воздействие на формирование характера и психологического облика молодых казаков. Практически во всех казачьих станицах разных региональных групп казачества существовали начальные церковно-приходские школы и начальные училища. По сравнению с основной частью российского населения казаки в целом отличались большей грамотностью. Дело в том, что согласно государственному положению, казаки призывного возраста должны были уметь читать, писать и считать.

Уделим несколько большее внимание школьному и начальному военному образованию в Оренбургском казачьем войске. Казаки этого войска, по признанию большей части исследователей российского казачества, были самыми грамотными среди других казачьих групп. Уже к концу ХVIII в. у них существовали гарнизонные школы (военно-кантональные, преобразованные позже в военно-сиротские), а с начала ХIХ в. – станичные и поселковые, в которых учащиеся получали первоначальную военную подготовку. В Оренбургском войске открывали и начальные военные училища – продолжение начальных школ, где обучались не только казаки Оренбургского войска, но и уральские, у которых не было своих военных учебных заведений. Большое внимание уделялось строевой и физической подготовке, владению оружием.

Во второй половине ХIХ в. практически в каждой станице Оренбургского казачьего войска существовала своя школа. Казаки на сходах принимали решения о строительстве школы в их станице и обращались за разрешением в административные органы власти. Школы строились «всем миром» на средства казачьей общины. Обучение в школах было платное – от 10 до 15 руб. в год с ученика (в 30-е годы ХIХ в.). Эти средства поступали в фонд станичных капиталов. Примечательно, что еще в 70-х годах было введено обязательное обучение всех детей в начальной школе [Казачество 2003: 290]. Преобладали русскоязычные школы, но организовывались школы и для представителей других национальностей, проживавших на территории Оренбургского казачьего войска (татар, нагайбаков, калмыков и др.). По данным на 1902 г. в Оренбургском казачьем войске работали 520 станичных и поселковых школ. При этом 92 % из них размещались в специально выстроенных на средства общинных станичных коллективов помещениях, остальные располагались в арендованных зданиях – «наемных квартирах» [Абрамовский, Кобзев 1994: 51].

Занятия в школе начинались в 8 часов утра. До обеда проводилось 4 урока по 60 минут. После обеда – военные занятия, в том числе строевая подготовка. В школах существовал строгий распорядок и строжайшая дисциплина. Даже за небольшие провинности (невыученный урок, неправильно написанную букву, за опоздание, нарушение дисциплины и пр.) учеников наказывали розгами [Абрамовский, Кобзев 1994: 14]. Это происходило в конце недели публично на плацу в результате накопленных в учебные дни «штрафов». Казачат с детства приучали к соблюдению установленной дисциплины и применяли физическое воздействие к нарушителям. Публичная порка использовалась и в отношении взрослого, даже женского населения казачьей общины. «Бывало каждый день кого-нибудь порют, – свидетельствовала одна из жительниц казачьего поселения, – весь и суд тут был. Не только солдат били, а доставалось девкам, бабам и ребятам. Уж вечером после зари не выходи на улицу, а песни ночью петь – избави господь…» [Абрамовский, Кобзев 1994: 14].

Общественное порицание, устрашение, унижение, физическая боль применялись как методы воспитания для формирования таких черт характера у будущего казака как терпение, дисциплинированность, ответственность перед коллективом, умение выдерживать боль, испытывать чувство стыда за свое неправильное поведение.

Вместе с тем воспитанников старших классов (казаков 15–16 лет) в свободное от учебы время привлекали к несению военной службы совместно с линейными казаками: к участию в караульной службе, к отражению набегов степняков, в конных разъездах, в доставлении почты в соседние крепости и пр. Таким образом, молодежь постепенно, но последовательно на практике готовили к нелегкому казачьему ремеслу, учили владеть оружием. У казаков существовала стройная система начальной военной подготовки.

Много внимания в учебных заведениях уделялось патриотическому воспитанию подрастающего поколения. На уроках молодежи рассказывали об истории казачьих войск, об истории станиц, о боевом прошлом, о победах и поражениях, о походах и боях, о встречах с неприятелем, об известных своим мужеством героях – казаках. В школах ученики разучивали боевые песни. Все это в большой степени определяло поведенческие стереотипы молодежи, воспитывало волю и дух молодых казаков, чувство гордости за свою страну, за свою малую родину, за своих предков.

* * *

Итак, на примере оренбургского и терского казачества видно, что система психологических установок и поведенческих стереотипов формировались у них под воздействием разнообразных факторов. Специфические историко-психологические черты казачества, его своеобразный военно-бытовой уклад жизни складывались и сохранялись на протяжении нескольких веков. Исторические и политические условия, все социальные институты казачьего общества – община, семья, школа, образовательные традиции вносили свой вклад в создание особого этно– и социокультурного типа российского казака. Изучение истории, современного состояния казачества, отдельных сторон его жизни, психологического склада не теряют своей актуальности и в наше время.

Литература:

Абрамовский, Кобзев 1994 – Абрамовский А. П., Кобзев В. С. Во славу государства Российского (Начальное образование и военная подготовка в Оренбургском казачьем войске). Челябинск, 1994.

Абрамовский, Кобзев 1999 – Абрамовский А. П., Кобзев В. С. Оренбургское казачье войско в трех веках. Челябинск, 1999.

Войско 1997 – Оренбургское казачье войско: Воинская служба и общественная жизнь. Сб. науч. трудов (под ред. А. П. Абрамовского). Челяб. гос. ун-т. Челябинск, 1997.

Города 1994 – Города России. Энциклопедия. Изд-во БРЭ. М., 1994.

Гриценко 1972 – Гриценко Н. П. Горский аул и казачья станица Терека накануне Великой Октябрьской социалистической революции. Грозный, 1972.

Данилова, Заседателева 2016 – Данилова Е. Н., Заседателева Л. Б. Влияние традиций северокавказских народов на семью и семейный быт славянского населения Северного Кавказа // Априори. Краснодар. Сер. Гуманитарные науки. 2016. № 2 (98).

Денискин 1972 – Денискин В. И. О землепользовании в Терском казачьем войске во второй половине ХIХ в. // Известия Чечено-Ингушского научно-исследовательского института. Т. I. Ч. IХ. Вып.1. Грозный, 1972.

Дубовиков 2004 – Дубовиков А. М. Уральское казачье войско как старинное казачество дореволюционной России. Ч.II. (Середина XIX – начало ХХ века). Тольятти: ОАО «Современник», 2004.

Дубровин 1871 – Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. I. СПб., 1871.

Записки 1991 – Записки А. П. Ермолова. 1798–1826. М.: Высшая школа, 1991.

Заседателева 1974 – Заседателева Л. Б. Терские казаки. (Середина ХVI – начало ХХ в). Историко-этнографические очерки. М., 1974.

Казачество 2003 – Российское казачество. Научно-справочное издание / Отв. ред. Т. В. Таболина. М., 2003.

Караулов 1912 – Караулов М. А. Терское казачество в прошлом и настоящем. Владикавказ, 1912.

Материалы 1968–1978 – Полевые материалы Терской этнографической экспедиции МГУ. 1968–1978.

Повинность 1997 – Воинская повинность Оренбургских казаков во второй половине XIX – начале ХХ века // Оренбургское казачье войско: Воинская служба и общественная жизнь. Сб. науч. трудов