– Спасибо, что сказали, Удо, я добавлю это в свой список. – У меня был список вещей, которые нельзя обсуждать с детьми. Его составила Марта. Я вытерпела легкие объятия, и он вышел из магазина.

За стойкой стояла Кэролайн. За последнее время мы обменялись несколькими рецептами, и мой репертуар блюд значительно расширился. Когда Удо ушел, она сказала:

– Сначала Анджела и Надин, а теперь черные. – На ее лице читалось явное неодобрение.

– А что такое? – спросила я.

– Их становится больше, – ответила она. – Еще три семьи иностранцев приехали в деревню в прошлом месяце. Все из-за чертовой мясной фабрики в Мервин Парке.

– Но это же хорошо. У вас больше клиентов.

– Мне не нужны такие клиенты.

– Почему?

– Я не расистка, но Ирландия – для ирландцев.

– Но Абеби и Мадука ирландцы. Они здесь родились.

– Они никогда не станут ирландцами.

– Нехорошо быть расисткой, Кэролайн.

– Ты многого не понимаешь, Салли, и это – в том числе.

– Расизм я понимаю.

– Хватит называть меня расисткой.

– Хватит ею быть.

Ее лицо покраснело.

– Так, чудила, сначала мне было тебя жалко, даже после того, что ты сделала со своим несчастным отцом, потому что осталась совсем одна. Теперь все жалеют тебя из-за твоего детства. Только откуда нам знать, что ты не такая же, как твой настоящий отец? Ты хренова психопатка. Убирайся из моего магазина и больше не приходи сюда!

Кэролайн перешла на крик, и двое других покупателей уже глазели на нас. Я ушла как можно быстрее, не забрав продукты и не заплатив за них. Я стала делать дыхательные упражнения, чтобы успокоиться, но все это было страшно неудобно. Теперь мне придется закупаться в супермаркете «Гала» и запоминать их полки.

По дороге домой рядом со мной притормозила машина, и водитель опустил стекло.

– Эй, вы в порядке? Я видел, что случилось в «Тексако». Ну и корова. Я высказал ей все, что думаю, когда вы ушли. Вам нужно сообщить менеджеру.

– Она и есть менеджер.

– Могу я вас подвезти? Салли, верно? Я Марк. Только сюда переехал. Повезло, что я белый, да?

– Это шутка?

– Что? Да… конечно.

Он открыл передо мной пассажирскую дверь. Его глаза показались мне добрыми, а лицо – приятным. Марк лысел. Машина казалась очень старой. Марк был в джинсах, рубашке и галстуке. Его обувь мне разглядеть не удалось. Но нельзя судить книгу по обложке или похитителя-насильника по милой улыбке.

– Нет, спасибо. Я не сажусь в машины к незнакомцам.

– Господи. Как же это я так сглупил… Послушайте, извините. У меня нет никаких… хищнических побуждений.

– Именно так сказал бы хищник. – Я пошла немного быстрее. Машина оставалась на одном месте еще очень долго. Я прошлась вдоль небольшого холма и свернула на свою улицу, но машина так и не тронулась. Может, он и не был похитителем, но если отец в детстве и относился к чему-то строго, то только к одной вещи: никогда не садиться в машину к незнакомцам. Теперь, конечно, было понятно, почему. Так поступила моя родная мать, и, если Конор Гири жив, он может прийти за мной. Хотя этот мужчина, Марк, точно был не Конор Гири. Ему, наверное, лет пятьдесят-шестьдесят.

Несмотря на дыхательные упражнения, после возвращения домой меня все еще немного трясло от всех событий. Мне хотелось рассказать кому-нибудь о случившемся. Я думала позвонить Стелле, но та была на работе. Я уже начала набирать Марте, когда вспомнила ее слова о сочувствии. Может, Марте будет неприятно услышать, что Кэролайн расистка. Но я могла рассказать ей о мужчине. Или не могла? Как объясню ей начало нашего разговора, если сперва не расскажу о поступке Кэрол? Я прервала звонок. Мне нужны были еще друзья.

В этот день я решила переехать из дома. Мне не нравилось чувство неустроенности и тревоги, которое я испытывала в одиночестве. Впервые в жизни мне захотелось оказаться среди людей.

Я позвонила Джеффу Баррингтону, юристу, который велел мне связаться с агентом по недвижимости. Он дал мне номер и адрес сайта, где я могу посмотреть жилье на продажу. Еще он сказал, что мне стоит сразу начать искать дом – желательно до того, как выставлю на продажу свой. Джефф объяснил, что это очень серьезное решение, и мне нужно попросить кого-нибудь о помощи. Я думала, что прошу о помощи его. Но он мог уладить только деловую часть вопроса.

Я поняла, что он, видимо, предлагает позвонить Анджеле. Я решила подождать до выходных, когда она будет свободна. А пока я зарегистрировалась на сайте и провела несколько приятных часов, тщательно изучая каждый дом в округе. Я не искала квартиру, хотя несколько в деревне продавалось. Я хотела участвовать в жизни, но не хотела ни с кем делить коридор. В большинстве выставленных домов имелось три спальни, но мне нужна была всего одна, максимум две.

Днем в субботу я позвонила Анджеле и Надин, чтобы обсудить варианты. Надин сразу предложила ветхий заброшенный коттедж на Брекен-лейн, напротив студии Марты.

– Его не могут продать уже сто лет.

– Но я не могу в нем жить, – заявила я.

– Используй воображение! Представь, как он может выглядеть.

– Ты никогда не смотрела передачи про ремонт по телевизору? – спросила Анджела.

– Да, я их люблю, но хочу душ, как у вас. А он займет, наверное, половину всего коттеджа.

– Но ты можешь сделать пристройку, удвоить или даже утроить площадь дома! Готова поспорить, ты купишь его почти задаром. Нужно будет нанять геодезиста и архитектора. Посмотри на нашу кухню. Думаешь, ее построили вместе с остальным домом в 1904-м? Думаешь, наш райский душ – это наследие викторианских времен?

Надин сделала рисунок на обратной стороне письма. Она изобразила фасад коттеджа.

– Сколько еще метров за домом? Наверное, пятьдесят? Ты хочешь сад? Или, может, небольшое патио? Что-нибудь непритязательное? Я всегда считала, что этот дом может быть просто потрясающим с правильным освещением. Только тебе надо проверить состояние канализации. Должна же иметься причина, почему за двадцать или даже больше лет его не прибрали к рукам. – Надин была очень возбуждена. – Давай я позвоню в совет в понедельник. Посмотрим, что они скажут. Но ты оказываешь им услугу. Этот дом до сих пор не отправили под снос только потому, что он вверху улицы и его не видно. Но ты будешь жить в самом центре Каррикшиди. Интересно, кто хозяин.

Анджела рассмеялась.

– О-ой, кому-то шлея под хвост попала. Я всегда говорила, что дизайн мебели – это как-то мелковато для тебя.

– Извиняюсь, извиняюсь, меня