ветерану, кто еще помнит, с какой стороны держаться за меч. А ее, наверняка, отдали какому-то недоучке из рыцарей, наподобие той же Кары А’нзал. Сам видел на Испытаниях, что из себя представляют большинство нынешних джедаев, – Иван смачно зевнул и до хруста в суставах потянулся. – Впрочем, мне все равно плевать и на нее, и на остальных. Как я уже говорил, каждый решает за себя. Если тупому скоту угодно идти на убой, то кто я такой, чтобы мешать? Детей жалко, конечно, но сколько их сгинет в той войне? Десятки, сотни тысяч, – он состроил наигранно-сожалеющую мину, от которой нестерпимо зачесались кулаки. – А, может, и не будет ничего. Выпустят пар в паре локальных конфликтов на краю Внешнего Кольца, сольют в них Орден под шумок и примут на свободное место ситхов. Или еще кого. В галактике этих группировок недорезанных, как грязи. Как говорится, свято место пусто не бывает.

Устало вздохнув, Иван решил сделать паузу и снова потянулся за чаем, пока я растекся пришибленной медузой в кресле и пытался переварить услышанное. Сказанное не стало для меня откровением. Просто прежде разрозненные мысли вдруг обрели четкую словесную форму. И оттого слышать их было вдвойне тяжелее.

«Особенно обвинения, касающиеся Новы. Иван все верно сказал. Я не пытался отправить ей сообщение. Страх узнать правду оказался слишком силен. Вдруг, все в самом деле обстоит именно так, и я своими руками обрек спасенных юнлингов на участь не лучше, чем плен у ситхов? Все что мне известно о нынешних джедаях, связано лишь с копеечным опытом в Храме на Тайтоне и идеалами, преподаваемыми Нак Зиилом. Насколько далеки они от настоящей ситуации в Ордене? Вполне может оказаться, что я успел копнуть только верхушку навозной кучи, и все куда хуже, чем можно представить. И вот с этим наедине я оставил Нову?!»

Горло сжал болезненный спазм, на глаза навернулись непрошеные слезы. Закипающее раздражение и злость, прежде всего на самого себя, шумом отозвались в висках. Уф, хреново-то как. Если в этом и состоит испытание, то не уверен, сколько еще продержусь. Опаснейшим из всех противников в итоге оказалась моя совесть.

– Осознал? – Иван поднялся и тоже самое сделал я. Снова не по своей воле. – Самое время. Честно, уже устал тут с тобой языками чесать. Пойдем?

– Куда?

– В смысле, – удивился Иван. – На Темную Сторону, конечно. Только не подумай чего, все будет шито-крыто! Нак Зиил ничего не узнает. Я не такой дурак, чтобы бросать тренировки на полпути. Выжмем из кел-дорчика все соки, а как обучение закончим, пойдем своим путем. Так будет правильно, и ты это знаешь. Свет никогда не раскроет твой настоящий потенциал, в отличии от Тьмы. Главное не дать себя ей подавить, ну да тут мы справимся, будь уверен.

Ментально давит, зараза, нутром чувствую! Однако, вместе с тем истаивает слабость, сковывающая движения. Вот он, шанс. Закончить этот кошмар, пока еще не окончательно раздавлен грузом вины и могу соображать адекватно.

– А если я не хочу? – поцедил я, всеми силами пытаясь выпрямить спину и вернуть контроль над собой. Выход из клетки разума где-то рядом…

Давление вдруг исчезло. Любое. От неожиданности я пошатнулся и схватился о подлокотник кресла. Ногам на миг стало холодно. Скосив глаза, увидел, что снова одет в ботинки. Неужели отпускает?

– Как угодно, – Иван деланно-безразлично пожал плечами и даже отошел на пару шагов назад. Маневр, обманувший бы незнакомца, но свое отражение. Я напрягся и принял более устойчивую позу, готовясь в любой момент схватиться за меч.

– Заставлять не стану, я уже сказал. Вот только мне и не придется. Решение уже принято.

– Не заговаривай мне зубы. Проваливай или дай уйти мне. Свои косяки я и без тебя знаю, нам больше не о чем говорить.

Иван закатил глаза к полотку, призывая высшие силы в свидетели в свидетели тупости своего противника.

– Ну вот кто тебя тогда дернул вперед лезть? Не понимаешь? Я о дне, когда падшие забрали сопляков. Поступил бы как умный человек, – Иван с самодовольным видом ткнул большим пальцем себе в грудь, – и рванул бы в пещеры. Под озером затеряться проще простого, там ходов, как кротовьих нор. Нет же, тебя понесло выпендриться, герой хренов. А теперь страдаешь от того, что слабаком был и никого не спас.

– Все равно нет. Катись в пекло!

«Мне кажется или он вправду выглядит расстроенным?»

– Ну что ж, я честно пытался договориться по-хорошему. – Иван молниеносно схватил меч с пояса, зеркально повторив моей движение. Два клинка: инистый синий и серебристый в мерцании глитча с гудением вспороли воздух. – Попробуем по-плохому.

– А как же все эти разговоры о свободе выбора? – ощутив свободу, я воспрял духом и позволил себе показать зубы. – «Каждый решает сам за себя» или как там?

– Дурак, – сплюнул Иван, вставая в атакующую стойку Шии Чо, – Я и есть ты. И я уже решил, что хочу большего, чем судьба жалкого джедая.

«О, наконец-то злодейское предисловие окончено!» – додумывал я, отражая классический удар «сан джем» первой формы и сразу нанося связку проколов из второй Макаши. Сердце, грозящее вот-вот остановиться под тяжестью вины за судьбу Новы, вновь радостно заколотилось, разгоняя по жилам застоявшуюся кровь. Хорошо! Сразу надо было с этого начинать, а то…

Вжух.

– Слабовато, падаван, – издеваясь, прошипел Иван, внезапно взявший меч обратным хватом и сменивший стиль на более резкий, незнакомый. Атакующий выпад едва не срезал мне полчерепа косым ударом сверху. – Чему тебя только мастер учит?

Я вынужденно сцепил зубы, не в силах выдавить ни звука под градом стремительных росчерков вражеского светового меча, вынуждено уйдя в глухую оборону. Начавшаяся неторопливая схватка резко взвинтила темп, заставив применить Вспышку, чтобы не слиться с позором уже на первых секундах. А вот это уже серьезно! Если срочно что-то не придумать, меня порежут, как свинью на бойне. Силен, зараза! Обе известные мне формы Макаши и Шии Чо рядом не стояли с техникой, демонстрируемой Иваном. В ней проглядывались единожды показанные мне мастером связки Шиен в сочетании с более агрессивными выпадами, усиленными энергией Темной Стороны. Я честно пытался хоть как-то контратаковать, но каждый взмах карающего инистого клинка словно отсекал пути к отступлению, вынуждая все чаще уклоняться и выпивая выносливость постоянным давлением Вспышки.

Наконец, я не выдержал, и со стоном вывалился