Она ответила сразу. Маргарет хотела встретиться со мной, объясниться и извиниться. Она пришла на обед со мной и тетей Кристин в один из августовских дней.

Мы оказались похожи. У нее была та же манера сжимать ладони в кулак, как и у меня.

Весь ланч она раздражающе много плакала. Я несколько раз просила ее повторить, что она сказала, пока та сморкалась. Тетя Кристин прошептала, что нужно проявить терпение.

– Извините, – сказала я Маргарет. – У меня проблемы с эмоциональным развитием из-за него. Да, и я не смогу называть вас тетей Маргарет. Это как-то странно.

– Я понимаю. Вам не надо ничего объяснять. – Маргарет сказала, что она очень стыдилась своего брата. Но еще призналась, что воспитывали их специфически.

– Моя мать жестоко обращалась с Конором. Я его не оправдываю, но он стал таким не от хорошей жизни. Отец умер, когда мы были детьми, и мать как будто бы ожидала, что он заменит папу… во всех смыслах. И он срывался на мне. Конор был… агрессивен со мной так же, как она была агрессивна с ним. Только когда я уехала из дома, то поняла, насколько изуродовано было наше детство, насколько… извращено. Я так и не поняла, почему он тоже не уехал. Я несколько лет проработала няней в Канаде и редко приезжала домой. Я писала, но никто из них не отвечал, пока Конор не известил меня, что мама умерла. Мне было всего двадцать семь.

Конор унаследовал семейный дом, а Маргарет не досталось ничего. Конор отказался продавать дом и делить с ней выручку. Она вернулась в Канаду после похорон матери практически ни с чем. Они не разговаривали очень много лет до того, как его преступления вскрылись.

– Дом еще очень долго пустовал после бегства Конора. Я боялась приезжать туда из-за внимания прессы. Но в какой-то момент я вернулась в Ирландию насовсем и стала руководить домом престарелых недалеко от дома. Я скопила кое-какие деньги в Канаде. Недостаточно, чтобы обновить дом полностью, но их хватило, чтобы снести пристройку, где держали вас с вашей матерью. Моя жизнь была заранее испорчена. Как заводить друзей, строить отношения? Как только люди узнавали, кто мой брат, то сразу же убегали, сверкая пятками.

– Но тогда зачем вы вернулись домой? Почему не остались в Канаде?

– Я не знаю, притяжение родных стен всегда сильно на меня действовало. Только когда я собрала вещи и переехала в этот дом, поняла, что здесь меня ничего не ждет.

– Как это ужасно грустно. Сколько жизней разрушил ваш брат… – произнесла тетя Кристин.

– Но если б его не существовало, я бы не родилась, – возразила я.

Тетя Кристин и Маргарет посмотрели друг на друга и улыбнулись.

– Чему вы улыбаетесь?

– Это оригинальный взгляд на вещи, – ответила тетя Кристин. Именно такие ответы меня раздражали больше всего.

Маргарет рассказала, что присоединилась к церкви и нашла успокоение в Господе. У нее теперь были друзья в молитвенной группе. Она сказала, что я могу в любое время прийти посмотреть старый дом, но от одной этой мысли мне стало дурно. Я узнала, что Конор Гири зарабатывал много денег, будучи дантистом. Он никогда в жизни не платил за аренду или ипотеку, и на его банковском счете на момент побега из Ирландии накопилось достаточно, чтобы начать с чистого листа где угодно. Я пошла в их породу, это было очевидно. Я тоже асоциальна, и друзей у меня не имелось. Видимо, я унаследовала эти черты от него?

Тетя Кристин была ужасно добра ко мне. Она часто приезжала и оставалась, и два раза отвозила меня в огромный викторианский особняк в Дублине, и мы жили там втроем с дядей Дональдом. Он был тихий и немощный, и хотя тетя Кристин говорила, что они ровесники, Дональд выглядел гораздо старше.

У них дома стояло пианино. По толстому слою пыли было ясно, что им давно не пользовались, но им нравилось, когда я играла. Даже дядя Дональд оживлялся и говорил, что это «умиротворяет».

Я изо всех сил старалась развивать свои социальные навыки в Каррикшиди. Я сходила в местный паб со своей школьной приятельницей Стеллой, а осенью мы пошли в кино в Роскоммоне, но даже в берушах для меня было слишком громко, а картинка была слишком яркой. Мне пришлось уйти пораньше. Стелла не возражала. Теперь стало почти незаметно, что она заикается. Стелла показала фотографии своих детей, мужа и собаки. Она предложила мне завести собаку для компании. Но я не уверена, что мне нужен компаньон, который повсюду какает и даже не может убрать за собой. Стелла говорит, я смешная. А я думаю, что смешная она. Стелла присылала мне почитать любовные романы. Они были хорошо написаны, но мне сложно ассоциировать эти истории с собой. Стелла считает, мне нужно начать с кем-то встречаться. Говорю же, она смешная. На мой день рождения Стелла прислала открытку и шерстяной шарф с шапкой. Они были мягкие и теплые. Мне исполнилось уже сорок четыре.

Марта тоже вела себя очень дружелюбно. Она сразу делала мне замечания, если я говорила что-то неуместное. Я попросила ее указывать на такие вещи. Тине эта идея показалась отличной. Теперь я осознавала, что люди не всегда имеют в виду то, что говорят. «Чтение между строк» стало для меня повседневной практикой.

Марта иногда приглашала меня на ужин, и каждый раз Удо немножко учил меня игбо – его родному языку. Он готовил очень вкусную нигерийскую еду. Я несколько раз оставалась посидеть с Мадукой и Абеби, и с ними мне нравится дружить больше всего. Они всегда имеют в виду то, что говорят. В этот раз они позвали меня на рождественский ужин. Тетя Кристин тоже через несколько дней меня пригласила, но я сказала ей, что у Адебайо веселее.

Тина была в восторге от моего прогресса и посоветовала мне обязательно выбрать хороший подарок для всей семьи. Я спросила у детей, чего они хотят, и все оказалось очень просто. Я купила большую корзину с сырами в супермаркете в Роскоммоне. Я ради этого даже перетерпела толпу. Господи, спасибо за беруши.

Глава 26

Питер, 1980

Когда мы выехали из главных ворот, отец пробормотал:

– Хорошо, теперь успокойся и думай. Думай! – Он говорил сам с собой. Через пятнадцать минут мы остановились напротив «Аллайд Айриш Банка». Я видел его рекламу по телевизору. – Жди