, кружа между замерших тел.

Они были в сознании, но могли лишь яростно вращать глазами и говорить. Но то ли от испуга, то ли опасаясь привлекать внимание, они молчали.

— Даже не верится, что передо мной драконы. Элита Шитара, цвет нации… Вы просто жалкие ящерицы, черви.

Маргарита обходила присутствующих одного за другим. Какие они все ничтожные, жалкие. Человеческие выкормыши, недостойные глотать пыль под ее ногами.

— Кто ты такая?

Она резко развернулась к задавшему вопрос. Молодой парень, полукровка. Породистое надменное лицо, дорогая одежда.

Подойдя вплотную, он схватила его за волосы, наклоняя вниз.

— Я разрешала тебе говорить?

— Отпусти меня! — Противно взвизгнул полукровка. — Ты хоть знаешь, кто мой отец?

— Не знаю, и знать не хочу.

Она коротко дунула в его сторону. Вырвавшегося пламени хватило, чтобы обратить выскочку в горсть пепла.